Дереник Демирчян - Вардананк

Во избежание нареканий в неправосудии делу придавался характер судебного разбирательства.

Хосров с желчными и ядовитыми подчеркиваниями огласил ответное послание армян.

Хотя советники и сановники Азкерта уже один раз выслушали это послание, но, будучи зачитано в присутствии авторов, оно производило неизмеримо более сильное впечатление. Персы с яростью смотрели на нахараров, особенно на Вардана и Васага. которых все хорошо знали.

Ни один мускул не дрогнул на лице Вардана. Он стоял неподвижно, высоко подняв голову, горделивый и величавый. Герой Марвирота возвышался, как статуя, среди толпы. Казалось, вот-вот гусаны начнут воспевать его подвиги…

Могпэтан-могпэт, который и до этого кипел, как смола в котле, вскочил и, рванувшись с простертыми руками к Азкерту, злобно выкрикнул:

– «Армению осуди!.. – так рек Мазда. – Тебе повелеваю – иди в страну мятежную, что не признает меня, и побори ее!..»

Могпэтан-могпэт обернулся к жрецам. Рыча от ярости, они выбежали вперед и, пчв ниц перед Азкертом, завопили:

– Арминию осуди!.. Это она – зачинщица восстаний! Это она подстрекает другие племена Придворные молчали, тайком окидывая друг друга недоверчивыми взглядами: каждый хотел бы угадать, что думает другой. Послание подействовало не на всех одинаково. Стоявший несколько в стороне пожилой, болезненного вида вельможа с тонкими чертами лица бросил беглый взгляд на Вахтанга, в насмешливых глазах которого мелькали какие-то искры. Тот уловил этот взгляд, придвинулся поближе.

– Но какое бесстрашие!.. – осторожно шепнул вельможа на ухо Вахтангу.

– Бесстаршие – удивился Вахганг, прикрывая задумчивые глаза. – Скажи лучше – какая находчивость, красноречие какое!.. Однако будем осторожны!.. – предостерег он. – Как бы не раздразнить быков…

Другие вельможи казались крайне разъяренными. Смелость и дерзновенный тон послания, его убедительность сивели их из себя.

Хосров закончил чтение. Наступило тягостное молчание. Все ждали, когда заговорит Азкерт. Не было сомнения, что прольется кровь… Все устремили глаза на царя. И вот, наконец, прорвалась его ярость:

– Сопротивляться смеете? Восставать?! – загремел он. – Глумиться надо мной? Посылать мне мятежные послания? Мне – мятежные послания?! Осмеливаетесь поднимать голос? Угрожать?.. На что вы надеетесь?.. Что я не сотру вас с лица земли так, чтоб и следа вашего ненавистного племени не осталось во всем мире?! На кого же возлагали вы свои надежды? На греков? На кушанов? На бога вашего? На храбрость свою?.. Говорите же – на кого?..

От слов Азкерта, словно от языков пламени, запылал зал. С обезображенным яростью лицом Азкерт снова крикнул:

– Отвечайте, как вы дерзнули? Как дерзнули, отвечайте!.. Вардан подал голос:

– Если прикажешь, государь, мы ответим.

– Да, да! Отвечайте! – ядовитым взглядом как бы ужалил его Азкерт. – Как осмелились вы написать мне такой ответ? Отвечайте!

– Молчать не будем, скажем.

– Говорите же! Говорите!.. Почему вы молчите? Вы… мятежники!.. Дерзкие предатели!..

Азкерта душило такое неудержимое бешенство, что кровь бросилась ему в голову. Казалось, его сейчас хватит удар. Он весь посинел, почернел и, вскочив с места, зашатался.

Придворные всполошились… К Азкерту кинулись, поддержали. Атмосфера накалялась…

И вот один из вельмож, будучи уже не в силах сдержать свою злобу, выступил вперед и крикнул исступленно:

– Приведи слонов, повелитель! Пусть слоны растопчут их ногами!

– Слонов!.. Растоптать!.. – исступленно и яростно вопили сановники.

– Слонов! – повелел Азкерт. – Привести слонов!

– Неразумно это, князь Пероз, – послышался чей-то предостерегающий голос, обращенный к первому вельможе. Но тот уже проталкивался между армянскими нахарарами, направляясь к выходу. Подбежал распорядитель приемов и приказал нахарарам покинуть палаты, но те не двинулись с места.

Пероз был лицом весьма влиятельным при дворе; его выступление произвело сильное впечатление. Придворные загудели, раздались – и из их рядов выступил вперед низкорослый, но крепкий, как дубовый кряж, военачальник. Его полное рябое лицо горело, как будто его окатили кипятком, жилы на шее вздулись. Весь побагровев, он пытался что-то сказать Азкерту, который с дергающимся лицом смотрел на него свирепым и безумным взором.

Военачальник решительно шагнул вперед: его тревожило приказание Азкерта, вызванное подстрекательством Пероза.

– Государь Мушкан, осторожнее!.. – послышался сзади предостерегающий голос.

– Поберегись, полководец!.. – раздались и другие голоса.

Однако Мушкан Нюсалавурт не прекращал своих попыток образумить Азкерта: безумие предложения Пероза было явным. Подбежавший к Мушкану воин сообщил ему на ухо, что весь лагерь поднялся на ноги и «бессмертный полк» вместе со слонами двигается ко дворцу.

Вбежал Пероз, действовавший по наущению могпэтан-могпэта и считавший, что нашел для себя путь к возвышению. Придворные испуганно перешептывались. Всем были известны приступы безумия Азкерта, но на сей раз оно перешло все границы и принимало уже постыдные размеры.

Перозу делали знаки успокоиться, но он, с налитыми кровью, как у разъяренного быка, глазами, продолжал неистовствовать, никого не слушая.

Мушкан свирепо глядел на Пероза. Как воин и полководец он прекрасно сознавал, что значит привести слонов и дать им растоптать нахараров: вид крови привел бы слонов в ярость, и они могли заодно разнести весь дворец! Да и вообще выводить слонов из загона было очень опасно; это можно было делать лишь на поле битвы, – ибо, выпустив слонов, их потом очень трудно бывает сдержать. Но Мушкан напрасно старался втолковать это бесновавшемуся Перозу.

Еще более встревожившись и почти задыхаясь от возмущения, Мушкан вновь обратился к Азкерту:

– Повелитель, позволь вернуть слонов в лагерь!

Азкерт мрачно взглянул на него: гнев его еще не остыл, дыхание вырывалось с хрипом. Приподнявшись на подушках, он злобно оглядел советников и проговорил:

– Ученые вы… мудрецы, судьи!.. Так судите же! Решайте! Выносите приговор!

– Повелитель! – заговорил один из советников. – Армяне находят поддержку у единоверных греков. Чтоб раз навсегда лишить их о той поддержки, обрати их в нашу веру! Тогда они нам подчинятся!..

Вперед выбежал обезумевший Пероз.

– Но почему столь разнузданны они, почему не смиряются, не склоняются? Почему так упорны, так смелы? Вот это объясните вы мне!.. Свысока смотрят на нас!.. – ядовито и негодующе подчеркивая слова, выкрикивал он. – Считают, что мы ниже их! Строптивый народ! Строптивый духом!..

Лицо ею исказилось ненавистью, он уже рычал:

– Раздавить надо этот дух, стереть с лица земли! Вытравить- вот приговор! Отречение всем народом! И немедленное! Без отлагательств!.. Неужели мы еще будем спрашивать у них согласия?