Борис Орешкин - Меч-кладенец

В одном из углов обрушившегося, сгоревшего жилища Бал черепок глиняный углядел. Стал копать, а это горшок. И не пустой, а с солью! Немного соли, на донышке только, но все-таки очень радостная находка. Когда снова выплыли на середину реки, Вел щедрой рукой половину соли ей отдал. Пусть Большая река и дальше им помогает.

А река день ото дня становилась все шире, просторнее. Все новые реки и речки вливались в нее, все дальше расходились ее берега. На высоком берегу, по правую руку, стоит лес. А на другом, низком, леса совсем нет, одна трава да отмели песчаные. За ними на просторных лугах пасутся большие стада незнакомых зверей. Всякие звери есть — и крупные, и маленькие. А людей не видно. Даже сожженные жилища урсулов перестали встречаться. Никого нет на Большой реке. Хорошо плыть, спокойно. Вел разулся, сбросил с себя кожаную рубашку с короткими рукавами, снял узкие кожаные штаны. Не качнув лодки, мягким прыжком перемахнул через борт, головой вниз ушел в воду. Вынырнув, забил ладонями по воде, зарычал от радости по-медвежьи. Набрав воздуха, снова нырнул. Бал спокойно ждал, где покажется голова друга. Вел умеет нырять далеко. А тут вынырнул вдруг у самой лодки, ухватившись за борт рукой, выдохнул:

— Дай острогу!

— Чего там?

— Рыбы большие у дна стоят!

— Обожди. Я тоже! Я сейчас… — Бал принялся стаскивать с себя рубашку.

Снять штаны у него не хватило терпения, прямо в них плюхнулся в воду, нырнул вслед за Белом. В прохладной прозрачной глубине открыл глаза. У самого дна, шевеля плавниками, чуть не вплотную стояли, терлись о песок и мелкую гальку огромные рыбины. Везде, по всему дну, — только рыбы, рыбы и рыбы… Вел ударил острогой в самую ближнюю, обхватил добычу руками, потащил ее вверх. А Бал за хвост ухватился. Ух какая сильная рыба!

Вынырнув, парни устроили веселую возню со своей добычей. Рыба была почти с Бала ростом! Заостренное, хрящеватое рыло выдается вперед, хвост острый, высокий. Спина зубчатая. А все тело вместо чешуи какими-то бляшками покрыто. Никогда такой рыбы не видели!

Держась на воде только с помощью ног, Вел и Бал, хохоча и отфыркиваясь, боролись с могучей рыбой. А лодку уносило все дальше и дальше. Первым опомнился Вел. Оглушив добычу ударом кулака, он поглубже воткнул в нее костяной, с тремя большими зазубринами наконечник остроги, крикнул Балу:

— За лодкой плыви. Догоняй!

Ухватив рыбу за грудной плавник, Вел медленно, с трудом волоча добычу, поплыл вслед за Балом. А тот, налегке, размашисто выбрасывая вперед руки, быстро настигал беспомощно качавшуюся на волнах лодку. Догнал, влез, стал грести навстречу плывущему другу. Втащив почти двухметрового осетра, оба, не сговариваясь, погнали лодку к видневшейся невдалеке песчаной косе. Тут, на открытом со всех сторон месте, можно было, не опасаясь внезапного нападения, сварить невиданную добычу. Уже много дней они не ели горячего. Да еще с солью! Ради этого стоило развести огонь даже на чужой, враждебной земле.

Черную икру незнакомой рыбы есть не решились. В их реке у всех рыб икра была желтая, а у некоторых, приходивших из озера, — красная. К той икре вены привыкли. А эта — черная, как уголь, страшная. Лучше ее не трогать. Хватит им и рыбьего мяса. А оно оказалось удивительно вкусным и жирным. Наевшись до отвала, нарезали рыбу пластами, подсолили, подвесили на ивовых прутьях. Пусть на ветру и солнце подсохнет, провялится.

Обед, приготовленный на огне, не прошел даром для Вела и Бала. Видно, прогневалась Большая река, что забыли ей часть добычи отдать. Нехорошо вышло. Вот и расплата: едва доплыли до поворота реки, как из кустов, густо росших на ее правом высоком берегу, выскочили, пустились наперерез две лодки с людьми. В каждой по четыре гребца, а на носу воин стоит с луком в руках. На головах людей остроконечные шапки. У каждого — наплечник и нагрудник из толстой кожи. «Изы, наверное!» — решил Вел и встал в своей лодке. Надо им лоскут кожи с дырками показать, подаренный Гулом. Пусть знают, что не враги к ним приехали, а посланцы урсулов. Он помахал приветственно рукой приближавшимся воинам, растянул над головой лоскут кожи так, чтобы был виден узор из дырок. Но стоявший на носу первой лодки воин стал натягивать лук, целясь в Вела. Если бы не уклонился внезапно Вел, стрела неминуемо вошла бы ему в грудь. Но Вел внимательно следил за движениями стрелка, уловил мгновение, когда тот спускал тетиву.

Успеть-то успел, но легкая лодка — не твердая земля. От резкого движения Вела она качнулась, а Вел, чувствуя, что падает, как рысь подскочил вверх, изогнулся в воздухе и уже не упал, а нырнул в воду, успев при этом так сделать, что со стороны показалось, будто упал человек за борт, сраженный стрелой. Уже под водой Вел понял, как надо действовать дальше. Не выныривая, он со всей скоростью, на какую был способен, поплыл под водой навстречу вражеским лодкам. Увидев над собой черное днище первой из них, он ухватился рукой за борт и изо всей силы рванул его вниз, на себя. Неожиданный рывок перевернул шаткую, с округлым днищем долбленку. Воины изов очутились в воде. Их копья и боевые топоры пошли ко дну, а сами воины барахтались в воде, не зная, куда плыть, — то ли к берегу, то ли ко второй лодке, которая все равно не выдержала бы всех.

А Вел снова нырнул, плывя под водой вниз по течению, куда, как он успел заметить, изо всех сил греб Бал. Большая лодка изов задержалась, вылавливая тонувших, и Бал благополучно проскочил мимо нее. Тогда изы, бросив грести, подняли луки. Две стрелы с глухим чмоканьем впились в разбухшую древесину бортов лодки Бала, две просвистели выше. Но Бала в лодке уже не было. Едва изы натянули тетивы своих луков, как он мгновенно оказался в воде и теперь, выглядывая из-за борта, толкал лодку все дальше от изов. Увидев это, изы снова схватились за весла. Но державшиеся за борта их лодки пятеро воинов были слишком большой помехой. Изы поняли, что им не догнать легкую лодку чужеземцев. И снова взялись за луки.

А Вел и Бал уже были вместе. Оба, прячась за лодкой, уводили ее все дальше и дальше. Протянув через борт свою длинную руку, Вел достал из лодки лук и, захватив под локоть борт, приподнялся, ловко и неожиданно пустил стрелу в того иза, который в это время, отвернувшись от них, кричал что-то своим товарищам. Когда не видишь, как в тебя целятся, от стрелы не спасешься. Если, конечно, послана она твердой рукой. А у Вела рука была твердой. Воин изов упал, помешав другому выстрелить в Вела, и Вел снова успел прицелиться и пустить вторую стрелу. И еще один воин свалился в лодку. На этом стычка и кончилась. Слишком велико стало расстояние между лодками. Когда стрелы изов уже не могли достать их, Вел и Бал влезли в лодку и дружно взялись за весла.