Павел Загребельный - Изгнание из рая

Он покатил на своих красных "Жигулях" (Дашунька для такого торжественного выезда заставила его сесть в машину!) к почтамту, в зале выбрал за стеклянной перегородкой самую симпатичную девушку (как раз к ней и очереди, кстати, не было), подошел, поздоровался и попросил триста шестьдесят пять открыток.

- Сколько-сколько? - не поверила девушка.

- Триста шестьдесят пять.

- Да зачем вам столько?

- А это уже мое дело.

Девушка вмиг поняла, что превысила свои полномочия и попыталась исправить положение.

- Вам с какими сюжетами? Про природу, что-нибудь архитектурное или на историческую тематику?

- Все равно. Лишь бы марка была, вот и все.

- У меня столько не будет. Я сейчас у старшей группы попрошу.

- Просите, а мне дайте одну, я тем временем напишу.

Пока девушка бегала и собирала у своих подруг открытки, Гриша поставил адрес сельхозинститута и фамилию Недайкаши, указал свой адрес, потом написал: "Товарищ Недайкаша, как там мой вопрос? Левенец". Пока девушка пересчитывала открытки, потом давала сдачу Грише, он вертел в руках эту заполненную, не зная, что с ней делать.

- Так вы уже написали? - спросила девушка. - Давайте я отправлю.

- Я хотел спросить, правильно ли я здесь заполнил?

- Правильно, правильно. Постойте. Левенец. Это кто?

- Я.

- Вы - Левенец?

- Ну я.

- Не может быть!

- Могу показать паспорт.

- Григорий Васильевич Левенец из Веселоярска?

- Да я же, я! - смутился Гриша, удивляясь и чуточку даже пугаясь своей неожиданной известности. И это же еще за день до того, как в газете появится его статья про гусей! А что будет потом?

Девушка сорвалась со стула, метнулась туда и сюда, Гриша еще и не опомнился, а уже сыпанули на него целые гроздья молоденьких работниц почтамта, а впереди торжественно выступала красивая пожилая женщина в синем строгом платье, несла в руках букет красных роз, и несла не куда-нибудь и не кому-нибудь, а именно к нему и для него, Григория Левенца.

- Дорогой Григорий Васильевич, мы рады приветствовать вас на нашем почтамте, для нас это высокая честь...

И так далее, и аплодисменты, и улыбки, и доброжелательность, так, будто он герой, лауреат или генерал. Чудеса, да и только!

Гриша что-то бормотал, невольно натыкался на шипы роз, покрылся румянцем, не знал, как ему выпутаться из этой глупой ситуации. Явно не за того приняли! Ему еще не хватало, чтобы попасть в самозванцы!

- Вы, наверное, не... - попытался он объяснить. - Тут какая-то ошибка...

- Ошибка? - удивилась женщина в синем. - А разве вы не Григорий Васильевич Левенец?

- Ну! Допустим.

- А если так, то вы для нас - самый дорогой человек!

- Я? Странно. Никогда не думал. Почему именно я, за какие такие заслуги?

- Для работников нашей системы сегодня нет более ценного человека, дорогой Григорий Васильевич. Вот взгляните сюда. Это же ваша фамилия? Ваш адрес?

Гриша повел глазом туда, куда показывала женщина, и почувствовал себя в положении гуся, которого ощипывают до основания, чтобы пустить голым в Африку.

Сбоку возле каждого из окошек в стеклянной перегородке прикреплены были конверты для образца, как заполнять адреса, и на всех этих конвертах красовалась его, Левенца, фамилия, имя и отчество, его адрес, его село, его сельсовет, где он был теперь председателем!

- И это - по всей области? - прошептал Гриша.

- По всей.

- И в нашем районе?

- И в нашем.

- И в Веселоярске?

- И в Веселоярске.

"Ну, гадство! - чуть было не воскликнул Гриша. - Кто же это мог подложить мне такую свинью?" Но доверие, оказанное ему веселоярцами, плодотворное общение с многими комиссиями, посещение редакции все же научили его сдержанности, поэтому он проглотил слова нежелательные, а произнес спокойно:

- Благодарю за внимание.

- Желаем вам больших трудовых успехов, - сказала женщина.

- Желаем! Желаем! - в один голос защебетали девчата.

Гриша выходил из почтамта, пятясь, как Нобелевский лауреат от шведского короля.

Бегом к "Жигулям" и еще быстрее в Веселоярск! А там? Разве что попросить у Педана его прирученную сороку, пойти с нею на почту к Галине Сергеевне и потихоньку направить вороватую птицу, чтобы она выкрала злополучный образцовый конверт?

Гай-гай, при всей мощной работе мысли человечество за тысячи лет открыло только тридцать две тропинки мудрости, а над этими тремя десятками тропинок вытанцовывают целых семьдесят два дьявола! Поэтому часто и не знаешь, что делать: искать ли мудрости или же отбиваться от дьяволов? Гриша убедился в этом вскоре после выхода газеты с его статьей.

Ибо именно после этой статьи всполошилась темная сила, разозленная неудачей с гусиной комиссией (да, наверное, и со всеми другими), и повалила на Веселоярск целые тучи пасквилей, кляуз, поклепов, и проверяльщики поехали так густо, что каждый следующий успевал увидеть спину предшествующего.

Как когда-то славянский бог Перун гремел громами над грешной землей, как повелители стихий насылали на людей дожди, ветры, морозы и зной, как ведьмы напускали порчу на коров и людей, так неведомый и зловещий аноним-псевдоним Шпугутькало накликал на Веселоярск десятки проверяльщиков, и не было от них спасения!

И теперь уже не только на молодого руководителя Левенца, но и на опытную Зиньку Федоровну, и на заслуженного пенсионера Свиридона Карповича, и на всех веселоярцев, и на самый Веселоярск.

Проверяли, правда ли, что Свиридон Карпович, кроме пенсии, получает еще три зарплаты: в сельсовете, в колхозе и в потребкооперации. Правда ли, что у Зиньки Федоровны уже не одна "Волга", а целых три: черная, серая и зеленая? Правда ли, что в Веселоярск согнали врачей из всей области и теперь там один врач измеряет пульс у больного на левой руке, а другой - на правой? Правда ли, что в колхозе "Днипро" свеклоуборочных комбайнов больше, чем свеклы?

Аноним каждый раз обращался в разные инстанции, они не могли знать, что кто-то уже проверял веселоярцев и убедился в клеветничестве и нечестности кляузника, и скорее посылали своих проверяющих, чтобы тоже убедиться, а тем временем почта несла новые заявления в новые инстанции об убийцах, которые никогда не убивали, о любовных изменах тех, кто никогда не изменял, о привидениях, которые никого не пугали, о ворах, которые ничего не воровали.

Писал аноним или псевдоним, сигналы нужно было проверять, на Веселоярск налетали проверяющие и контролирующие, громовержцы и вегетарианцы, йоги и демагоги. Проверки проводились летучие и комплексные, тотальные, фронтальные, капитальные, оскорбительные и обходительные! Не верится! Не могло такого быть! Но это же мифик!

В далеком прошлом было как? Иван кивает на Петра. Теперь, с развитием грамотности, произошли ощутимые перемены - и уже Иван читает про Петра. Читает и потирает руки: ох и здорово, вот это да, хорошо хоть не обо мне, а о Петре!