Алан Голд - Королева воинов

Боудика глядела по сторонам и видела женщин и детей, которые вышли к дверям жилищ, чтобы посмотреть на высокую рыжеволосую женщину на огромном коне. Некоторые усмехались, когда она проезжала мимо, другие смотрели с любопытством. Кто-то глядел угрюмо и отчужденно, но все, казалось, уже знали ее.

Когда жив был Прасутаг, она нередко испытывала смущение, если на нее смотрело много людей, но сейчас этого не было. Все взгляды говорили, что в ней видят теперь не Боудику, а воительницу, которая захватила римский город, чего еще не смог сделать ни один бритт. С мечом и щитом, в доспехах, королева чувствовала себя уверенно и надежно.

В центре города Боудика разглядела большое здание королевского дворца. Она подъезжала к нему медленно, чтобы дать Кассивеллану время подготовиться к встрече. Спешившись, она передала поводья страже и вошла в дом. Он был больше, чем дом короля триновантов, богаче украшен внушительными фигурами богов, в середине залы стоял огромный круглый стол, окруженный деревянными креслами, на стенах висели щиты и оружие.

Кассивеллан сидел за столом, окруженный придворными, и, когда Боудика вошла, встал. Она остановилась в дверном проеме. Перед нею было много людей, правда, меньше, чем в зале короля триновантов.

Глядя на короля, Боудика наклонила голову. Один за другим мужчины и женщины рядом с королем, его жены и дочери, сыновья и пасынки, вставали, и тогда Боудика приблизилась к столу:

— Боудика, королева иценов, приветствует Кассивеллана, великого короля племени катувелланов.

— Боудика? Та женщина, что разрушила деревню престарелых римлян?

Перед ней был высокий, суровый человек лет сорока, его волосы уже начали белеть от забот правления. Она никогда его не видела, но много слышала о нем. Он не был другом римлян, хотя она знала, что со времени поражения Каратака он вынужден был жить, подчиняясь их силе.

— Боудика, которая убила тех, кто вторгся в наши священные земли, — ответила она. — И королева иценов, которая в священном лесу уничтожила целый легион римлян.

Они смотрели друг на друга, не двигаясь с места, пока одна из женщин, сидевших рядом с королем, не встала и не сказала, кивнув головой:

— Я Велла, королева катувелланов. Я приветствую Боудику, королеву иценов, и приглашаю ее сесть с нами за стол.

Кассивеллан с раздражением взглянул на жену, но Боудика уже шагнула вперед и заняла место за столом.

Король сдержанно, но доброжелательно представил гостью остальным женщинам, детям и своим советникам. Такой прием сильно отличался от того, который она ожидала здесь встретить. Она ждала открытой враждебности, однако, если не считать некоторой холодности короля, с ней обращались как с уважаемой гостьей.

Отпив из кубка хмельного меду, король сказал:

— Мне сообщили, что к тебе присоединился Мандубрак. Поэтому ты здесь? Чтобы Кассивеллан и катувелланы тоже последовали за тобой?

— Мандубрак не последовал за мной, а присоединился как равный. Он видит, что вместе мы сильнее, чем по отдельности. И он понимает, что мы должны сражаться вместе как бритты, а не как отдельные племена. По отдельности мы покоримся римлянам, но вместе будем непобедимы.

Кассивеллан рассмеялся:

— И кто же поведет эту непобедимую армию? Ты?

— Мы все поведем ее. Ты поведешь своих людей, Мандубрак — триновантов, а я — иценов. За столом переговоров мы, вожди, выработаем план битвы и расположение войск, а затем сообщим все своим людям. При таком подходе не будет места для споров.

Король кивнул. На лицах сидевших за столом тоже отразилось доверие. Но лицо короля вдруг омрачилось.

— А после того, как римляне будут побеждены, когда они уйдут с наших земель? Кто тогда поведет наших людей, Боудика?

— Если мы — народ племен, то на нас всегда будут нападать те, кто жаждет захватить наши земли. Если мы — единый народ, если мы — бритты, нас не завоюют никогда. Германцы слабы, потому что, как и мы, состоят из отдельных племен.

— Ты не ответила на мой вопрос…

— Мы создадим совет королей и королев. Совет будет избирать главу всей Британии.

Кассивеллан засмеялся:

— И ты захочешь стать главной королевой?

— А ты захочешь стать главным королем?

Велла рассмеялась и, повернувшись в сторону Боудики, подняла кубок.

— Ты говоришь смело, но хорошо, королева иценов.

Но король еще сомневался.

— А почему катувелланы должны присоединиться к тебе? Да, ицены — великий народ, но они много лет были союзниками Рима. Твои люди больше стали римлянами, чем сами римляне. Я знаю, что ты и твой покойный муж носили римскую одежду, ели римскую еду и жили на вилле, построенной так, как если бы она располагалась на одном из римских холмов. А теперь ты просишь правителей бриттов, которые сражались и потеряли многих друзей, отказаться от ответственности за своих людей и присоединиться к тебе, чтобы отомстить римлянам за то, что они сделали тебе и твоим дочерям! Почему мы должны это делать? Вспомни, что мои братья погибли, сражаясь с Римом…

— Именно по этой причине ты и должен присоединиться к нам, Кассивеллан. Если ты не будешь сражаться, римляне увеличат налоги, и еще больше твоих людей попадет в рабство. Но если ты вступишь в войну, то достигнешь успеха только тогда, когда присоединишься к остальным, из других племен. Ты и твоя семья — великие воины, которые сражались, но были побеждены мощью Рима. Ицены не выступали против Рима, и потому для нас восстание имеет большее значение и важность. И оно найдет отклик по всей Британии. Все узнают о разгроме, на который я обрекла римлян за их преступления. Я намерена мстить! Каждый бритт, мужчина или женщина, поймет мою ненависть, и она войдет в каждый дом, каждую деревню и каждый город бриттов!

Ее слова разнеслись по всей зале и были услышаны всеми, и ярость ее была столь открытой и сильной, что это могло повредить сейчас ее делу.

Кассивеллан кивнул, но произнес с сомнением:

— Это слова женщины, которая носит свою ярость, словно ребенка. Но насколько хороша эта женщина в сражениях? Светоний — самый сильный и бесстрашный из всех римских полководцев. У него нет ярости, один лишь долг. Он великий стратег и не бросается бешено в битву. Холодным умом и тактикой он победит нас.

— Я одержала победу… — начала она.

Смех короля прервал ее.

— Это был почти не защищенный город, населенный римлянами слишком старыми и пьяными, чтобы держать меч. Половина его гарнизона отправилась на запад сражаться против восставших. Это, Боудика, не настоящая победа.

— Ты забыл, что я уничтожила пять тысяч римских воинов, которые шли им на помощь, — отчеканила она.

Он взглянул на нее и кивнул:

— Да, я слышал об этом, и ты права. Я недооценил тебя. Но даже теперь на твоей стороне — только внезапность и удача. Теперь, когда римляне знают о тебе, они предпримут все, чтобы тебя остановить.