Василий Веденеев - Частный сыск есаула Сарычева

– Пейте быстрее! – покрикивал есаул.

Горничная устало закрыла глаза и блаженно вытянула ноги, не обращая внимания на лужи на полу. Пробормотав несколько грязных ругательств, она притихла. Но Гришин еще держался – его лицо приобрело свекольный оттенок, глаза выпучились и остекленели, движения стали размашистыми и неверными, но он проталкивал и проталкивал в себя спиртное.

«Прошло не менее тридцати минут, – прикинул Сарычев, – пора уходить». На полу стояло и валялось уже не менее полдюжины пустых бутылок. Гришин все чаще тяжело сопел и отдувался.

– Допивай! – велел ему Павел и выскочил в коридор. Быстро обшарив одежду подручного Филиппова, он нашел браунинг и сунул его в свой карман.

В ванной раздался грохот и жуткие ругательства. Посмотрев, в чем дело, Сарычев увидел валявшегося на полу Гришина – видимо, тот вылез из ванны, но запнулся о ноги уснувшей девицы из буфетной и, будучи прилично пьяным, упал. Подняться ему не удалось – Павел ударил Гришина рукоятью револьвера по затылку и выбежал в коридор.

Так, оставшиеся в номере вряд ли в ближайшие два-три часа смогут сказать что-либо членораздельное, а ему надо очень торопиться. Рванув на себя створки оконной рамы, Сарычев вылез на карниз и спрыгнул на крышу соседнего дома – возвращаться обратно мимо толстяка не имело смысла. К тому же вот-вот должна появиться полиция. И она появилась.

Прячась за трубой, Павел увидел, как у подъезда «Зеленого терема» остановилось полицейское авто и из него с горохом посыпались синие мундиры. Да, он был прав, толстяк нашел способ сообщить в участок. Теперь остается уповать на собственную ловкость и везение.

Пробежав по крыше, он уцепился за водосточную трубу и начал спускаться. Когда до земли осталось не больше двух метров, Павел разжал руки и полетел вниз. Приземлился он неудачно, на четыре точки. И тут же кто-то навалился сверху, пытаясь заломить ему руки.

Сарычев ловко вывернулся, лягнул нападавшего ногой, сбросил с себя. Выпрямившись, увидел полицейского в синем мундире и, не раздумывая, резко боднул его головой в лицо. Полисмена отбросило назад, и он сполз по стене, выронив дубинку.

Больше не оглядываясь и стараясь не слышать раздававшихся отовсюду свистков постовых, Павел кинулся к парку…

Меньше чем через час Сарычев был у дома Филиппова. Зайдя в аптеку, он опустил в щель телефона жетон и, прикрыв микрофон платком, набрал номер особняка Бориса Васильевича, отыскав его в толстой телефонной книге. В наушнике раздались долгие гудки. Потом щелкнуло, и голос японца ответил:

– Вас слушают.

– Мне хозяина, – зажав пальцами нос, прогнусавил Павел.

– К сожалению, господина Филиппова нет. Он вернется позже, после семи.

Повесив трубку, Сарычев аккуратно сложил платок и, убрав его в карман брюк, направился в итальянский ресторанчик. Усевшись за столик, бывший есаул заказал рюмку водки и жареную рыбу – и начал наблюдать за домом Бориса Васильевича, прикидывая, как избежать ненужной встречи со слугой. В окно он увидел, что японец вышел в сад и начал подстригать кусты, подступавшие почти вплотную к веранде.

Вскоре Сарычев установил, что слуга постоянно держит в поле зрения калитку ворот и вводную дверь дома. Поглядывал он и на застекленные двери веранды. С этой стороны в особняк вряд ли удастся проникнуть, не наткнувшись на японца, а вступать с ним в схватку и терять время Павлу не хотелось.

Закончив есть, Сарычев вышел из ресторанчика и, пройдя по улице, выбрался к задней стороне ограды особняка. Подпрыгнув, он ухватился руками за забор и, подтянувшись, сел на него верхом, осматривая хозяйственные постройки. Его внимание привлек приоткрытый люк для загрузки угля.

Спрыгнув в сад, бывший есаул прокрался к люку и, приоткрыв шире крышку, нырнул в темноту подвала. Съехав вниз по куче угля, приготовленного для растопки печей особняка, он встал и ощупью – в подвале оказалось темно – добрался до двери, сколоченной из тонких деревянных брусьев и закрытой снаружи на обыкновенную задвижку. Просунув руку в щель, он отодвинул запор и очутился в коридоре.

Несколько минут Павел стоял прислушиваясь – не раздастся ли звук шагов встревоженного слуги? Но все было тихо. Тогда, сдерживая дыхание, он пошел к лестнице, ведущей наверх. Вот и знакомый холл первого этажа. В окно был виден Ходзуми, работавший в саду. Пригнувшись, Сарычев проскочил мимо окон и взбежал на второй этаж. Так, где здесь бильярдная?

Открывая одну за другой выходящие в коридор двери, он нашел бильярдную, почти квадратную комнату с огромным столом, затянутым зеленым сукном.

Гришин не обманул – рядом с книжным шкафом на стене висела картина неизвестного художника, изображавшая императора Наполеона, принимающего парад старой гвардии. Приподняв ее, Сарычев увидел вмурованный в стену сейф: толстая дверца из прочной стали с двумя ручками и замочной скважиной, прикрытой личиной из меди фигурного литья, изображавшей голову тигра.

Павел облегченно рассмеялся – с этой системой работы на полчаса, а для опытного взломщика и того меньше. Надо только знать некоторые секреты и суметь открыть тайную защелку, удерживающую дверцу. Ну да с этим он как-нибудь справится.

Подойдя к окну, Сарычев немного отодвинул занавеску и посмотрел в сад – Ходзуми возился около клумбы с цветами, старательно ухаживая за кустами роз. Ну, приступим?

Расстегнув пиджак, Павел снял полученный от Панды пояс и вынул из его внутреннего кармана тонкую стальную отмычку. Сдвинув картину, он ощупал литые украшения на углах дверцы сейфа и, отыскав почти неприметное отверстие в одном из них, вставил туда отмычку. Сухо щелкнув, отошла в сторону сделанная в виде головы тигра медная личина, прикрывавшая замочную скважину. Тогда Сарычев взял еще одну отмычку и начал ковыряться в замке. Наконец удалось нащупать нужный выступ и повернуть отмычку. Помогая себе второй отмычкой, Павел отпер замок и открыл секретную защелку, удерживающую дверцу. Поворот ручек – и сейф распахнулся.

Вытерев выступивший на лбу пот, он снова подошел к окну – японец поливал цветы из большой лейки. Губы его шевелились – похоже, Ходзуми что-то напевал или разговаривал с розами.

Быстро вернувшись к сейфу, Сарычев начал осматривать его содержимое. Коробочка из резной слоновой кости? Не то! Веера в картонных, расписных футлярах? Не то! Фигурки животных из нефрита? Не то! Где же «Будда», из-за которого он здесь?!

Статуэтка оказалась в глубине сейфа, в деревянной шкатулке, завернутой в слой ваты. На лице божества застыло потустороннее выражение, глаза полуприкрыты, на шее ожерелье. Этот? Похоже. Сунув его в карман, Сарычев огляделся – куда бы сложить коллекцию? Не тащить же все в руках? Сорвав с маленького столика расшитую хризантемами скатерть, Павел свалил на нее взятое из сейфа и начал увязывать в узел, присев за бильярдным столом.