Юрий Борев - СТАЛИНИАДА

Недоброе предзнаменование

Незадолго до гибели Орджоникидзе на него было совершено какое-то странное покушение, в результате которого он был ранен. Есть даже снимок Орджоникидзе в чалме. После этого покушения жена Орджоникидзе сразу же позвонила Сталину. Он прибыл и сказал, что дело нужно будет расследовать. Однако расследования не было, не было и сообщений в прессе.

Гнев соратника

Однажды Сталин пригласил на обед Орджоникидзе и старого большевика Ш. Сталин, умевший это делать виртуозно, грубо оскорбил Орджоникидзе. Тот вспылил, подскочил к Сталину и стал его душить. Они вместе упали на ковер. Сталин задыхался и хрипел.

Орджоникидзе отпустил его и, в гневе хлопнув дверью, ушел. Ш. подскочил к лежащему Сталину, стал брызгать ему в лицо холодную воду и приводить его в чувство. Позже старые большевики кляли Ш. за то, что он на погибель народам спас вождя народов.

Сопротивление

Орджоникидзе сопротивлялся узурпации власти Сталиным. Сталин не раз остро спорил с ним.

Однажды разгорелся спор на грузинском языке. В комнате случайно оказался Тевосян. Не желая быть невольным свидетелем этой ссоры, Тевосян попытался уйти. Сталин остановил его и спросил:

— Товарищ Тевосян, кто прав?

— Я не знаю грузинского языка.

— Кто прав?!

— Вы, товарищ Сталин.

Во время другой ссоры Сталин сказал Орджоникидзе:

— Я не хочу пачкать твое имя, поэтому постарайся умереть сам.

Гибель

Сразу же после самоубийства Орджоникидзе, среди ночи его жена позвонила Сталину:

— С Серго то же, что с Надей.

— Хорошо, мы сейчас будем.

Помощник Орджоникидзе быстро ушел, чтобы не оказаться свидетелем событий.

Вскоре Сталин вместе с Молотовым, Кагановичем и другими соратниками прибыл на квартиру Орджоникидзе. Приехали сюда и врачи. Они констатировали смерть и вопросительно смотрели на Сталина. Помолчав, он сказал:

— Очевидно, сердечный приступ. Жена Орджоникидзе запротестовала:

— Серго боролся за правду, и о нем нужно сказать народу правду.

— Молчи, дура.

Орджоникидзе погиб за два дня до февральско-мартовского Пленума, на котором должно было слушаться дело Бухарина. Пленум перенесли на четыре дня.

"Не я". А кто же?

Орджоникидзе находился дома. Его жена разговаривала по телефону. Мимо нее прошел в кабинет наркома его помощник Б-ов и сообщил, что происходит что-то неладное: или на него — Орджоникидзе — готовится покушение, или его собираются арестовать. Помощник быстро ушел, а вскоре явился новый шофер.

Жена Орджоникидзе открыла ему и, на минуту прервав телефонный разговор, поинтересовалась, где же старый. Получив какой-то маловразумительный ответ, она вернулась к прерванному разговору.

Шофер прошел в кабинет. В это время там раздался выстрел и шофер попятился из комнаты, держа обе руки впереди себя и как бы отталкиваясь ими от воздуха. При этом он с отчаянием твердил: "Это не я, это не я, это не я…" Он вырвался из двери и побежал вниз. Что означали эти слова? Он сам застрелился? — или — Мне приказали это сделать?

Версии гибели

Существуют три версии гибели Орджоникидзе.

Когда к Орджоникидзе пришли с обыском, он позвонил Сталину.

Сталин ответил, что такая серьезная организация, как НКВД, может обыскать кого хочет, даже его, Сталина. Тогда Серго застрелился.

Его убили пришедшие с обыском, или заходивший помощник, или шофер.

После телефонного разговора со Сталиным у Орджоникидзе не осталось сомнений в том, что Сталин узурпатор. Схватив револьвер, Орджоникидзе пошел расправляться с ним и был убит.

Версия смерти от сердечного приступа не заслуживает серьезного внимания.

Ловись, рыбка, большая и маленькая

Однажды Сталин сказал о старом партийце Алиханове: эта рыба, как щука — зубастая. Узнав об этой характеристике, Алиханов подтвердил: да, я рыбка не из аквариума. Все это стоило Алиханову жизни.

Какой должна быть окончательная версия?

После того как Хрущев официально сообщил, что Орджоникидзе покончил с собой, к нему стали стекаться сведения (от Гинзбурга, от семьи Орджоникидзе) о том, что Орджоникидзе был убит Сталиным. Хрущев отказался внести поправку в информацию: неудобно, недавно сказали, что Орджоникидзе застрелился, а теперь станем утверждать, что его убили — нас не поймут.

Переименования

Город Владикавказ был основан в 1784 году как крепость, охраняющая Военно-Грузинскую дорогу. В 1931 году город был переименован в Орджоникидзе. В 1944 году Сталин перепереименовал его в Дзауджикау. После смерти Сталина, в 1954 году городу было возвращено имя Орджоникидзе. История этих переименований бросает отсветы и на характер отношения Сталина к Орджоникидзе, и на обстоятельства его гибели.

Все сокрыто

Сталинская империя была полна тайн. Даже знаменитый полярник академик Отто Юльевич Шмидт неоднократно общавшийся со Сталиным и его соратниками в 30-40-х годах, по словам его сына Сигурда Оттовича, лишь после XX съезда узнал, что Орджоникидзе умер не от болезни.

Последние часы на свободе

Наталья Рыкова — дочь известного партийного деятеля, погибшего в конце 30-х годов, просидела 17 лет и в свои 43 года выглядела старше. Она рассказывала, что её отец в последние годы жизни приходил домой мрачный. После одного из заседаний, на котором уже отстраненный от большой власти Рыков (он был теперь "наркомпочтелем") подвергся усиленной проработке, к нему приехал Серго Орджоникидзе и жизнерадостно прокричал:

— Не расстраивайся! Мы тебя в обиду не дадим! Я поговорю с Климом, с Анастасом, мы все за тебя заступимся, и все будет в порядке.

На следующем заседании Политбюро Сталин резко выступил против Рыкова, обвиняя его в том, что он неразоружившийся правый. Орджоникидзе горячо заступился за Рыкова и обратился за поддержкой к Ворошилову, Микояну и другим членам Политбюро, но они, потупя взор, молчали.

Увидев разногласия в оценке Рыкова, Сталин объявил этот вопрос неподготовленным и несозревшим. Обсуждение было перенесено.

Орджоникидзе вновь успокаивал Рыкова: "Мы не дадим тебя в обиду!" Однако Орджоникидзе умер якобы по причине сердечной недостаточности. Рыков сказал: "Серго нет. Я погиб".

Вскоре на заседании Политбюро Сталин опять поставил вопрос о правотроцкистском уклоне Рыкова, и за него уже никто не заступался.

Рыков вернулся домой почти невменяемым. Он молча ходил по комнате, хватался за голову, произносил что-то невнятное.

Жена Рыкова позвонила Сталину. Подошел Поскребышев. Она сказала, что ее муж в отчаянии, он хочет честно работать, и она просит товарища Сталина принять его, чтобы он мог объясниться и рассеять недоразумение. Поскребышев попросил подождать и отошел узнать мнение Сталина. Через несколько минут вернулся к телефону и сказал: