Иван Франко - Захар Беркут

— Холоп поганый! — кричал он. — Погоди, я тебе покажу, что ты преждевременно хвастал своей вольностью! Сегодня еще оковы зазвенят на твоих руках и ногах! Еще сегодня ты будешь валяться в пыли перед начальником монгольского войска!

— Лучше погибнуть! — ответил Максим.

— А вот и не погибнешь! — крикнул боярин. — Гей, дети! — обратился он к монголам на их языке, — вперед! Только этого обходите, этого мы должны взять живьем!

И он подал знак к началу боя. Разнесся по горам и лесам звук рогов и оборвался. Стало тихо у боярского дома, но это была страшная тишина. Как змеи, просвистели монгольские стрелы, градом осыпая боярское жилище. Правда, нападающие были на слишком далеком расстоянии, чтобы их стрелы могли попадать в защитников, а попав, серьезно ранить их. Поэтому Максим крикнул своим, чтобы они пока не стреляли и вообще берегли и стрелы, и оружие, применяя их лишь тогда, когда можно будет наверняка поражать врагов и одним ударом нанести им значительный урон. А чтоб не сразу допустить нападающих к стенам дома, он с отборными товарищами расположился во дворе, шагах в двадцати от входа, за крепкой дощатой стеной — частью недостроенного забора. Забор был как раз высотой в человеческий рост, и стрелы монголов не попадали в молодцов. Зато меткие, хоть и редкие стрелы тухольцев разили насмерть монголов, сдерживая их натиск. Страшно рассвирепел Тугар Волк, увидев это.

— На приступ! — крикнул он, и сгрудившаяся толпа монголов под его предводительством бросилась бегом, с an громкими криками, к дощатой стене. За стеной было тихо, словно все там вымерло. Вот-вот монголы добегут, вот-вот своим напором опрокинут стену — как вдруг над стеной взметнулся, точно из-под земли вырос, ряд голов и могучих плеч — и свистнула туча железных стрел — и взревели от боли раненые монголы страшными голосами. Половина их упала, как подкошенная, а другая половина побежала назад, не обращая внимания на крики и проклятия боярина.

— Ура, молодцы! Ура, Максим! Ура, Тухольщина! — закричали защитники, воспрянув духом. Но боярин, не помня себя от злобы, собирал уж следующий отряд для наступления. Он учил монголов, как надо вести наступление и не рассыпаться от первого удара противника, а бежать вперед по трупам. Тем временем и Максим объяснял своим людям, что им делать, — и с поднятым оружием дожидались они нападения монголов.

— Вперед! — крикнул боярин, и сперва монголы метнули целую тучу стрел в неприятеля, а потом снова кинулись всею толпой атаковать стену.

Снова встретили их осажденные меткими стрелами, и снова часть нападающих со страшным криком рухнула на землю. Но остальные уже не метнулись назад, а с оглушительным криком бежали дальше и достигли стены. Страшная была минута. Тонкая дощатая стена разделяла смертельных врагов, которые, хоть и были совсем близко, а все же не могли коснуться друг друга.

С минуту молчали те и другие; лишь жаркое частое дыхание слышалось по обе стороны стены. Вдруг, словно по данному знаку, загремели монгольские топоры по стене, но в ту же минуту тухольские молодцы, подсунув крепкие палки под стену, подвинули ее плечами и обрушили на монголов. А в тот миг, когда упала стена, придавив своей тяжестью передние ряды монголов, ринулись вперед тухольские молодцы, вооруженные топорами на длинных топорищах, дробя ими монгольские черепа. Брызнула кровь, раздались крики и стоны врагов — и вновь рассеялась толпа нападающих, оставив на месте боя трупы и раненых. И снова радостными криками приветствовали осажденные победу товарищей, и снова ответили на этот крик монголы градом стрел, а боярин — злобными проклятиями. Но тухольцам пришлось теперь оставить свою выдвинутую вперед позицию; с огорчением покидали они место, где с таким успехом отразили первый натиск монголов. Без потерь, без раненых, в полном вооружении и в полном порядке, лицом к врагу, молодцы отступили к стенам боярского дома.

В то время как на южной стороне двора тухольцы так удачно отражали нападение монголов, на северной стороне шла упорная, но не столь счастливая для осажденных борьба. И здесь монгольские стрелы просвистели, не нанося вреда осажденным. Но здесь монголы сразу пошли на приступ, и осажденным пришлось очень круто. Они бросились всей кучкой на монголов, но встречены были стрелами и вынуждены были отступить, потеряв троих ранеными, которых монголы тут же изрубили в куски.

Первым делом Максима было теперь — обойти все позиции и хорошо разобраться в положении. Живой цепью обступили монголы дом и без перерыва осыпали его градом стрел. Осажденные тоже стреляли, хоть и не так часто. Максим сразу понял, что нападающие стремятся загнать их внутрь дома, откуда бы они не так часто могли стрелять, и таким образом, победа над ними была бы легка. Значит, главное для защитников было — держаться снаружи, у стен дома. Но здесь их ряды были открыты для монгольских стрел. Чтобы найти хоть некоторую защиту от них, Максим приказал сорвать двери, снять доски со столов и поставить их перед бойцами, как большие щиты. Из-за этих щитов, находясь в безопасности, метко стреляли молодцы в монголов, издеваясь над их стрелами. А Максим переходил от одной группы к другой, придумывал новые способы обороны и поддерживал товарищей словом и примером.

— Будем держаться, товарищи! — говорил он. — Скоро в Тухле услышат крики или кто-нибудь увидит, что здесь творится, и к нам прибудет подмога!

Полчаса уже продолжалась осада. Монголы стреляли, проклиная «русских псов», которые не только не сдавались, но еще смели так упорно и удачно защищаться. Тугар Волк созвал наиболее именитых монгольских вожаков на совет, чтобы наметить общий решительный удар.

— На приступ итти! — говорил один.

— Нет, на приступ трудно, а стрелять, пока всех не перестреляем, — предлагал другой.

— Погодите, — сказал Тугар Волк, — всему настанет время. Теперь же дело в том, чтобы согнать их с их позиций. Соедините главные каши силы, как бы для приступа, чтобы отвлечь их внимание, а тем временем пусть малые отряды двинутся с обеих сторон к боковым, неохраняемым стенам. Стены эти, правда, без окон, но все же, когда наши люди станут под ними, они смогут нанести врагу большой урон.

Вожаки приняли это предложение, так как, будучи неопытны в подобных маневрах, они не смогли бы и такого придумать. Зашевелилось монгольское войско, раздался лязг оружия, засверкали на солнце мечи и топоры, и тухольские молодцы смело стиснули в руках свое оружие, готовясь к тяжкому бою. Но пока монголы совещались и готовились к мнимому приступу, Максим тоже не дремал. Счастливая мысль пришла ему в голову. В дощатой крыше боярского дома были с четырех сторон проделаны небольшие окна, и вот у каждого из этих окон Максим поставил по двое из более слабых своих людей, чтобы те наблюдали оттуда за всяким движением врага, а также старались бы, со своих безопасных позиций, наносить ему урон стрелами или камнями. Пока один стоял у окна, другой был наготове, чтобы доставить ему все, что требовалось, а еще один должен был передавать от них вести товарищам внизу.