Геза Гардони - Звезды Эгера

— А может, он только без памяти! — утешает солдат. — Уж простите, я должен идти.

— Бедный Балаж! — плачет Эва.

Она снимает с оруженосца шлем с забралом, нагрудник и все его доспехи. На шее мальчика зияет большая рана. Пуля насквозь пробила шею.

Лицо матери искажено от боли, глаза налились кровью. Она хватает со стола саблю, которую принесла давеча Эва, и мчится с нею в дым, в людской ураган, наверх, на Казематную башню.

Там уже мечется множество женщин.

Внизу в котлах кипятят воду, смолу, расплавленный свинец. Закипевший вар несут солдатам.

— Тащите и холодной воды, пить хочется! — кричат ратники в перерывах между схватками. — Воды! Воды!

— Женщины, к погребам! — приказывает Добо. — Откройте все бочки! Несите в жбанах вино солдатам!

Услышав его слова, женщины стремглав бегут к погребам. Юбки их развеваются.

У двери погреба ходит взад и вперед вооруженный дьяк Имре. Увидев прибежавших женщин, он сует ключ в замок погреба.

— Офицерам? — спрашивает он тетушку Кочиш.

— Всем, господин дьяк, всем. Капитан велел.

Дьяк Имре распахивает дверь погреба.

— Самое лучшее вино сзади! — кричит он и, опустив забрало, бежит с обнаженной саблей к разрушенным стенам Казематной башни.

Все больше и больше турок наступает на башню. Они уже взобрались на нее, вступают с витязями в смертельный рукопашный бой. Добо хватает за глотку великана, тяжелого, будто отлитого из чугуна. Добо пытается столкнуть его со стены, но турок упирается. Мгновение оба, запыхавшись, смотрят в лицо друг другу. И вдруг Добо, собравшись с силами, рывком втягивает турка в крепость, сбрасывает его с помоста во двор.

Шлем падает с головы турка, сам он валится на камни, затем с трудом поднимается и, озираясь, смотрит, не идут ли его товарищи.

В ту минуту и примчалась туда госпожа Балог. С воплем взмахивает она саблей и наносит турку страшный удар. Голова его скатывается с плеч.

Остальные женщины снуют и хлопочут на башне. Солдаты в пылу схватки не успевают брать у женщин котлы с кипящей смолой, камни и расплавленный свинец. Женщины сами втаскивают их на стены и в дыму, в огне, в облаках пыли обрушивают смерть на карабкающихся вверх турок.

Мертвые падают, но живых все прибавляется. Сброшенный камень, пролитый кипящий свинец и смола расчищают дорожку на облепленной турками стене. Но горы трупов только облегчают дело отдохнувшим отрядам. Живые хватают из рук падающих мертвецов бунчуки. Конские хвосты снова пляшут на лестницах.

— Аллах! Аллах! Побеждаем! Победа за нами!

— Иисус, помоги!

Добо, изумленный, смотрит на госпожу Балог, сражающуюся рядом с ним, но ему некогда окликнуть ее — он бьется с врагами. По его сверкающим латам от самых плеч стекает кровь.

Женщина наносит туркам удар за ударом, но наконец, пронзенная копьем, падает с башни на помост.

Некому оттащить ее в сторону. Схватка идет на гребне стены. Живые топчут ногами мертвых и умирающих. Добо вскакивает на выступ и смотрит вниз.

Уже и аги стоят у подножия стены. Вели-бей, сидя верхом на коне, держит красное бархатное знамя. Увидев его, турецкие солдаты издают радостные вопли:

— Аллах с нами! Час победы наступил!

Это красное бархатное знамя — стяг Али-паши. Летом оно возвестило на башнях тридцати крепостей и замков победу турецкого оружия. Всегда и везде его озаряли лучи славы.

Вели-бей пробирается со знаменем к Земляной башне. Кажется, что оборона там уже ослабела, раз на башне сражаются женщины.

Добо смотрит на широкое победное знамя, расшитое блестящими золотыми буквами. Он посылает за Пете и сам спешит на Земляную башню.

Здесь бьются врукопашную. То и дело на стене появляется какой-нибудь турок с флагом и тут же падает вниз.

Солдаты сражаются, окутанные клубами пыли и дыма. Просмоленные венки и «куличи» огненными кометами прорезают дымную пелену.

— Иисус, помоги! — кричит какая-то женщина.

Добо подбегает как раз в ту минуту, когда влетевший в пролом камень попал в голову Матяшу Серу, второму макларскому мельнику. Мельник пошатнулся, но еще не успел он упасть, как взбежавший наверх широкоплечий турок по самый черенок вонзил ему в грудь свой кривой нож. На турка с визгом бросилась женщина, жена мельника.

Она хватает саблю мужа и кричит:

— Вперед! Вперед! Подмога пришла!

Звуки этого голоса как будто влили в венгерских солдат новую силу. С яростной бранью крушат они взобравшихся на стену турок. И кто поставит им в укор бранные слова!

Вон в углу отбиваются два турка. Добо узнает одного из них — этот латник убил макларского мельника. Добо идет на него, но видит, что турок с ног до головы закован в дербентскую сталь, которую и сабля не берет. Комендант мигом бросается на турка и швыряет его на убитого мельника.

Но турок сильный, плечистый малый. Он извивается в руках Добо, точно огромный сом. В бессильном гневе кусает он его поручи и вдруг кидается ничком на землю. Но тут ему приходит конец. Добо нащупывает его голую шею и беспощадно душит турка.

Не успевает он еще подняться, как сверху ему вонзается в ногу турецкое копье, рассекает ремни поножей и застревает в голени.

Добо рычит, как лев, и, упав на колено, хватается за ногу. На глаза у него навертываются слезы от боли.

— Капитан, — с ужасом говорит оруженосец Криштоф, — вы ранены?

Добо не отвечает. Вырвав копье из раны, швыряет его в сторону. В первую минуту он стоит неподвижно и, сжав кулаки, сквозь зубы с шипеньем втягивает воздух. Потом, дернув ногой, пробует, не сломана ли она. Нет, нога не сломана, а лишь кровоточит. Как только боль стихает, Добо снова берется за саблю и тигром бросается на турок, которые пытаются пролезть сквозь брешь. Горе тому, кто сейчас попадется ему под руку!

В то время как сражающиеся чуть ли не рвут друг друга зубами, у другой бреши, в десяти саженях от первой, турок собирается все больше и больше.

Бревна, которыми заложен пролом, не выдерживают напора сотен людей, и турки с торжествующими криками врываются в крепость, радуясь, что им не пришлось даже лезть на стену.

Они толкают, теснят друг друга. Передние, в правой руке держа оружие, в левой — бунчук, лезут на башню. Задние нападают на укрывшихся под помостом раненых и женщин.

Закованный в латы турок подгребает ногой раскаленные угли и пылающие поленья к самым подпоркам помоста. Длинные языки пламени начинают лизать деревянные столбы.

С ранеными солдатами турки управляются легко. Не так-то просто справиться с женщинами. Яростно вопя, они хватают с огня котлы и чаны и наступают на турок.

Толстая жена Гашпара Кочиша плеснула кипятком на длиннобородого агу. Ага хватается за ошпаренное лицо, и драгоценная холеная борода остается у него в руках.