Дмитрий Зорин - Марш в никуда. Фрагменты памяти. Том II

Семейная сплочённость, базирующаяся на родовых и общественных традициях, заботливое отношение родителей к своему потомству и ответственность за исполнение воспитательных функций, любовь и уважение детей к родителям, и чувство долга перед ними, вот отличительные особенности семейных отношений наших поколений, являющееся воплощением в нас опыта наших предков. Это, я считаю – один из примеров преемственности поколений.

В связи с этим необходимо сделать маленькое отступление и, нарушив хронологическую последовательность повествования, обратить внимание читателя на то состояние отношений, между детьми и родителями, которое сложилось в нашем обществе сегодня. Может быть, это сравнение заставит некоторых увидеть своё отражение не в кривом, а в нормальном зеркале, и попытаться, пока не поздно, что-то исправить в своей жизни, и в жизни общества в целом. Для меня и представителей моего поколения неожиданным стало обстоятельство, которое как-то незаметно вошло в образ жизни нынешних поколений соотечественников. Это обстоятельство касается не только отношений детей и родителей непосредственно, но и отношения к этому общества и государства и, что меня больше всего поражает, это безысходная покорность, с которой к этой ставшей проблемной для многих стариков ситуации относятся они сами.

Для нас отношение к родителям, забота о них было священным понятием. Мы не воспринимали это как обязанность, это с детства закладывалось в наше сознание и не только родителями. Это и генетическая память предков, и надо отдать должное, действовавшей тогда в стране системе воспитания молодого поколения. Слова из популярной в наше время песни: «Молодым везде у нас дорога, Старикам везде у нас почёт», были основополагающим принципом нашей жизни.

У нас родители в большинстве своём помогали и сегодня помогают детям, пока хватает здоровья и сил, и многие дети воспринимают это как должное. Правда, почему-то случилось так, что некоторые представители нынешних поколений, и, к сожалению, число их пока не уменьшается, не считают себя обязанными перед родителями, достигшими преклонного возраста, или по состоянию здоровья потерявшими возможность обеспечить себе сносное существование, которое в нашу бытность детьми им обеспечивало государство с нашим участием. Я мучительно ищу ответ на вопрос, как это могло случиться?

Сталкиваясь с образом жизни американцев или жителей некоторых стран западной Европы в период своих деловых поездок, я обратил внимание на отличительную особенность существующих там взаимоотношений между родителями и их детьми. В Америке, например родительские обязанности перед детьми обычно заканчиваются по достижению последними совершеннолетия и получения образования или профессии. И, тем не менее, отношения доброжелательности, готовности оказать помощь, там сохраняются. Нечто подобное отличает и другие страны, хотя всегда присутствуют свои национальные черты в родовых отношениях, но антагонистических элементов, подобных тем, что в последнее время присутствует у нас, мне встречать не приходилось.

Сегодня не является из ряда вон выходящим не только безразличие детей к своим старым и немощным родителям, но даже враждебное отношение к ним, нанесение им побоев с целью вымогательства у них денег или чего-то другого. Телевидение устраивает шоу по этой тематике, а общество безмолвствует.

Стало обычным делом, когда молодая мама отказывается от своего родившегося ребёнка, а у спившихся родителей дети становятся беспризорными преступниками и малолетними проститутками. Наверное, нечто подобное случалось и у нас, но то, что это было исключение, а не правило, как сегодня я убеждён. Уверен, что меня в этом поддержат мои сверстники. У нас просто не было питательной среды для такого общественного уродства ни в семье, ни в обществе, ни в проводимой государством политике.

Я не хочу огульно винить в этом всю сегодняшнюю молодёжь. Но отговориться русской поговоркой: «В семье не без урода» в сложившейся ситуации в этой сфере межличностных отношений, превратившейся в общественную проблему, не получается. Уж слишком деформировались за какие-то два десятка лет современная семья и современное общество, допустившие это уродство.

Было бы не честным не признать, что в немалой степени в этом виноваты и мы, представители старших поколений, включая наших детей не передавшие вековой опыт наших предков и наш опыт в области родственных отношений.

Общество, допустившее эту деградацию, не имеет перспективы нормального развития без восстановления в своей среде уважительного отношения к старикам и заботы о достойном обеспечении их старости.

Особую ответственность несут государственные институты власти, которые не сумели сохранить положительный опыт формирования государственной политики в социальной сфере. Этот опыт обеспечивал социальную защиту населения и достойную жизнь своих граждан, достигших пенсионного возраста. Почему он оказался невостребованным – разговор впереди.

Начало шестидесятых годов нельзя назвать периодом благополучия. В тоже время утверждать, что мы ощущали большую нужду, и не позволяли себе жить жизнью свойственной нашему возрасту и духовным потребностям, я не могу. Мы старались жить экономно, но могли себе позволить ходить в театры, на концерты, в клубы на танцы, вращаться в кругу старых и новых друзей и знакомых. Казалось, ни что не угрожало нашему благополучию. Наша информированность о происходящем вокруг нас строго дозировалась на уровне, определяемом действующей политической системой, о чём мы как-то не задумывались, так как были частью этой системы. О тех, кто думал иначе мы или ни чего не знали, или знали то, что нам предписывалось знать, когда системе надо было разыграть очередной политический спектакль. Тогда мы узнавали об очередном «диссиденте», «враге народа» или «предателе интересов советского народа» и дружно публично клеймили их позором.

Мы считали, что установившемуся в стране в начале шестидесятых годов порядку, несмотря на съезд КПСС, разоблачивший культ личности Сталина, серьёзно ни что не угрожало, а появившиеся первые ростки демократизации общества, мы воспринимали как приближающее наступление «светлого будущего».

У правящей элиты была прочная база, крепкие тылы, взращивалась надёжная смена, обеспечивающая преемственность поколений. Этой сменой считались мы, поколения конца тридцатых, начала сороковых годов, воспитанные на большевистской идеологии, слепо преданные внушённым нам с детства идеалам и наказам наших отцов, положивших на алтарь, в том числе и ради торжества этих идеалов, свои жизни.