Колин Маккалоу - Бита за Рим (Венец из трав)

Он нашел Луция Цезаря в дурном расположении духа — тот лишился нумидийской кавалерии, которую Секст Цезарь привез из-за моря.

— Ты знаешь, что сделал Мутил? — спросил Луций Цезарь, увидев Суллу.

— Нет, — ответил Сулла, небрежно опершись на колонну, сложенную из захваченных вражеских копий, и приготовился выслушать очередную жалобную историю.

— Когда Венузия капитулировала и венусины присоединились к Италии, пицен Гай Видацилий обнаружил вражеского заложника, жившего в Венузии в совершенном забвении, — Оксинта, одного из сыновей нумидийского царя Югурты. Видацилий послал этого нумидийца сюда, в Ацерру. Когда я напал на них, то сначала двинул нумидийскую кавалерию. И знаешь ли, что вытворил Мутил? Он облачил Оксинта в мантию с пурпурной каймой и выставил его на стене! И я увидел, как мои две тысячи конников встали на колени перед врагом Рима! Подумать только, чего стоила их перевозка сюда из такой дали! Пустое, бесполезное предприятие!

— И как ты поступил?

— Велел окружить их, скорым маршем отправил в Путеолы и отослал домой в Нумидию. Пусть их царь там с ними разбирается!

Сулла выпрямился.

— Это ты хорошо придумал, Луций Юлий Цезарь, — сказал он искренне, повернувшись и погладив колонну из захваченных копий. — Ну что ж, ты не потерпел явных военных поражений, несмотря на появление Оксинта. Ты должен одержать здесь победу.

Естественный в этом положении пессимизм начал таять, но Луций Цезарь все еще не находил силы улыбнуться.

— Да, я выиграл битву, можешь поверить. Мутил атаковал нас три дня назад, как я полагаю, получив известие о том, что ты прошел через ряды осаждающих в Эзернию. Я обманул его, выведя войска из задних ворот моего лагеря, и мы убили шесть тысяч самнитов.

— А Мутил?

— Он отступил сразу же. В данный момент Капуя находится в безопасности.

— Превосходно, Луций Юлий!

— Надеюсь, что это так, — скорбно произнес Луций Цезарь.

— Что-нибудь еще? — сдерживая вздох, спросил Сулла.

— Публий Красс потерял своего старшего сына под Грументом и надолго был заперт внутри города. Однако луканы, к счастью для Красса и его среднего сына, столь же непостоянны, сколь не склонны к дисциплине. Лампоний отвел своих людей, и Публий и Луций Крассы выбрались. — Командующий тяжело вздохнул. — Эти идиоты в Риме хотят, чтобы я бросил все и появился там, чтобы наблюдать за назначением консула-суффекта взамен Лупа до следующих выборов. Я послал их куда следовало и посоветовал заменить его своим городским претором. Цинне там, в Риме, нечего делать. — Он еще раз вздохнул и шмыгнул носом, задумавшись о чем-то другом. — Гай Целий послал прекрасную небольшую армию в Италийскую Галлию под командованием Публия Сульпиция, чтобы помочь Помпею Страбону вытащить свой уважаемый пиценский зад из Фирма. Желаю Публию Сульпицию удачи в делах с этим косоглазым полуварваром! Однако должен сказать, Луций Корнелий, что вы с Гаем Марием были правы в отношении Квинта Сертория-младшего. Сейчас он правит Италийской Галлией совершенно самостоятельно и делает это куда лучше, чем Гай Целий. Целий спешно отправился в Заальпийскую Галлию.

— Что там случилось?

— Саллювии продолжают справлять свои праздники охоты за головами. — Луций Цезарь скривился. — На что мы надеемся, пытаясь сделать цивилизованными людей, на которых несколько веков знакомства с греческой и римской культурами не произвели никакого впечатления? Сейчас, подумав, что нам не до них, они снова взялись за свои варварские обычаи. Охота за головами! Я отправил Гаю Целию личное письмо, в котором советую ему действовать беспощадно. Мы можем ожидать большого восстания в Заальпийской Галлии.

— Значит, Квинт Серторий-младший держит верх в Италийской Галлии? — спросил Сулла. Необычное выражение усталости, смешанной с раздражением и горечью, отразилось на его лице. — Прекрасно, чего еще следовало ожидать? Получить венец из трав еще до тридцатилетия!

— Завидуешь? — лукаво заметил Луций Цезарь.

Сулла обернулся:

— Нет, я не завистлив! Удачи ему, пусть он процветает! Мне нравится этот молодой человек. Я знаю его с тех пор, когда он был еще контуберналом у Мария в Африке.

Луций Цезарь неопределенно хмыкнул и снова принял мрачный вид.

— Что еще случилось? — напомнил ему Сулла.

— Секст Юлий Цезарь взял свою половину войск из тех, что он привез из-за моря, и пошел по Аппиевой дороге в Рим, где, как я полагаю, собирается провести зиму. — Луций Цезарь не очень интересовался своим двоюродным братом. — Он болен, как обычно. К счастью, он взял с собой своего брата Гая — вместе они, по крайней мере, составляют одного приличного человека.

— А, значит, моя подруга Аврелия на некоторое время получит мужа, — заметил Сулла, мягко улыбнувшись.

— Знаешь, Луций Корнелий, ты странный человек. Какое это имеет значение?

— Никакого, вовсе никакого, и тем не менее ты прав, Луций Юлий. Я странный человек.

Луций Цезарь заметил в выражении лица Суллы нечто такое, что заставило его сменить тему разговора:

— Мы с тобой очень скоро опять выступаем.

— Да? На кого? Куда?

— Твой поход на Эзернию убедил меня в том, что Эзерния — ключ ко всему этому театру войны. Мутил, потерпев поражение тут, направляется туда сам. Во всяком случае, так доносит мне разведка. Я думаю, нам нужно двинуться туда же. Эзерния не должна пасть.

— О, Луций Цезарь! — воскликнул Сулла, чувствуя нарастающее отчаяние. — Эзерния больше не является занозой в италийской лапе! Даже взяв ее, италики все равно будут сомневаться в своей способности выиграть эту войну. И кроме того, Эзерния не имеет такого уж большого значения! Она хорошо снабжена, и ее комендант, Марк Клавдий Марцелл, — человек способный и решительный. Пусть сидят себе в осаде, ковыряя в носу и поглядывая на осаждающих. Нам не следует беспокоиться по этому поводу! Единственный доступный для нас путь наступления, если Мутил отошел в глубь страны, — это теснина Мельфы. Зачем рисковать нашими драгоценными солдатами в этой ловушке?

— Но ты же прошел! — побагровел Луций Цезарь.

— Да, однажды я обманул их. Но я не смогу сделать этого вторично.

— Тогда пройду я, — отрезал Луций Цезарь.

— Со сколькими легионами?

— Со всеми, что у нас есть. С восемью.

— О, Луций Юлий, забудь об этом плане, — умоляюще сказал Сулла. — Намного умнее и эффективнее было бы заняться вытеснением самнитов из Западной Кампании. С восемью легионами, действующими как единое целое, мы можем отобрать у Мутила все порты, усилить Ацерру и взять Нолу. Нола для италиков значительно важнее, чем Эзерния для нас!

Губы Луция Цезаря поджались в гримасе неудовольствия:

— Шатер командующего занимаю я, а не ты! И я говорю: Эзерния.