Василий Панченко - Дым Отечества. На войне нельзя быть молодой и красивой… Что отец вспоминал про войну

Из плена бежал, и в конце октября в районе Харькова он перешел линию фронта, лечился в госпитале, 15 декабря 1941 года был арестован. Освобожден только 8 февраля 1946 года, то есть уже после войны, восстановлен в армии и в звании. А могли просто расстрелять…

16 сентября немцы неоднократно атаковали, но каждый раз, наталкиваясь на стойкость пограничников, сильный огонь бронепоезда и артдивизиона, откатывались назад. Ночью бронепоезд и артиллерийский дивизион получили приказ отступить к Пирятину. Что это за бронепоезд? По некоторым данным (Олег Нуждин «Битва за Киев. 1941 год») это бронепоезд №55 или 56.

В районе Лубен в это время могло быть несколько бронепоездов, как минимум три: бронепоезда №31, 34 и 66 внутренних войск НКВД. Ни один из них к Пирятину не ушел. Наоборот, эти три бронепоезда каким-то образом ухитрились пройти к станции Ромодан. Ромодан расположен за рекой Сулой, по прямой от Лубен 24 км, по дороге 28 км, на электричке минут сорок ехать. То есть железнодорожный мост через Сулу немцы не контролировали, или ошибка в датах? Немцы взяли Ромодан еще 13 сентября. А 19 сентября эти «крепости на колесах» были еще в Киеве, если верить тому, что написано в книге «Бронепоезда в Великой Отечественной войне 1941—1945». В частности там сказано: «Поддерживая части 87-й стрелковой дивизии на участке Дарница – Борисполь, с боями отступали и бронепоезда №31, 34 и 66 внутренних войск НКВД. (На самом деле 19 сентября 1941 года дивизия была расформирована как погибшая – В.П., но это не значит, что часть бывших солдат 87 сд не могли быть там.) – 31-й батальон вместе с мостопоездом и пятью бронепоездами отступал по незанятой врагом линии Дарница – Гребенка. (От Гребенки до Лубен километров сорок – В.П.) Бронепоездами командовал майор Н. Паньков, командир бронепоезда №66 НКВД. У артиллеристов почти не осталось снарядов. Действовало лишь по одному орудию, установленному на бронеплощадках. Фашисты то и дело бомбили колонну… Четверо суток пробивались с боями железнодорожники и бойцы бронепоездов. (То есть следует полагать, что 19 сентября отправились из Киева, а 22 или 23 сентября прибыли в район Ромодана? – В.П.) . 27 сентября 1941 года в районе станции Ромодан бронепоезда № №31, 34 и 66 израсходовали последние боеприпасы и были взорваны». До этого погибли, не дойдя до Лубен, отрезанные немцами в Яготине еще два бронепоезда из тех пяти ушедших из Киева 19 сентября.

Как попали бронепоезда в район Ромодана не сказано, как они ухитрились пройти в Лубнах через мост, не понятно, возможно, бронепоезда прошли до подхода немцев к Лубнам, то есть до 16 сентября, но это тоже маловероятно.

Пока бронепоезда НКВД или шли к Лубнам, или поддерживали пограничников огнем, а потом прорвались через мост, в Пирятин ушел бронепоезд №55 или №56.

Вернемся к боям в Лубнах. Теплым безветренным утром 17 сентября от Мгарского монастыря вновь выдвинулись немецкие танки.

Немцы обошли полк с трех сторон, отрезали его от тылов, у наших бойцов заканчивались боеприпасы, не хватало воды. Пограничникам пришлось отбиваться бутылками с горючей смесью. Плотная завеса чада и дыма стояла у траншей доблестных пограничников.

В этой обстановке майор Врублевский принял решение атаковать противника и под прикрытием атаки вывести из-под удара основные силы полка.

Немецкие танки обходили позиции пограничников стороной, вдоль противотанкового рва. Зато немецкая пехота дошла почти до окопов. В этот момент пограничники пошли в штыковую атаку вниз по склону. Немцы не ожидали такой наглости и отступили.

Пограничники атаковали северо-восточную окраину Лубен. Прорвались к кладбищу (ныне детский парк, едва ли не центр города) и закрепились на прилегающих улицах.

Немцы, вероятно, решили, что к Лубнам прорываются крупные силы противника. Это было бы разумно, прорвать кольцо окружения, пока немцы не успели как следует укрепиться и подтянуть резервы. Немцы отвели танки и пехоту к городу, ослабив кольцо окружения пограничников. Этого и ожидал майор Врублевский. Последовала атака, и остатки полка прорвались в лес. Из четырех сотен пограничников прорвались 120 – 150 бойцов. После нескольких дней скитаний они смогли выйти из окружения.

Выше Врублевского в тот день под Лубнами не было никого, ни Сталина, ни Кирпоноса, только Бог. Под его началом были обстрелянные, хорошо обученные, организованные пограничники и примкнувшие к ним другие части. Дело не в храбрости, русский солдат во все времена был доблестным, но при умелом руководстве. При умелом руководстве русская армия всегда добивалась побед.

У Врублевского было то, чего в 1941—1942 годах не хватало повсеместно: обстрелянные, обученные, организованные солдаты; и его действиями никто не помыкал. Отсюда и результат. Именно этого нам во все времена не хватает, и не только в военное время. Это системные проблемы. Не учитываем менталитет, а из-под палки недалеко уедешь.

В расположении Юго-Западного фронта 13—14 сентября начинался хаос. Источником паники и дезорганизации в таких условиях были невооруженные, но многочисленные учреждения тыла. Войсковые, армейские и фронтовые транспорты, автомобильные, конные, госпитали и лазареты начали метаться в разных направлениях. В котле оказались тылы пяти советских армий и фронтовые учреждения. Вначале они хлынули с юга на север (в объятия танков Гудериана), затем с севера на юг, и, наконец, вся стихия устремилась на восток, к Пирятину (40 км западнее Лубен). Образовалась жуткая пробка, отличная мишень для немецких бомбардировщиков. По воспоминаниям очевидцев, машины шли в пять рядов. В отличие от приграничного сражения, никто не бросался в поле или лес при налетах «Юнкерсов». Движение прекращалось лишь для того, чтобы сбросить в кювет поврежденные остановившиеся машины, или те, в которых были убиты водители. Дорога в Пирятин стала одним из кругов ада, через который пришлось пройти многим солдатам и офицерам Юго-Западного фронта.

В такую же переделку попала и Талочка в районе Оржицы, куда стекались тылы 26 армии.

На подступах к Оржице грузовик последний раз чихнул и заглох окончательно. Радиатор был пробит, и двигатель заклинило. «Все!.. Приехали…», – выругался водитель. Талочке – после встречи с немецким танком уже не показалось странным, что водитель выругался. Дальше пришлось идти пешком. Собственно, дальше ехать было некуда. Повсюду на поле, как попало, стояли брошеные машины. Люди, в основном, военные, уходили в ближайший лес. Талочка по совету лейтенанта-зенитчика, оставила свой бесполезный чемодан в машине. Там и погиб фотоальбом семьи.