Владимир Тан-Богораз - На реке Росомашьей

— Бегут!

Борьба тотчас же прекратилась: смотреть на состязание бежавших было гораздо интереснее. Ставку поделили между собою Калюун и ещё один чёрный приземистый чукча, тоже сваливший двух человек.

Через несколько минут бежавшие уже приближались к стойбищу. Впереди всех действительно был Келеккак. Несмотря на десятикилометровое расстояние, остававшееся за его спиной, он бежал легко, редкими и большими прыжками, каждый раз закидывая вперёд посох и стараясь ступить как можно дальше вытянутым носком ноги.

— Хорошо бежит! — решили знатоки. — Настоящие оленьи ноги.

Шагах в двадцати за Келеккаком бежали рядом Акомлюка и один из молодых ламутов. Ламут постоянно убегал вперёд, но Акомлюка снова делал усилие и настигал его, забегая со стороны дороги и стараясь оттеснить его в снег. Другие так отстали, что их едва можно было разглядеть. Мало-помалу ламут и Акомлюка стали приближаться к Келеккаку. Расстояние между ними сократилось шагов до десяти, потом сделалось ещё меньше. Одну минуту казалось, что кто-нибудь из задней пары вырвет пальму победы у переднего бегуна. Но Келеккак рванулся вперёд с новой энергией и снова оставил своих соперников сзади. Несколькими широкими прыжками он достиг цели и схватил приз. Его волосы, брови и редкие усы тоже были запушены инеем, но он, по-видимому, не очень устал.

— Куда им со мной состязаться? — гордо говорил он. — Я сызмалетства привык: сутками бегаю за стадом, ни разу не садясь; не знаю, что такое полог.

Акомлюка в изнеможении опустился на нарту, стоявшую у межевой черты.

— Если бы не моя болезнь, — сказал он, с трудом выговаривая слова от усталости, — мы бы ещё потягались. Злой дух лишил меня силы. Это все знают!

Акомлюка действительно недавно оправился от болезни.

— А хочешь? — сказал вызывающим тоном Келеккак, в упоении победы, по-видимому, забывший своё зависимое положение. — Хочешь, опять побежим! Я готов пробежать ещё столько же!

Оставшиеся сзади подбегали один за другим. Мой новый приятель Ятиргин, несмотря на усталость, тотчас же осведомился о ставке для борцов и был весьма неприятно удивлён, узнав, что борьба уже окончена.

— Зачем так сделали? — громко роптал он. — Жаль табаку! Мы разве не люди, что нас не захотели ждать?

Однако ропот его остался без последствий. Солнце быстро спускалось на западный склон горизонта, и для вторичного состязания не оставалось времени.

Молодые подростки, не принимавшие участия в беге, не желая отставать от старших, затеяли состязание в прыгании, воздвигая из жердей и изломанных саней импровизированные барьеры и преграды. Прыгали они, не раздвигая ног, с плотно сложенными носками, стараясь придать себе лёгкость несколькими последовательными прыжками и сделать последний, решительный прыжок возможно дальше. Неловкий обыкновенно попадал ногами в средину груды деревянных обломков в платился довольно чувствительными ушибами. Парни, немного отдохнув, принялись прыгать взад и вперёд с таким увлечением, как будто никто из них не участвовал в недавнем беге. Каждый вновь прыгавший старался превзойти предшественника; предельная черта прыжка отодвигалась всё дальше и дальше. Победителем, однако, оказался не Келеккак и никто из чукотских парней, а довольно пожилой ламут с безобразным лицом и ногами, искривлёнными от постоянного сиденья на оленьем хребте. Его подошвы, казалось, были сделаны из каучука; он легко переносился через все барьеры, и каждый след, оставленный его ногами на снегу после предельного прыжка, был недостижимой целью для всех чукотских прыгунов.

Мальчишки отстали от взрослых и, привязав к вершине дерева длинный ремень с лямкой на конце, бегали по кругу, забавляясь "гигантскими шагами". Несколько молодых женщин собрались на другом конце стойбища и затеяли своеобразное игрище, которое тотчас же привлекло к себе внимание всех мужчин, молодых и старых.

Три пары самых бойких женщин встали друг против друга и начали так называемое "горлохрипение", которое заменяет у чукч хоровое пение и служит введением к пляске. Они испускали странные горловые звуки, совершенно не поддающиеся описанию, производя их непрерывной сменой коротких и отрывистых вдыханий и выдыханий. Казалось, как будто оригинальные певицы изо всех сил стараются удержать голос в самой глубине горла и каждый звук, всё-таки выходящий наружу, стремятся снова проглотить и вернуть обратно. Сквозь это странное хрипенье с трудом можно было уловить слова припева:

— затянули певицы протяжным речитативом.

Начался обычный танец, состоявший из довольно нелепого топтания на месте и разнообразившийся вставочными мимическими эпизодами наивно бесстыдного характера, которые я затрудняюсь описать. Мальчишки тоже приняли участие в пляске, и один в особенности возбудил всеобщий восторг выразительной гибкостью своего стана и подвижностью поясницы.

После пляски женщины завязали целый ряд разнообразных игр. Одни прыгали через верёвочку, переваливаясь с ноги на ногу, похлопывая меховыми рукавами в такт прыжкам и каждый раз задевая штаниной об штанину. Другие пускались взапуски "на четырёх костях", крепко упираясь в землю носками ног и кулаками выпрямленных рук, которые должны были оставаться всё время несогнутыми. Третьи прыгали взад и вперёд, сжавшись в комок и схватившись руками за носки сапог, что, при массивности меховых одежд, требовало немалой ловкости. Четвёртые, наконец, попросту ползали на брюхе, вытянув ноги, сложенные вместе, упираясь локтями об землю и поразительно напоминая ползущих нерп; они действительно имели в виду подражать нерпам.

Акомлюка проявлял весьма живой интерес к женским играм и осыпал участниц шумными возгласами одобрения. Самым бойким он выражал своё сочувствие ещё нагляднее и пускал в ход свои длинные руки, что заслужило ему от Каляи довольно изрядный толчок в грудь.

— А ты что стоишь, как дерево? — задорно сказал Он Ятиргину. — И не обнимешь таких удалых девок?

Ятиргин только поглядел на него и не отвечал ни слова. Длинная фигура Тылювии, как безмолвное memento mori [22] [Напоминание о смерти (лат.) Здесь: угроза, предупреждение.] , виднелась у входа в последний шатёр. Она разложила большой огонь и накладывала куски мяса в закопчённый котёл, готовясь подвесить его на крюк.

— Ну, давай, хоть поборемся! — предложил Акомлюка. — Зачем тебе стоять без дела?

Ятиргин тотчас же согласился. Несмотря на свой тщедушный вид, он считался одним из самых сильных борцов в Кичетуне, Энурмине и Нэтэне — трёх приморских посёлках, расположенных рядом.