Эдуардо Галеано - Вскрытые вены Латинской Америки

С начала века в Гондурасе, Гватемале и Коста-Рике появились и банановые концерны. Для транспортировки кофе к портам национальным капиталом ранее уже были проложены железнодорожные ветки. Североамериканские предприятия завладели этими железными дорогами и /153/ построили новые, специально для вывоза бананов со своих плантаций, а также монополизировали электроснабжение, почту, телеграф, телефон и такой, не менее важный элемент инфраструктуры, как политика. В Гондурасе, например, «мул стоит больше, чем депутатское кресло», а во всей Центральной Америке послы Соединенных Штатов значат больше, чем главы государств. «Юнайтед фрут» поглотила всех своих конкурентов по производству и продаже бананов и превратилась в основного латифундиста Центральной Америки; ее филиалы завладели железнодорожным и морским транспортом, ей принадлежат порты, она располагает собственными таможнями и полицией. Доллар стал, по существу, национальной центральноамериканской валютой.

Согласно геополитической концепции империализма, Центральная Америка является всего-навсего естественным придатком Соединенных Штатов. Даже Авраам Линкольн, который тоже подумывал об аннексии ее территорий, не смог противостоять велениям доктрины «предначертания судьбы» в отношении соседей[86]. (Империалистическая доктрина, имевшая широкое хождение в правящих кругах США на протяжении всего XIX в. Согласно этой доктрине, лежащие к югу от США территории самой судьбой пред¬назначены быть подвластными или подопечными Вашингтону в си¬лу своей отсталости, неустроенности, дикарства и т. д. Доктрина эта, известная и под названием «предначертание судьбы» и «созре¬вающий плод», и под другими наименованиями, в реальной дей¬ствительности воплощалась в конкретных акциях империалисти¬ческой экспансии в странах Латинской Америки. Закономерным развитием этой доктрины стала доктрина «большой дубинки», про¬возглашенная при президенте Теодоре Рузвельте в конце XIX — начале XX в. — Прим. ред.)

В середине прошлого века флибустьер Уокер, действовавший от имени банкиров Моргана и Гаррисона, вторгся в Центральную Америку во главе банды душегубов, называвших себя «Американская фаланга бессмертных». Пользуясь официальной поддержкой Соединенных Штатов, Уокер грабил, убивал, поджигал и после очередной экспедиции объявлял себя президентом Никарагуа, Сальвадора и Гондураса. Он возродил рабство на территориях, подвергшихся его опустошительному нашествию, и стал таким образом продолжателем «филантропических» традиций своей родины, традиций, насаждавшихся в штатах, незадолго до этого отторгнутых от Мексики. (В результате объявленной в 1846 г. США войны Мексике, окончившейся два года спустя поражением мексиканцев, страна потеряла более половины своей территории. На ней были образо¬ваны штаты Техас, Калифорния и др., вошедшие в состав США. — Прим. ред.)

По возвращении Уокер был встречен в Соединенных Штатах как национальный герой. С той поры стали правилом вторжения, интервенции, бомбардировки, насильно навязываемые займы и соглашения, подписываемые под дулом пушек. В 1912 г. президент Вильям Г. Тафт утверждал: «Недалек тот день, когда три звездно-полосатых /154/ флага взметнутся один за другим на нашей территории, обозначая ее протяжение: один — на Северном полюсе, другой — у Панамского канала и третий — на Южном полюсе. Все полушарие будет принадлежать нам реально, так же как в силу нашего расового превосходства оно уже принадлежит нам морально»[87]. Тафт говорил, что честный путь справедливой внешней политики США «ни в коем случае не исключает активную интервенцию в целях обеспечения рынков сбыта нашим товарам и благоприятных условий для выгодных операций нашим капиталистам». Тогда же экс-президент Теодор Рузвельт напоминал во всеуслышание о проведенной им успешной ампутации части колумбийской территории: «Я просто взял канал» — так поведал новоиспеченный лауреат Нобелевской премии мира о том, как ему удалось создать независимую Панаму[88]. Колумбия же получила немного позже возмещение в 25 млн. долл: такова была цена территории, отторженной у нее для того, чтобы США навязали руководителям новой Панамской республики кабальное соглашение о строительстве водного пути между двумя океанами.

Концерны США расхватывали земли, таможни, сокровища и правительства, морские пехотинцы высаживались повсюду, чтобы «защищать жизнь и интересы североамериканских граждан» — к этому «юридическому» оправданию прибегли и в 1965 г., дабы прикрыть суть преступного вторжения в Доминиканскую Республику. Национальный флаг становился оберткой для новых товаров. Генерал Смидли Д. Батлер, возглавлявший многие военные экспедиции, так рассказывал в 1935 г., уже будучи в отставке, о своей деятельности: «Я провел тридцать три года и четыре месяца на действительной военной службе в составе самых мобильных сил страны в морской пехоте. Я прошел всю иерархическую лестницу, от второго лейтенанта до дивизионного генерала. И за весь этот период большую часть времени я выполнял обязанности наемного убийцы первого класса во имя Великих дел, для Уоллстрита и банкиров. Одним словом, был наемником капитализма... В 1914 году я, например, помог сделать так, что Мексика, точнее Тампико, стала легкой добычей североамериканских нефтяных королей. Я помог сделать так, /155/ чтобы Гаити и Куба стали удобными местами для доходных операций «Нэшнл сити бэнк»... В 1909—1912 годах я помог расчистить Никарагуа для операций международного банка «Браун бразерс». В 1916 году я образумил Доминиканскую Республику во имя интересов североамериканских сахарозаводчиков. В 1903 году я помогал «умиротворять» Гондурас к выгоде североамериканских фруктовых компаний»[89].

В самом начале нашего века философ Уильям Джеймс изрек сентенцию, известную далеко не всем: «Страну стошнило от Декларации независимости, раз и навсегда...» Чтобы не быть голословным, приведу один пример: США в течение 20 лет оккупировали Гаити и там, в этой негритянской стране, ставшей ареной первого победоносного восстания рабов, ввели расовую сегрегацию и режим принудительных работ, убили 1,5 тыс. рабочих в одной из своих карательных операций (согласно расследованию сената США в 1922 г.), а когда местное правительство отказалось превратить Национальный банк в филиал нью-йоркского «Нэшнл сити бэнк», США прекратили выплачивать жалованье президенту и его министрам, дабы они не забывались[90].

Сходные операции под стук «большой дубинки» или под аккомпанемент «дипломатии доллара» осуществлялись на других островах Карибского моря и во всей Центральной Америке, ставшей геополитическим пространством имперского «Маrе Nostrum». (По аналогии с тем, как римские завоеватели называли Средиземное море «Наше море» (Mare Nostrum), империалистические круги США выдвигают особые притязания на весь Карибский бассейн. — Прим. ред.).