Ахмед Боков - Сыновья Беки

Скоро Кайпа и Хусен убедились в правоте Исмаала. К ним и правда больше никто не приходил с обыском.

Весна, как половодье, смыла все слухи и недомолвки. В Сагопши пришла весть о том, что в Питере наконец свергли царя. Народ встретил это известие по-разному. Одни бурно радовались, другие в страхе как бы затаились, а третьи откровенно негодовали. Но таких было совсем мало – несколько местных богатеев, и только.

Хусен радовался больше всех – теперь можно никого не бояться. Но не тут-то было. Кайпа никак не могла расстаться со своими страхами и все просила сына остерегаться.

– От властей я освободился, но от тебя мне покоя нет! – сердился Хусен. – И чего ты трясешься? Царя-то ведь скинули!..

– Другой, наверно, встал на его место, – разводила руками Кайпа, – так не бывает, чтобы совсем без власти жить. Всегда это было и есть: один уходит, другой приходит. Война, видишь, не кончилась. Землю народу обещали, так тоже не дают. Как платили, так и платим за аренду…

Хусен молчал. Возразить нечего, мать права.

Когда пришла пора пахать, Кайпа не хотела отпускать Хусена в поле. Но, спасибо, Исмаал убедил ее, что бояться теперь нечего. И все же, пока сын не вернулся домой, мать совсем извелась в тревоге: каких только страхов себе не рисовала.

А в селе между тем стали поговаривать: какая, мол, народу разница, кто сидит на троне – Николай или какой-то там Керенский. Жизнь не полегчала. Землей, как и прежде, владеют Угром да Мазай, а люди все так же платят им за аренду. И войне конца не видать…

В село приходили все новые вести: в Петрограде восстали рабочие, они требуют прекращения войны и передачи всей власти народу. Говорили и о том, что вот-вот, мол, станут давать землю крестьянам.

Кайпа, будто забыв о вечных своих мытарствах, мечтала лишь об одном:

– Бог с ней, с землей! Пусть богатеи ее себе на спины взвалят. Мне бы дожить, чтобы война проклятая кончилась и Хасан мой вернулся.

Многое передумал и Хусен. Кукуруза уродилась плохая. Разговоров о земле хоть отбавляй, а денежки за аренду вынь да положь. Только где их взять? И о Хасане ни слуху ни духу… Эсет тоже с начала лета нет в селе. Кабират, будто назло Хусену, отправила дочку к своим родственникам в дальнее село Сурхохи.

Порой Хусен просто отчаивался: не надеялся больше увидеть Эсет. «Кто знает, как сложится ее судьба? Она ведь такая красивая, – думал Хусен, – еще засватают».

Но перед самой уборкой кукурузы Тархан привез сестру, и в тот же вечер она пришла к плетню. Хусен был уже там. Лицо его сияло. «Значит, тоже соскучилась!» Но вслух он сказал:

– Удивляюсь, как это ты надумала приехать!

– Потому и приехала, чтобы тебя удивить! – сверкнула своим смеющимся взглядом Эсет.

– А зачем ты ездила туда?

– Парней посмотреть и себя показать, – не унималась Эсет. Но потом, вдруг испугавшись, наверно, как бы Хусен не обиделся, сказала уже совсем другим тоном: – Думаешь, я по своей воле поехала? Не надо на меня сердиться, Хусен…

– Эсет, что ты там делаешь у плетня? – раздался вдруг из-за сарая окрик Тархана.

Глаза девушки испуганно расширились, а Хусен, словно придавленный чьей-то сильной рукой, пригнулся и скрылся в высоком бурьяне.

– Ничего я не делаю, – наконец ответила Эсет. – Голова у меня закружилась, вот и стою…

– С чего бы это?

– Хомяка испугалась.

Она и сама удивилась, как быстро придумала, чем отговориться.

– Где ты его видела?

– Вот там, у нашего сарая…

Тархан стал приглядываться, где может быть нора, а Эсет быстро пошла к дому.

