Валерий Киселёв - 245-й… Исповедь полка. Первая чеченская кампания. Книга 1-я

«Гранит-60», механик-водитель БМП-2 6-й мотострелковой роты, сержант:

– Проехали через Мулино на полигон, проводить боевое слаживание. Наводчик мой к тому времени оклемался. Сходили вместе с ним на пункт боепитания, притащили ленту для пушки, снарядов двенадцать, по-моему, да для пулемета ленту. Емеля засел в башне, начал все это дело, куда положено вставлять, долго орудовал монтировкой, периодически трещал лентопротягом. Судя по тому, что через некоторое время мы стояли уже на исходной, у него все получилось.

Сначала при помощи ТХП (трубка холодной пристрелки – авт.) пристреляли пушку, потом пулемет. Я стоял на броне и в ТХП смотрел, а Емеля башней вертел, да что-то в прицеле подкручивал. Затем загрузили пехоту в десант. Получил команду «трогаться», проехал метров двадцать – «стоп!», пехота кормовые люки открыла и начала выгружаться. Я в своем люке сижу, в триплекс мало что видно, скучаю… Вдруг показалось, что кто-то в броню долбится, как кувалдой стучит, открыл люк – мало ли чего хотят, но высунуться, к счастью, не успел, потому как на меня гильзы от 30-миллиметровых снарядов посыпались. Так я первый раз услышал, как стреляет автоматическая пушка на БМП. После стрельб снарядили полный БК (боекомплект – авт.).

С личным оружием дела обстояли гораздо хуже. В один из дней по приезду из парка обратил внимание на кучу стволов, попросту сваленных в оружейке. Со временем кучу разобрали, в пирамиды расставили. Как-то попросил командира показать мне мой автомат, а то едем на войну, а я даже не знаю, какое чудо мне досталось. Выдали АК-74, сказали: «Твой». Вид у него был не ахти. На цевье кто-то ножом какие-то зарубки сделал, от воронения на стволе остались одни воспоминания. Попытался передернуть затвор, оттянул на себя раму, она так и осталась в этом положении. Снял крышку ствольной коробки – внутри все в ржавчине. Делать нечего, разобрал, почистил, смазал, заработало, «а куда оно денется…». Автомат этот достался в итоге моему наводчику Емеле. Стрелял нормально, только иногда при автоматической стрельбе гильза застревала при эскрактировании на выходе из ствольной коробки, и раму клинило. Мне уже в эшелоне выдали АКС-74 беспроблемный, но, правда, не пристрелянный, пристрелял уже на месте.

В первые же дни формирования полку пришлось решать еще одну неожиданную проблему – улаживать взаимоотношения с родителями солдат…

Сергей Гришин, замполит полка, майор:

– Мы прекрасно понимали, что следом за солдатами в полк приедут и их матери. Первые такие «ласточки» прилетели следом за первым бортом. Еще второй борт не приземлился, а они уже стоят на КПП. Похоже, что быстрей своих сыновей прилетели. Надо было немедленно организовать работу, чтобы родители не растащили своих сыновей. Хорошо еще, что родителей было немного. Солдат – видно, что ведет себя неадекватно – на его счету уже и драки, пьянки в казарме. И прилетает его мать: «Отдайте мне его! Я не даю согласия, чтобы он ехал в Чечню» – «Пожалуйста! Мы вашего сына прекрасно знаем: психически неустойчивый, асоциальное поведение, нам такой солдат не нужен – забирайте!» – «Как это мой сын придурок!» – «Вы сюда приехали за сыном – вот и забирайте» – «Почему это? Все едут, а мой нет? Пусть едет!» Сначала ревет: «Отдайте мне мое дитятко!», ей отдают – уже не надо. Я этого солдата вызвал: «К тебе мать приехала, иди к ней на КПП». – «Я поеду с полком!». Построил солдат, говорю, что нам такие солдаты, как этот, не нужны. – «Кто еще хочет уехать?» Молчат. Все смотрят – придурка убрали. Желающих уехать не было. Этот солдат ушел из полка с позором.

В работе с родителями мне огромную помощь оказал полковник Стоценко, заместитель командующего армией по воспитательной работе. Я для себя, как замполит полка, определил, что нужно организовать дополнительные силы для работы с родителями на КПП, надо их разместить, вести с ними разъяснительную работу. Чтобы общение солдат с родителями не превращались в пьянки и побеги. Иду и думаю, что надо мне обратиться с этими вопросами к верхнему командованию, чтобы помогли, и встречаю полковника Стоценко. – «Ну что, как справляешься?» Я иду со своими мыслями, и тут он подходит ко мне, и говорит, что замполитов надо посадить на КПП, надо организовать то, надо организовать всё. О том, о чем я думал, он уже принял решение и этот процесс организовал…

Игорь Бабанин, старший лейтенант:

– Приезжали матери, солдат забирать. Это отдельная песня… Не расстреливать же их… Мать забрала сына, он оставил оружие, вещи, и уехал. Больше сотни таких из полка потом дослуживали на Дальнем Востоке. Был случай, приехала мать, посмотрела, как ее сын служит, хороший парень: «Вижу, что мой сын в хороших руках, оставляю его вам…» А через три месяца он погиб. Неприятный был осадок на душе. Если бы она его забрала – остался бы парень живым, может быть.

И отцы приезжали. В инженерно-саперную роту приехал отец, подполковник запаса, и его оставили служить. Я его принял на гражданскую должность. Служил он два-три месяца, пока сын не уволился, они вместе уехали домой. Помню другой случай, когда солдат мог не ехать в Чечню, но поехал. Это мой водитель, немец. Ему пришел вызов в Германию, на постоянное место жительства, но остался с нами до конца, отслужил, сколько положено, и только потом уехал домой и оттуда в Германию.

Документы

Общее впечатление об уровне подготовки переброшенных в Чечню частей выражено в разделе III рапорта одного из высокопоставленных военных, который «работая совместно с генералами и офицерами ГШ и СКВО» просил «разрешения доложить свое мнение о подготовке руководства штабов, войск по организации и ведению боевых действий» (рапорт был напечатан в «Новой ежедневной газете» 28 января 1995 г., перепечатан в сборнике: Новичков, Снеговский, Соколов, Шварев. Российские вооруженные силы в чеченском конфликте: анализ, итоги, выводы… С. 31—36):

1. Личный состав морально и физически слабо подготовлен к ведению боевых действий в сложных погодных условиях.

2. Войска не обучены совершению марша, ведению наступательного и оборонительного боя.

3. Слабые знания материальной части вооружения и техники личным составом не позволяли ее умело применять.

4. Слабые навыки в ведении боевых действий военнослужащими в одиночном порядке и в составе подразделения.

5. Слабые навыки личного состава в ведении огня из личного и группового оружия.

6. Механики-водители и водители имеют слабые навыки в управлении боевой техникой.