Константин Сибирский - Черная тень над моим солнечным завтра

— О, нет, нет! Мы заняты работой. Ее более чем достаточно.

— Прошу! — приглашает Коробов к себе.

Его приемная обставлена тяжелой и неуклюжей мягкой мебелью. На стене неизменный портрет Сталина. Грузный стеклянный шкаф полой книг. Мак Рэд рассматривает корешки переплетов произведений Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина.

— Раздевайтесь, господа! Чувствуйте себя, как дома…

— Хотя я и первый раз в этом доме, но разрешите мне, как женщине, играть роль хозяйки? — произносит Зеркалова, кокетливо щуря свои бархатистые глаза.

— О, пожалуйста!

— Товарищ Коробов, где у вас приборы?

Секретарь парткома подает рюмки и ставит на стол неизменную водку.

Зеркалова быстро и умело сервирует стол. Коробов приносит кипящий самовар.

— Если пароход изобретен Фультоном, локомотив Стефенсоном, то эта чайная машина без сомнения изобретена русским, — шутит Мак Рэд, кивнув в сторону самовара.

— Неужели вы считаете, что русские имеют так мало технических изобретений? Возьмите наших ученых: Менделеева, Яблочкова, Циолковского? Радио изобретено русским Поповым, но итальянец Маркони лишь усовершенствовал его и стал знаменитым, — произносит Зеркалова.

— Видите ли, на мой взгляд, вы очень плохо популяризируете своих ученых. Я очень мало читал о русских изобретателях. Очевидно советское правительство держит в тайне открытия своих ученых и это мероприятие тормозит технический прогресс.

— Это отчасти верно. Но вы не забывайте, что мы, находясь в капиталистическом окружении, естественно, не можем опубликовать всех изобретений, — разъясняет она.

— Прошу за стол… Будем угощаться и беседовать, — приглашает Коробов.

— О! Вы так гостеприимны! — Мак Рэд подвигает кресло гостье и садится рядом. Хозяин дома наполняет рюмки.

— За успех великого социального эксперимента! — улыбаясь произносит Зеркалова.

— За очаровательную советскую женщину!

— О, товарищи! Я очень высоко ценю русских женщин! Они выполняют великую миссию… — произносит Де-Форрест, поглядывая на Зеркалову.

— Получив равноправие, они не отстают от мужчин в построении социализма в одной стране, — добавляет Коробов.

Звенят четыре рюмки.

Мак Рэд смотрит в разгоряченное и красивое лицо Зеркаловой.

Она отвечает взглядом на взгляд и долго пристально смотрит в глаза Мак Рэда, как бы гипнотизируя его. В кульминационную минуту Мак Рэд первым опускает глаза и допивает водку.

— Пожалуйста, угощайтесь! Мистер Рэд… вы плохо закусываете, — ухаживает она за соседом, подвигая коробку с икрой и наполняя его тарелку крабами.

Коробов ревниво следит за рюмками, все время наполняя их.

— Итак! Выпьем еще раз, — предлагает он.

— Бываете ли вы в клубе для иностранцев? — интересуется журналистка.

— Очень редко… Там скучно… Кроме того у меня много работы днем, а вечерами я понемногу пишу, — объясняет Мак Рэд.

— О, это очень интересно. Разрешите полюбопытствовать, что же вы пишите? Техническую книгу, не правда ли? — вопросительно приподняв дугообразную бровь улыбается она.

— О нет, не совсем… — замялся Мак Рэд с продолжением ответа.

— Дорогие гости! Предлагаю вашему вниманию особый сорт коньяка, присланного мне из араратской долины, — показывает бутылку с золотыми звездочками, хозяин дома.

— Не правда ли, эта долина является колыбелью всего человечества? — спрашивает Мак Рэд.

— За колыбель человечества! — звонко смеется Зеркалова, первой. подымая рюмку, наполненную золотистой жидкостью.

Мак Рэд снова пьет до дна, Де-Форрест неодобрительно наблюдает за своим разгулявшемся другом.

— Я не настаиваю, но мне очень было бы любопытно услышать тему вашей книги? — едва, прикоснувшись своим плечом собеседника, спрашивает Зеркалова.

— Я пишу книгу о социальном эксперименте.

— О, это очень интересно! Я тоже пишу книгу на подобную тему. «Социальной эксперимент» — идеальное название. В нашей стране происходят грандиозные сдвиги и перестройка жизни на совершенно новый лад.

— Вот я-то и хочу вникнуть и понять этот новый, иногда для меня не совсем понятный лад, — обрадован Мак Рэд.

— Конечно, иностранцам кое-что в нашей, стране может казаться непонятным. Не думает ли, мистер Мак Рэд, остаться в нашей стране дольше предусмотренного договором срока? Вы же коммунист. А вы знаете, что у коммунистов равно, как и у пролетариата, нет какой-то своей личной родины и они не останавливаются перед малым. Для нас конечная и главная цель — всемирная революция. Весь мир!

— Вот это бизнес! — восхищен Мак Рэд. — Идеал моего друга — скопить немного денег и купить домик на берегу Теннесси, но для меня это… может быть, даже вполне возможно… Я имею сведения, что в нашей стране сейчас безработица…

— Зато наша страна навсегда освобождена от этой болезни. Безработица — рак желудка капиталистического общества.

— Очень образно! — рассмеялся Мак Рэд, — Должен сказать, что коммунисты очень часто умеют находить уязвимые места своих противников.

Зеркалова встает с рюмкой в высокоподнятой руке, и в неудержимом фанатичном порыве, произносит:

— Иностранные коммунисты должны создать точку опоры и тогда мы перевернем весь старый мир и восторжествуем во всем мире! Пусть живет мировая революция.

— Браво! Браво! Вы — коммунистическая Жанна Д'Арк! Я такой всегда представлял себе женщину будущего коммунистического общества! — восхищен Мак Рэд. — Я приглашаю вас прибыть к нам с ответным визитом.

— Благодарю. Я с удовольствием приму ваше предложение и мы продолжим нашу милую беседу. Вы, я вижу, хорошие парни. Учтите, что СССР — школа коммунизма. Учитесь здесь. Вы можете поступить в Коммунистический университет Народов Запада и впоследствии будете… может быть, даже председателем совнаркома Америки…

— Над этим нужно подумать! — отвечает Мак Рэд, полупьяными и влюбленными глазами глядя на заинтересовавшую его женщину…

Прощаясь Мак Рэд пожимает руку Зеркаловой.

— Благодарю за интервью! — улыбается она. — До скорого свиданья, мистер Мак Рэд.

— Цека играет человеком! — зловеще произносит Арбузов, запирая ключом железную дверь своего таинственного кабинета с зарешеченным окном. — Нет, гражданин Шеболдаев… Не Цека, а Чека! Товарищ Арбузов доберется и к тебе… Нечего сказать — ответственней работник! Завел тесную связь с иностранцами и бывшими оппозиционерами! Кроме того… удивительное дело… старый большевик часто цитируя Ленина, никогда не упоминает о вожде народов. Это очень подозрительно!? Да… Работы у тебя, товарищ Арбузов, непочатый край… Тридцатитысячный коллектив и о всех необходимо знать решительно все.