Марк Фруткин - Возвращение Фабрицио

— Ваше высокопреосвященство. Я прошу прощения. Хоть у нас в Кремоне много башен, — это знак нашего благополучия, городок мы маленький и от Рима далеко. От восточных ворот до западных можно дойти всего за двадцать минут. — Священник склонил голову и сцепил руки.

— Это не имеет значения. Я бы хотел, чтобы вы отвели меня в бывшее жилище Фабрицио Камбьяти. Насколько я понимаю, его дом сохранился.

Священник оживился.

— Да, да, сюда, ваше высокопреосвященство. Идемте.

Они стояли на главной площади, возле пары лежащих каменных львов, охраняющих вход в собор. Падре Меризи повел адвоката дьявола по краю площади к башне с часами. Когда они проходили под ними, иезуит посмотрел вверх.

— Скажите, Дон Меризи, почему у этих часов четыре стрелки?

На циферблате огромных астрономических часов на фасаде башни действительно было четыре стрелки. Дон Меризи объяснил:

— Стрелка с прикрепленным к ней солнцем показывает часы дня и ночи. Та, что с луной, — фазы луны. Другие две, насколько я понимаю, обозначают день и месяц года, а также созвездия и знаки зодиака.

Этими знаками — от рогатого Овна до чешуйчатых Рыб — был искусно расписан циферблат часов.

Местный священник продолжил объяснение:

— Когда стрелка зодиака совмещается со стрелками луны и солнца, это означает затмение. Я так понимаю, ваше высокопреосвященство.

— Понятно, — ответил адвокат. Они свернули с площади направо, на улицу Святой Марии, прошли по мостовой вокруг собора и оказались в лабиринте жилого квартала. Прямо перед ними горожанка выплеснула ведро воды в сточную канаву, подняла глаза и улыбнулась при виде местного священника. Когда женщина заметила рядом иезуита, пристально ее разглядывавшего, улыбка исчезла. Она поспешила обратно в дом. Мимо пробежали двое ребятишек, вокруг них с лаем прыгала собака. В воздухе витал аромат свежего хлеба, от земли поднимался смрад гниющего мусора и сточных вод.

Хотя день начался с весеннего дождя и густого тумана, высоко в небе светило солнце. Оно не рассеяло сумрак, а наполнило его матовым сиянием, отчего воздух казался вязким.

— Как считаете, ваше высокопреосвященство, будет у нас свой святой? Возможно такое?

— Слишком рано говорить.

Иезуит не хотел ничего более объяснять. Он знал таких, как Меризи. Вопросы не закончатся никогда. Он предпочел сменить тему:

— Кстати, о доме, почему его сохраняли все эти годы?

— Мой предшественник сказал, что ему поручили выполнять эту обязанность, а он передал ее мне. Всегда считалось, что этот день однажды настанет, добродетельного Камбьяти объявят святым и его дом с библиотекой следует сохранить.

— С библиотекой? Там есть библиотека?

Тот пожал плечами:

— Да.

— Что в ней?

— Книги. Много книг. И рукописей, я полагаю.

— Разумеется, книги. Это же библиотека. А какие книги?

— Не знаю.

— Вы не смотрели. — Это не было вопросом.

Они прошли по улице, несколько раз свернули, приблизившись к городской стене.

— Скажите мне, падре, составили вы список встреч, как я просил?

— О да, ваше высокопреосвященство. Он у меня дома. Я отдам его вам, когда вернемся, ваше высокопреосвященство.

— Хорошо.

Аркенти не поблагодарил его. Он считал, что главное для адвоката дьявола — держаться на подобающем расстоянии от тех, кто ходатайствует о причислении местного кандидата к лику святых. Только так он мог надеяться остаться объективным.

— Вот его дом, ваше высокопреосвященство.

Адвокат заметил, что Дону Меризи, по-видимому, нравилось произносить слова «ваше высокопреосвященство» как можно чаще. Как будто он поверить не мог, что находится в обществе кого-то столь высокопоставленного, и должен был все время напоминать себе об этом. Священник достал из кармана сутаны железный ключ, отпер дверь и распахнул ее, пропуская адвоката вперед. Они вошли в маленький дом со столом и местом для сна в передней комнате, но это помещение мало заинтересовало Аркенти. Позади другая дверь вела в длинную узкую лабораторию с высоким деревянным столом, тянувшимся вдоль одной стены. У задней стены он заметил камин, переделанный в кирпичную печь. Х-м-м. Сушильная печь могла понадобиться для дистилляции и разделения элементов. Работа алхимика. На длинном столе ступки с пестиками трех размеров, два тигля и несколько покрытых слоем пыли чаш и колб. Над столом, в ряд по стене почти до самого потолка — простые полки, на них подписанные саше с сушеными травами и маленькие деревянные и стеклянные сосуды. Адвокат принялся внимательно их осматривать.

— Он, ваше высокопреосвященство, был лекарем, лечил травами, как видите. Добавлял их в свои мази и припарки.

Падре Меризи шел следом, заглядывая через плечо адвоката. Монсеньор Аркенти не обращал на него внимания. Он держал пузырек, пытаясь определить содержимое.

— Пожалуйста, отойдите, вы загораживаете свет от окна.

Падре отступил и смотрел с расстояния в несколько шагов.

— Интересно.

— Что там, ваше высокопреосвященство?

Аркенти снова его проигнорировал. Он продолжал рассматривать травы и склянки.

— Здесь больше, чем требуется лекарю, — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Как это? — Дон Меризи поспешил снова подойти поближе.

Адвокат указал на ряд склянок:

— Ртуть, сера, слюда, киноварь. Это явно свидетельствует об интересе к алхимии. Упоминал ли кто бы то ни было, что он был алхимиком?

— Я ничего подобного не слышал, ваше высокопреосвященство. Никогда.

— Где библиотека, о которой вы говорили?

Другая комната, дверь налево в задней части лаборатории — маленькое помещение, примерно три на четыре метра. По каждой стене комнатки без окон, от пола до потолка, тянулись полки. Адвокат вошел в библиотеку, взял с полки книгу, поднес к свету, проникавшему через дверь, и рассмотрел. Он кивнул. Меризи снова топтался вокруг, заглядывая через плечо и потирая руки. Монсеньор Аркенти поставил книгу на место и быстро осмотрел шеренги томов, читая названия.

Наконец он остановился и обернулся к Меризи.

— Все это богословские книги, как и следовало ожидать. Скажите, падре, почему заполнено чуть больше половины полок, а остальные пусты?

— Я… Я не знаю. Это загадка. А может быть, у него просто не хватило книг, чтобы их заполнить?

— Сомневаюсь. — Он посмотрел вокруг. — Здесь есть другая комната? Наверху? Может быть, погреб?

— Нет, я о таком не знаю. Это последняя комната. Про погреб мне неизвестно.

Адвокат почти не слушал. Он уже осматривал пол, сдвинул кучу старых дров в дальнем конце лаборатории, чтобы увидеть, что под ней. Там ничего не оказалось. Под длинным столом было сложено несколько деревянных ящиков и пыльных корзин.