Анатолий Арамисов - Парижские тайны миледи

Я кивнул.

– Хорошо, слушай… Атос действительно отличался философским складом ума, хладнокровием, рассудительностью и никогда не лез на рожон, как это делали Д’Артаньян и Портос. Он был графом, дальним родственником командира королевских мушкетеров капитана де Тревиля.

– И вашим мужем? – нетерпеливо спросил я.

– Да. Но не очень долго. Он не смог мне простить…

– Что именно?

– Он узнал, что наш сын, которого считал своим, на самом деле – не его…

Миледи замолчала, опустила голову, предаваясь воспоминаниям.

Туманная утренняя дымка окутала Париж. По улицам сновали редкие прохожие, не обращавшие никакого внимания на нас. Люси вела меня в направлении известной церкви Сен Сюльпис. Перед самым выходом на площадь, с которого открывался вид на собор, миледи остановилась.

– Мы расстались. Хотя, наверное, все же любил меня еще долго…

– Но Дюма написал, что именно он был инициатором вашей казни?

– Неправда. Однажды он даже спас меня…

– Вот как?

– Именно. Он бы никогда в жизни не признался в том, что иногда, ранним утром, приходил на площадь Вагезов и в задумчивости прохаживался в сотне шагов от моего дома… точнее – от нашего дома. Я видела это несколько раз. И вот однажды, когда я возвращалась в Париж из Лондона, он спас мне жизнь…

Я вопросительно взглянул на миледи. Она продолжала, неспешным шагом направляясь к большому собору:

– На меня покушались. Едва я вышла из кареты, как увидела, что ко мне быстро приближается какой-то человек. На ходу он обнажил шпагу. Но здесь Провидение пришло мне на помощь!

Миледи остановилась, взволнованная. Ее дыхание участилось, грудь поднималась и опускалась, она ослабила шнурки на черной блузке, потом Люси закрыла глаза, подняла правую руку, прижала ладонь к лицу и резко бросила её вниз, словно отгоняя страшные воспоминания.

– Неожиданно я увидела своего бывшего мужа. Он мчался на помощь, выкрикивая какие-то слова. Они скрестили шпаги буквально в метре от меня. Атос дрался как лев! Он убил этого человека спустя три минуты после начала схватки. Я не поверила своим глазам, когда увидела мертвое лицо моего несостоявшегося убийцы!

– И кто он был? – взволнованно спросил я.

– Один из лучших дуэлянтов Франции – Монсель. Любимчик де Тревиля. Тот самый, что двумя месяцами раньше ранил Атоса на дуэли. После этого мой бывший муж впал в немилость капитана до конца своей жизни. И, как я догадываюсь, не только де Тревиль заимел на него зуб, а гораздо более известная персона…

– Почему вас хотели убить?

– Об этом позже… И вообще – называй меня на «ты»… – во взгляде Люси на мгновение мелькнула таинственная искорка, но тут же погасла, когда она повернула голову вправо.

– А вот здесь (миледи показала на маленький зеленый парк рядом с церковью), Атос погиб.

На дуэли?

– Нет, он погиб, защищая Д’Артаньяна. Когда на него напали семеро наемных убийц. Атос услышал из окна своей комнаты его крики, звон скрещивающихся шпаг, и тотчас примчался на помощь. Они сражались вдвоем и убили всех семерых! Но мой бывший муж получил в этой схватке смертельное ранение… Его похоронили 22 декабря 1643 года, рядом с местом гибели, на кладбище церкви Сен-Сюльпис.

Миледи подвела меня к знаменитому собору, мы вошли внутрь, повернули вправо, сделали несколько шагов, и она указала на красивое каменное надгробие:

– Вот здесь, за этой стеной, лежит Арман де Силлек Атос Д'Отевилль…

Я молча смотрел на надгробие, воображение рисовало сцену последней схватки знаменитого по роману Дюма графа де ля Фера. Залитый кровью голубой мушкетерский плащ с четырьмя крестами, хриплые стоны поверженных врагов, глубокая кровоточащая рана, бледное лицо умирающего Атоса…

– Я зайду внутрь… – полувопросительно – полу утвердительно прошептал я, поняв, что надо оставить миледи одну возле могилы бывшего мужа.

Она кивнула.

В церкви Святого Сюльписа в этот ранний час было мало людей. Я прошел мимо рядов многочисленных стульев, и остановился в центре собора, увидев двух человек, молящихся перед статуей Девы Марии с младенцем на руках. Чуть слышно звучал орган, красивая, величественная музыка, казалось бы, эхом скатывалась откуда-то сверху, из всех уголков великолепного Храма.

Внутри было удивительно красиво.

Вдруг произошло необъяснимое. Я вздрогнул и сделал шаг назад. Мне показалось, что воздух внутри церкви внезапно приобрел цветные оттенки, сконцентрировался, и я отчетливо увидел большую фигуру мушкетера. Она висела в воздухе ко мне спиной, лицо призрака было обращено к статуе Девы Марии.

Звуки органа стали громче.

И тут же призрак стал приобретать более отчетливые формы. Я разглядел, что на левом плече фигуры лежал мушкет, справа внизу отчетливо виднелось острие шпаги. Я физически ощутил, как кровь отхлынула от моего лица, резко повернулся, чтобы бежать к выходу, и чуть не сбил с ног миледи.

На её лице играла удивительная улыбка, напоминающая счастливый взгляд проснувшегося ребенка… Люси приложила палец к губам:

– Тсс… Не бойся… Сейчас он побудет здесь, всего минуту, и снова уйдет за Грань… – тихо прошептала она. – Я хочу посмотреть на Атоса…

Я вышел из церкви потрясенный, она – умиротворенная.

Мы снова прошли по улице Феру, где миледи бросила взгляд на окна, за которыми когда-то жил Атос, вышли на улицу Вожирар, повернули влево и пошли вдоль нее. После пятиминутного молчания миледи произнесла:

– Сейчас я тебе покажу дом Арамиса. Вспомни, что об этом писал Дюма…

– Кажется, к нему приходила Констанция Бонасье и передала платок с инициалами К&B. То есть от графини Камиллы де Буа-Траси, верно?

– Верно… – улыбнулась миледи. – Арамис, настоящее имя которого было Анри Арамиц, отличался большой любовью к амурным похождениям. В этом отношении ему не было равных среди четверки мушкетеров. В отличие от быкоподобного Портоса, который не гнушался вымогать деньги у герцогини Кокнар, банально шантажируя ту намерениями завязать очередную интрижку, Арамис действовал куда изощреннее. Он сочинял неплохие стихи, посвящая их своим возлюбленным дамам, его речь была витиевато изысканной. Анри был хорошо воспитан, его тонкие манеры сводили с ума многих женщин. Ну вот, мы – пришли!