Роже дю Гар - Семья Тибо (Том 3)

Может быть, это наконец мир?

НОЯБРЬ

1 ноября 18. Утро.

Месяц моей смерти.

Быть лишенным надежды. Это страшнее мук жажды.

И, вопреки всему, во мне еще бьется жизнь. Неодолимо. Бывают минуты, когда я забываю. На несколько минут я становлюсь прежним, таким, как другие, даже строю какие-то планы... И вдруг - леденящее дыхание: я снова знаю.

Плохой признак. Мазе стал заходить реже, когда приходит, говорит обо всем, только не обо мне.

Будет ли мне жалко расставаться с Мазе, не видеть больше его квадратного черепа, его физиономии тюремного надзирателя?

Вечер.

И подумать только, что за порогом этой комнаты продолжается жизнь вселенной... В какую бездну одиночества я уже погружен! Живые не могут понять этого.

2 ноября.

Уже не поднимаюсь с постели. Уже три дня не могу пройти те 2 м 50 см, которые отделяют мою постель от кресла.

Никогда. Никогда больше я не буду сидеть у окна? Ни у какого окна? Грустные кипарисы на фоне вечернего неба... Никогда не увижу сада? Никакого сада?

Написал: никогда больше. Но весь ад, заключенный в этих словах, улавливаю только короткими вспышками.

Ночь.

Как подкрадется смерть? Этот вопрос я задаю себе десятки раз в ночь, десятки ночей подряд. Так по-разному она приходит...

Резкий спазм гортани, как у Нейдара? Или постепенно развивающийся спазм, как у Зильбера? Или, быть может, сердечная слабость и шок, как у Монвьеля, как у Пуаре?

3-е, утро.

Так как же? Какая смерть? Хуже всего - от асфиксии, как у несчастного Труайя.

Этой - боюсь.

Эту ждать не стану.

Вечер.

Так худо сегодня вечером, что два раза вызывал Бардо. Придет еще раз около двенадцати. Оставил у меня на столе свой ящик для трахеотомии.

Говорят обычно: "Смерть не страшна, страшны мученья". А почему же я, хоть и могу избавиться от них, продолжаю страдать? Ждать? И я жду.

4 ноября.

Италия подписала перемирие с Австрией и Венгрией 114 114 Италия подписала перемирие с Австрией и Венгрией. - Перемирие между союзниками и переставшей уже существовать Австро-Венгрией на итальянском фронте было подписано 3 ноября 1918 г. .

Священник хотел было снова прийти. (Отказал ему, сославшись на усталость.) Это предостережение. Близок день, когда мне надо будет решиться.

5-е.

Все, во что мы верим, все, чего мы желаем, все, что нам не удалось сделать, ты должен воплотить в жизнь, мой мальчик!

6 ноября.

Заходил Гуаран. Ждут перемирия. На всех фронтах идут бои. К чему?

Полная афония. Не могу вымолвить ни слова.

7-е.

Горло уже почти совсем не расширяется. Что это - паралич задних крико-аритеноидных нервов? Бардо непроницаем.

Морфий.

8 ноября 1918 г.

Немецкие уполномоченные перешли наши линии. Это конец.

Все-таки удалось дожить.

9 ноября.

Ухудшение. Снова страшно скачет температура (37,2-39,9). Снова отечное полнокровие. Никаких новых симптомов, но обострение во всем.

Попросил (к чему?), чтобы сделали просвечивание. Можно будет проверить, нет ли нового очага. Боюсь нового абсцесса. Колебание температуры определенно указывает на глубокое нагноение.

10-е.

Правое легкое делается все более болезненным. Весь день принимаю внутрь морфий. Новый абсцесс? Бардо не верит. Никаких симптомов.

Мокрота, пожалуй, менее обильная.

Революция в Берлине. Кайзер бежал 115 115 Революция в Берлине. Кайзер бежал. - Начавшаяся восстанием матросов в Киле 3 ноября 1918 г., германская революция в течение недели охватила всю страну. 9 ноября победило вооруженное восстание рабочих и солдат в Берлине. Руководство армии заявило о ненадежности войск. Кайзер отрекся от престола, правительство Макса Баденского ушло в отставку, и была провозглашена республика. В ночь на 10 ноября 1918 г. кайзер бежал из Спа в Голландию, а 11 ноября было заключено в Компьене перемирие между Германией и союзниками. . Повсюду в окопах надежда, ликование! А я...

11 ноября.

Страшный день. Непереносимое жжение, все в том же месте - с правой стороны.

Почему я не решился раньше, когда энергия была еще при мне? Чего я еще жду? Каждый раз, когда я говорю себе: "Час пришел", - я...

(Нет. Я еще ни разу не говорил: "Час пришел!" А говорю: "Час близок". И жду.)

12-е.

Бардо замечает при дыхании очаг субкрепитирующих и локализованных хрипов (?).

Полдень.

Просвечивание. Полоса затемнения в верхушке правого легкого, без резких границ. Диафрагма неподвижная. Общее уменьшение прозрачности, но без явных уплотнений. Будь у меня другой абсцесс, было бы полное затемнение подозрительного места, с ясными границами. Что ж тогда? Указания пока слишком еще неясны, чтобы решиться на пункцию. Раз не новый абсцесс, тогда что же? Что же?

13-е.

Очень ограниченные флюктуирующие очаги, локализованные все в тех же точках. Инфекция определенно стала всеобщей. Зловонный, страшно обильный пот.

Вечер.

Мелкие абсцессы, множественные мелкие абсцессы?

Бардо, конечно, тоже близок к этой мысли.

Значит, ничего больше сделать нельзя, множественные абсцессы в паренхиме легких, никакое вмешательство невозможно, неминуемая асфиксия.

14-е.

Жжение с обеих сторон. Левое легкое тоже отекло. Абсцессы, очевидно, рассеяны в обоих легких.

Последний шанс - вызвать наружный абсцесс.

Вечер.

Бесконечная апатия, равнодушие. В столике письмо от Женни, другое от Жиз. Только что опять от Женни. Даже не распечатывал. Оставьте меня одного! Ничего больше не могу никому дать. De profundis clamavi! [33] Из бездны взываю! (лат.). Сегодня всю ночь твердил эти слова, смысл которых понял только впервые.

15-е.

Быть может, я зря так боялся. Быть может, это не так страшно, как я думаю. Быть может, худшее уже позади. Так часто я воображал себе конец, - не могу больше. Но все готово, все здесь, под рукой.

16-е.

Наружный абсцесс... Безрезультатно. Да и пробовали ли они? Или просто притворились?

Два дня ничего не писал в черную тетрадку. Так мучился.

Надо подумать о конце. Нелегко сказать себе: "Завтра", - сказать: "Сегодня вечером..."

17-е.

Морфий. Одиночество. Тишина. С каждым часом все больше и больше отдаляюсь от всех, уединяюсь я еще слышу их, но я их не слушаю.

Выделение мокроты стало почти невозможным.

Как подкрадывается смерть? Так хотелось бы сохранить ясность сознания, писать еще, вплоть до самого укола.

Приятие? Нет, безразличие. Бессилие убивает всякий протест. Примирение с неизбежным. Власть физического страдания.

Мир.

Кончить.

18-е.

Отек ног. Пора, а то уже не смогу. Все - здесь, стоит только протянуть руку, решиться.

Боролся всю ночь.

Пора.

Понедельник, 18 ноября 1918 г.

37 лет, 4 месяца, 9 дней.

Гораздо проще, чем думают.

Жан-Поль.