Валентин Пикуль - Крейсера

– Извините, – не стал настаивать Панафидин.

– Впрочем, желаю успеха, – проводил его Петров 10-й.

Мичман не обиделся и посетил «Шилку», где его внимательно выслушал капитан 2-го ранга Беклемишев.

– Это совсем некстати! – огорчился он. – Но отказаться от вызова, я понимаю, вы не можете. Согласен помочь вам в этом дурацком занятии. Тем более что кому-кому, а мне-то отставка не грозит. Ибо на мое место охотников нету…

Он спросил о месте и времени дуэли.

– Утром в пятницу. На речке Объяснений.

– Это в самом конце Гнилого Угла?

– Да, именно так.

– Ну хорошо, – сказал Беклемишев. – Я вас не подведу…

………………………………………………………………………………………

В оружейном магазине Лангелитье секунданты под залог в сто рублей взяли «напрокат» старомодный футляр с дуэльными пистолетами. По правилам кодекса о поединках противникам достанется оружие по жребию. Как показало следствие, Беклемишев сказал лейтенанту с родимым пятном на щеке:

– Судьба людей в наших руках! Давайте сдвинем мушки на один миллиметр в сторону, чтобы они промахнулись оба… Об этом будем знать только вы и только я!

Но секундант Житецкого возроптал:

– Поединок – дело чести. Как же вы, дворянин старого рода, можете предлагать мне подобные фокусы?

Беклемишев ответил ему с надрывом:

– Да ведь миллиметр решает жизнь человеческую. Вы, лейтенант, наверное, еще не смотрели смерти в лицо, и потому вам трудно меня понять. Если бы ваша биография сложилась иначе, вы бы согласились сбить мушки даже на целый сантиметр…

Панафидин до четверга не испытывал никаких волнений, нормально спал, с аппетитом обедал, а все предстоящее на речке Объяснений казалось ему какой-то ерундой. В самом деле, ему ли, пережившему страшную бойню крейсеров возле Цусимы, бояться черного «зрачка» дуэльного пистолета? В пятницу он привел себя в порядок, не спеша побрился, нанял извозчика и поехал в Гнилой Угол. В конце Ботанической улицы его заметил из окна бедный старик Гусев и помахал ему скрипкой:

– У меня новые каденции! А куда вы в такую рань?

– По делам.

– Так заходите. У меня есть что сказать.

– Обязательно! Потом заеду…

Извозчик задержал лошадей в конце Гнилого Угла.

– Тпрру, с вашей милости четыре с половиной.

– Чего так дорого, братец?

– А ныне все подорожало. Овес тоже.

– Ну, ладно. Подожди. Скоро поедем обратно…

На обширной поляне, с которой была видна бухта Золотой Рог, все были в сборе. Житецкий ходил поодаль, часто посматривая на небо. Лейтенант с родимым пятном на щеке решительно шагнул к Панафидину, держа руки с пистолетами за спиной.

– В какой руке? – спросил он.

– Мне все равно. Давайте хоть в правой…

Беклемишев выглядел сегодня неважно. Он нервно шевелил на груди золотую цепочку от часов и этим напоминал кузена Плазовского, любившего теребить шнурок от пенсне.

– Напомню о правилах, – сказал Беклемишев. – Дистанция двадцать пять шагов. Сорок четыре секунды. Стрелять можете между устным счетом: «раз, два, три – стой!» Все понятно?

– Благодарю, – отозвался Панафидин.

Его и Житецкого развели по концам поляны.

Велели стать спинами друг к другу.

Затем раздалась команда:

– Можете повернуться лицом… сходитесь!

Высокая влажная трава путалась под ногами.

С неба кричали чайки: «Чьи вы? Чьи вы?»

Методический диктат времени:

– Раз… два… три… стой!

Панафидин застыл. Выстрел был ослепляющим.

Житецкий опустил руку с пистолетом.

Панафидин долго еще стоял недвижим.

Потом вздохнул, глубоко заглатывая чистый утренний воздух. Стал оборачиваться куда-то в сторону и упал на бок.

Он был еще жив, и для него не успела померкнуть синева гавани. Его еще ослеплял белый камень волшебного русского города. Панафидин упрямо смотрел в сторону рейда, с которого однажды ушли крейсера, но обратно они не вернулись.

Остался лишь один, и он узнал своего флагмана:

– « Россия », – прошептали губы, мертвея.

В кармане его мундира нашли выписку из какой-то книги: «Россия безразлична к жизни человека и к течению времени. Она безмолвна. Она вечна. Она несокрушима…»

«Панафидинский Летописец» был опубликован в Москве через десять лет после его гибели. Могила мичмана была забыта и безжалостно затоптана временем, как и могилы его предков.

…………………………………………………………………………………..

С тех пор прошло много-много лет… На жестком грунте, словно водруженный поверх нерушимого пьедестала, крейсер «Рюрик» остался для нас вечным памятником русского героизма. Над ним, павшим в смертельном бою, сейчас стремительно проходят новые корабли новой эпохи с экипажами новых поколений.

Над могилой «Рюрика» советские крейсера торжественно приспускают флаги, и тогда гремят салюты в его честь!

Корабли – как и люди, они тоже нуждаются в славе, в уважении и в бессмертии… Вечная им память!

Но даже у погибших кораблей тоже есть будущее.

1985 год.

Рига

Не следует путать К. П. Иессена, командовавшего во Владивостоке, и Н. О. Эссена, командовавшего в Порт-Артуре.