Все окончилось благополучно, Хусена Тархан не заметил, но с тех пор Эсет больше не приходила к плетню. И Хусен не искал встреч. Он стал осторожнее, понимал: детство кончилось, а вместе с ним и прежняя свобода отношений с Эсет. Обычай запрещает встречи молодой девушки с парнем. И не дай бог, если их увидят вместе. Но каково это? Не встречаться сейчас, когда им, как никогда, трудно друг без друга!

Был уже поздний час. Хусен стоял у ворот. Село отдыхало после трудового дня. В тишине особенно отчетливо слышался голос муллы, возвещающего с минарета о времени вечернего намаза. По улице изредка проезжали груженные кукурузой арбы.

Хусен и Кайпа уже привезли свою кукурузу. Всего две арбы. А сколько труда в нее вложено?!

Всем, кто сеял в этот год в Витэ-балке, не повезло. Урожай там был плохой. А с земель Мазая и Мочко и по сию пору возят.

Хусен с завистью посмотрел вслед проехавшей мимо груженой арбе и вдруг увидел Эсет. Она с кувшином шла в его сторону. Шла этой дорогой явно потому, что приметила Хусена – ведь за водой можно пройти совсем другой стороной, и куда короче.

– Добрый вечер, – с улыбкой сказала она, поравнявшись с Хусеном.

– Вечер добрый, – в тон ей ответил он.

И оба, смутившись, примолкли.

– Что ты тут стоишь? – первой нарушила молчание Эсет. – Не девушек ли караулишь, идущих за водой?

– Вот уж нет! Просто скучно, вот и вышел.

– Ну а если скучно, приходи попозже к плетню, – шепнула Эсет и пошла дальше.

Хусен, будто обогретый словами девушки, весь засветился и провожал ее долгим ласковым взглядом, пока наступающая темнота не поглотила белого платья.

Скоро Эсет вернулась. Хусен стоял все там же.

– Придешь? – спросила она. – Я выучила новую песню. Сыграю тебе.

Хусен вздохнул.

– Мне не песня нужна…

– Тебе не нравится, как играю? – кокетливо дернула плечиком девушка.

– Мне нужна ты, Эсет! – сказал Хусен и, как бы испугавшись своей смелости, замолчал. Но тут же снова заговорил: – Я не могу без тебя. Каждую минуту хочу видеть!

Хусен подошел к ней совсем близко.

– Но это невозможно сейчас, – сказала нерешительно Эсет.

– Все возможно, если захочешь.

– Но как?

– Э, да ты все равно не решишься прийти туда! – махнул он рукой.

– Куда?

– К нам, в огород. Там никто нас не увидит.

Эсет опустила голову и не ответила.

– Ну, я же знал, что побоишься! А может, просто не хочешь? Ты так долго была в Сурхохи, может, милого себе завела?

Эсет укоризненно посмотрела на Хусена. Глаза ее наполнились слезами. Ну за тем ли она шла этой дорогой? Сделала вон какой круг, только бы повидаться. А Хусен говорит такое! Что может быть обиднее.

– Ты молчишь, – значит, я прав?

Эсет покачала головой.

– Тогда придешь? Расчистить проход в плетне?

Девушка помедлила с ответом. Пристально посмотрела в глаза Хусену и кивнула.

– Эсет, что ты там застряла? – крикнула от своих ворот Кабират. – К нам же гости пришли.

…Ночь была темная. Хусен расчищал дыру в плетне. Соси недавно обнаружил ее и довольно основательно заделал.

Слышались звуки гармошки. В такт музыке хлопали в ладоши. Хусен от злости скрежетал зубами – каково ему знать, что в доме Соси какие-то гости и Эсет им играет. Но вот все затихло. А еще через некоторое время Хусен услышал шорох сухого бурьяна и оцепенел. Он мог, не прикладывая руки к груди, отсчитывать удары своего сердца. Такого с ним еще не бывало.