Иван Фирсов - Морская сила(Гангутское сражение)

— Ну, добро, ступай.

Апраксин посмотрел на Голицына:

— Пойдем отобедаем, Михал Михалыч, погово­рим о деле. А первого датчанина сего же дня отправлю к государю. Важное молвил, такой язык добрая на­ходка. Спасибо тебе.

Вечером бригантина ушла в Ревель. Генерал-адми­рал передал Лаврову пакет для царя и сам проверил караул.

— Гляди, — предупредил он поручика, — сего пленника сторожи крепко, — ежели шторм, штоб в воду не свалился. Государю он потребен весьма.

В Гельсингфорсе на лужайках зазеленела трава. Солдаты с галер жили на берегу в палатках. В свобод­ное время нежились на солнцепеке. По сравнению с Котлином, где тянуло сыростью, здесь лето уже вступило в свои права. Природа располагала к отдох­новению, однако ратный труд не имел права на пере­дышку. Об этом свидетельствовали и записи основ­ных событий в журнале генерал-адмирала.

«В 17-й день имели консилиум с генералом княземГолицыным, чтоб ему с полками, которые вАбове, бытьв Поекирке и тамо посадить на скампавеи, а на сухомпути иметь команду генерал-лейтенанту Брюсу.

Выгруженные ластовые суда и лишние русскиебригантины с поручиком Росом отправить в Петер­бург, а при Гельсингфорсе для посылок с письмамив Ревель оставлены три бригантины под командой поручика Витстока.

Того же числа прибыл генерал-майор Чекин.

В 18-й день карбасы, выгруженные, с полковником Толбухиным отправлены в Петербург, только из оных 15 карбасов меньших оставлено.

В 19-й день, поутру, генерал князь Голицын отъе­хал… в Або. Того же числа пополудни и генерал-майорЧекин…

В 20-й день, поутру, били на гребных судах сбор,чтобы все люди были во всякой готовности, а околополудня прибыл на полугалеру г. генерал-адмирал,учинил сигнал к походу».

Галерный флот двинулся на запад. Где-то там, по-тса еще далеко, за зелеными холмами и скалистыми пригорками финских шхер, у входа в Финский залив их ждет не дождется адмирал Ватранг…

Появление шведской эскадры на рейде, неподале­ку от деревни Твермине, сразу же привлекло внима­ние крестьян-чухонцев. На первой шлюпке, пристав­шей к берегу, приехал адъютант Ватранга:

— К столу адмирала должно быть свежее мясо и молоко. Если найдется зелень, получите двойную плату.

Чухонцы оживились, деньги сами просились им в руки.

— Мы можем ловить господину адмиралу каждое утро рыбку.

— Прекрасно. Только чтоб улов был свежий, и привозите на тот корабль, -показал адъютант на са­мый большой корабль под адмиральским флагом.

Оказалось, что свежей рыбки захотели не только адмиралы, но и добрая сотня офицеров с других ко­раблей. Благо, что стоянка, видимо, затягивалась, а хвойный настой воздуха, веявший с лесистого бере­га, возбуждал аппетит. Но Ватранг по опыту знал, что безделие и бездействие порождают в экипажах дур­ные настроения.

На третий день стоянки три корабля отправились нести дозор.

— Ваша цель следить за русскими из Ревеля и пе­рехватывать курьеров из Петербурга.

Вместе с уловом рыбы чухонцы привезли прият­ные новости.

— Крестьяне узнали, — доложил Ватрангу адъю­тант перед обедом, — к Норду от Вазы, в Остерботнии, наши войска потеснили русских.

Лицо Ватранга растянулось в улыбке.

— Наконец Армфальт показал царю Петру швед­скую хватку. Надобно и нам начинать действовать. — Ватранг вспомнил о призовых деньгах. За поимку каждого судна казна платила морякам деньги. — Вы­зовите к вечеру капитанов Систерна, Коля и Пальмгрена.

Послеобеденный отдых трем капитанам пришлось отложить. Следовало подготовить шлюпки, вычис­тить мундиры, погладить сорочки. Неизвестно, для какой цели взбалмошный адмирал вдруг вызвал к себе капитанов.

В назначенное время шлюпки подошли к трапу «Бремена». Ватранг прогуливался на юте, вниматель­но наблюдая, не растеряли ли матросы морскую сно­ровку. Да и нелишне проверить, в каком виде содер­жатся шлюпки.

Всюду, по неписаным правилам морской этики, шлюпки олицетворяли свой корабль, служили его ви­зитной карточкой. По их состоянию и облику флаг­ман определял и толковость выучки экипажей капи­танами.

В этот раз физиономия Ватранга выражала до­вольство и хорошее настроение.

В каюте Ватранг пригласил офицеров к столу, на котором лежал свиток карт. Развернув одну из них, адмирал проговорил:

— Всем вам знакомы фарватеры Финикуса. Ледо­ход кончился, началась навигация. Торговцы устре­мились к Петербургу. Здесь мы их перехватим. Все купеческие суда хватать без разбора и приводить сю­да. Чем больше призов мы захватим, тем полнее будут

кошельки матросов и наши с вами.

— Герр адмирал, — спросил назначенный стар­шим капитан Систерн. — Как быть с английскими купцами?

Ватранг на минуту задумался:

— Поступим так. С английской королевой нам не следует портить отношения. Англичан приводите, я сам разберусь с ними.

Чутье не обмануло Ватранга. Спустя сутки капи­тан Пальмгрен привел два приза — английское и лю-бекское купеческие суда, следовавшие из Петербурга.

На английском «купце» капитаном подвизался не в меру словоохотливый датчанин, Лазениус. Он ока­зался находкой для Ватранга.

Как выяснилось, три года назад он служил по кон­тракту у царя Петра командиром фрегата в эскадре адмирала Крюйса. По какой-то причине он повздорил с Крюйсом, и царь дал ему отставку.

Ватранг не стал расспрашивать капитана о рас­прях с Крюйсом, его интересовало другое. Он пригла­сил Лазениуса пообедать с ним, и тот не без удовольст­вия выкладывал все начистоту.

— Как защищен Петербург с моря? — задал пер­вый вопрос Ватранг, вспоминая о многочисленных неудачах рейдов Нумерса, Анкерштерна-старшего, де Пруа к устью Невы.

— О, там царь Петр неплохо укрепился. Самое за­нятное, он соорудил крепость на воде, Кроншлот. На ней десятка полтора пушек. — Лазениус начертил на бумаге продолговатый остров Котлин, указал, где, как он знает, расположены пушечные батареи. — По­перек фарватера русские при опасности часто уста­навливают разные заграждения.

Но все же Ватранг хотел знать о морских силах. Вино окончательно развязало язык датчанина.

— В прошлые кампании русские остерегались вы­ходить в море. Теперь же, я знаю, у царя Петра пять кораблей линейных, самый большой на шестьдесят пушек, другой по полсотни. Определенно есть пяток фрегатов пушек на тридцать каждый.

Слушая собеседника, Ватранг прикинул в уме. У него пушек в два раза больше, чем у русских.

— Вы, герр адмирал, не беспокойтесь, — успокаи­вал Ватранга датчанин. — Русские люди к морю не пригодны, боятся воды и мало что смыслят в мореход­стве.

— Чем же тогда может похвалиться царь на мо­ре? — допытывался Ватранг.

— По моему убеждению, для вас больше всего не­приятностей следует ожидать от русских галер. Там главенствует генерал-адмирал Апраксин. У них штук сто наберется, пожалуй, не меньше.