Сакен Сейфуллин - Тернистый путь

Получив телеграммы и письменные уведомления, всесторонне обдумав создавшееся положение, отовсюду начали стекаться в Оренбург общественные деятели, опасавшиеся расстрела.

Живя в степи, с оглядкой, с опаской, не понимая сложившейся обстановки, прибывшие казахские работники никого не признавали, кроме комиссаров Алибия и Мухаммедияра.

Господин комиссар Алибий Жангильдин разъяснял народу идеи революции. Приехавшие по его зову люди соглашались работать с комиссаром рука об руку и находить способы предотвращения народных бедствий. Актюбинские селения, расположенные на незначительном расстоянии от Оренбурга, с помощью телеграфа были связаны с жителями далекого Иргизского и Тургайского уездов.

Принимая во внимание, что в такое переходное время народ остро нуждается в газетных сообщениях, видя, что прежний состав редакции из Оренбурга сбежал, идя навстречу желанию народных масс, а также по просьбе работников, прибывших в Оренбург из Актюбинского уезда, я взял на себя обязанности редактора газеты «Казах».

Прибыли следующие работники из аксакалов: Мырзагул Койайдаров, Сарсен Жакупов, Ахметкерей Косуаков; из молодой интеллигенции: Есен Нурмухамметов, Сагиндык Досжанов, Нысангали Бегимбетов, Султан Аркабаев, Нургали Атантаев, Задакерей Нурмухамметов, Али Ибраимов, Ережеп Койайдаров, Касым Арынгазиев, Досмухаммет Кожабаев, Камалитден Арынгазиев, Бахыткерей Какенов, Карасай Койайдаров и другие.

В переходное и смутное время нет проторенных дорог, поэтому иметь одно незыблемое направление — дело самое сложное из сложных. Читатели газеты должны принимать во внимание изменчивость обстановки.

Важнейшая обязанность газеты «Казах»— оповещать народ о происходящих событиях, указывать путь и оказывать помощь растерявшимся в критическую минуту…

Абдульхамит Жундибаев».

Комиссар Жангильдин — первый большевик из казахов. Он лично участвовал в горячих боях с белыми, руководя отрядом красных. Имя товарища Жангильдина мы знали через газеты партии алаш-орды, которые всячески его поносили, приписывая ему самые несуразные вещи.

Слыша собачий вой газет алаш, мы считали Жангильдина очень опасным для буржуазии человеком. Мы рассуждали про себя: «Если отбросить сплетни газет, что он такой и этакий, то окажется, что это очень серьезный человек, как Кольбай (Тогусов). Если не принимать во внимание вертлявость и неуравновешенность Кольбая, то и он может показаться очень способным, остроумным человеком…» По клеветническим выступлениям газет нам было трудно составить справедливое мнение о большевиках…

В «Казахе» от 2 декабря 1917 года за № 253 в статье «Судья — народ» сам Букейханов (под псевдонимом «Кыр баласы»—«Сын степей») хвастал:

«За последователей Жангильдина в списке № 3 на выборах в учредительное собрание народ Тургая подал всего лишь 41 голос, тогда как за список партии алаш голосовали 54 897 человек».

Ораторы алаш на страницах газет каждый день всячески поливали грязью малочисленных тогда казахов-большевиков. Больше всех доставалось Жангильдину и Кольбаю.

В статье «Кто друг, кто враг» один из видных деятелей алаш-орды Дулатов, за подписью Мадьяр, 3 марта 1918 года в газете «Сары-Арка» писал:

«…Если бы вчерашние доносчики, ставшие сегодня большевиками, захотели пойти к черту за тридевять земель, мы пожелали бы им доброго пути. Но к нашему великому сожалению, они сбивают честных люден с праведного пути, вот что досадно, и выступают от имени народа, тогда как за ними не последует даже десятка казахов. Во времена черной реакции царизма одни из них выступали крещеными миссионерами, другие продавались жандармерии — были тайными осведомителями, третьи обманывали народ, четвертые грабили на большой дороге — вот какими они были подлецами… Теперь, в смутное время став «большевиками», они помышляют разжечь огонь раздора в монолитных рядах алаш среди людей, живущих мирно в белоснежной просторной юрте. Они заявляют, что не нужно давать автономию партии алаш, что делегаты Всеобщего казах-киргизского съезда — поголовно баи, вредящие казахскому народу, и поэтому съезд нельзя считать законным. Распространяют ложные слухи, что избранные пятнадцать руководителей алаш-орды — враги казах-киргизского народа, и потому следует их уничтожить. Они открыто заявляют, что газета «Казах»— враг свободы, а ее сотрудники— приспешники царя Николая», — так жаловался, стонал Дулатов, затем перешел к брани и угрозам в адрес большевиков-казахов.

Не было большевика, которого бы они ни ругали. Они и Ленина охаивали, но, как говорится в народе: «Собака лает, а караван идет своей дорогой». Работа кипела, дело шло, хотя и не всегда гладко, приходилось иногда спотыкаться. Передали народу байские дома и мельницы. Национализировали Сибирский банк.

Несмотря на то, что большевики изгнали Дутова из Оренбурга, почти всюду, кроме Акмолинской области, продолжали действовать сторонники белых и алаш-орды. Мало еще было настоящих вдохновителей организации совдепов и не было еще жигитов-воинов, которые с оружием открыто выступали бы в защиту совдепа.

Чувствовались нарастание политической активности среди казахов Букеевской области, где молодая интеллигенция стала выступать на стороне Советов. Из газет мы узнали, что буксевская интеллигенция сместила чиновников правительства Керенского, передала власть в руки простого народа.

«Казах» за № 261 от 27 февраля 1918 года перепечатала сообщение из газеты «Уран»:

«Опять изменения.

В предыдущем номере газеты сообщалось, что комиссар Кулманов смещен с должности, а на его место назначен Азирбаев. Теперь комиссариаты вовсе упразднены, а управление Букеевской областью распределено следующим образом:

По внутренним делам: Б. Ниязов.

По транспорту: И. Кошеков.

По оказанию помощи: К. Менешев.

По продовольствию: С. Генералов.

По финансам: Д. Темиралин.

По просвещению: Мендешев.

По здравоохранению: М. Кокебаев.

По делам тяжб: С. Нуралиханов.

Не дожидаясь съезда и всенародного обсуждения, эти люди сразу взяли в свои руки дела Букеевской области. Их действия можно рассматривать двояко.

Во-первых, в такое тревожное время кто-то должен быть у власти, чтобы немедленно приступить к спасению жителей от всевозможных бедствий, указать правильную дорогу. Но, во-вторых, можно также подумать, что отстранение прежних работников, избранных делегатами четырехтысячного населения Букеевской области, самочинная передача власти в руки вышеупомянутых городских интеллигентов-отщепенцев свидетельствуют о действиях в пользу чьих-то ограниченных интересов. Я не могу назвать действия наших руководителей правильными или неправильными, но думаю, что народ понимает, к чему все это может привести…»