Алан Саваж - Восемь знамен

Секретари, тоже молодые люди, больше не в силах смотреть, опустились на пол. Не раньше, чем получив положенные четыре сотни ударов и по меньшей мере четырежды теряв сознание, Брауна, как был без одежды, швырнули обратно в камеру.

Джеймс снял рубаху и накрыл истерзанную плоть. Остальные в ужасе стояли вокруг.

Чжан Цзинь проинформировал Лань Гуй о том, что случилось с варварами. Жители Пекина живо обсуждали эту новость и радовались победе над заносчивыми и злобными агрессорами. Император со своим двором все еще находился в Юаньминъюане, где проводил лето в сельской тиши и прохладе бриза, идущего с гор, возвышающихся на севере. В обязанности евнухов, кроме всего прочего, как раз и входило следить, чтобы их хозяйки были в курсе событий и сплетен.

Лань Гуй слушала Чжан Цзиня с загадочным блеском в глазах.

— Они заслуживают всего, что может пасть на их головы, за вторжение на нашу родину, — заявила она.

— Даже молодой Баррингтон?

— Молодой Баррингтон заодно с оккупантами?

— Он приехал с делегацией в качестве переводчика и тоже был арестован. Говорят, теперь все они должны умереть. — Лань Гуй молча сжала губы. — Он наш друг, — напомнил ей евнух. — Разве не он касался ваших губ своими.

— Молчи, — зло оборвала его Лань Гуй. — Никто не должен об этом знать. — Это была тайна ее власти над императором!

— Нельзя же позволить ему умереть, Почитаемая. Не могли бы вы обратиться к братьям его величества с просьбой написать документ о его освобождении?

Лань Гуй задумалась. Она была матерью будущего императора, однако прекрасно знала, как ненавидят ее дядья Сяньфэна, а возможно, и его братья. Причина ненависти коренилась в ее низком происхождении, а кроме того, в возросшем после рождения сына, влиянии на становящегося все более больным и нерешительным Сыном Небес. Она опасалась предпринимать хотя бы в малейшей степени рискованные шаги. В то же время Лань Гуй не желала допустить гибели молодого Баррингтона.

— Ты отправишься в Пекин, Чжан Цзинь, — наконец решилась она, — туда, где содержатся варвары, и скажешь охране, что ни при каких обстоятельствах молодой Баррингтон не должен пострадать, что бы ни случилось с другими пленниками.

Чжан Цзинь выглядел обескураженным.

— От чьего имени я должен давать такие указания?

— Они знают имя твоей госпожи, Чжан Цзинь. Скажи там, что Гуй Фэй выступает по поручению Сына Небес, однако дело не требует огласки. Молодой Баррингтон является сыном мандарина, который давно преданно служит Трону Небес. Этого достаточно.

Несколькими днями позднее в Летний дворец пришло сообщение о том, что британцы и французы, узнав об аресте своих посланцев и жестоком обращении с ними, возобновили наступление на Пекин. Наложницы были введены этим сообщением в глубокое отчаяние, даже Нюхуру.

— Что станет с Мандатом Небес? — отчаянно вопрошала она.

И только одна Лань Гуй не потеряла самообладания и удивлялась:

— Как может маленькая армия варваров покорить Пекин?

— Почему тогда все бегут? — плакала Нюхуру.

Во дворце знали, что все жители, имевшие свой транспорт или способные нанять коляску либо лошадь, спешно покидают город.

— Потому что они дураки и трусы, — отрезала Лань Гуй. — Варвары еще умоются грязью. Если этот Элджин хочет войны, мы должны ее устроить ему!

Разве не маршал Сэнголиньцинь командует войсками на подступах к столице? Иноземным дьяволам еще предстоит осознать ошибочность выбранного ими пути.

Она отправилась в свои апартаменты, зашла в детскую, чтобы поцеловать на ночь сына. Горячая любовь, которую она когда-то к нему испытывала, давно прошла. Рождение Цзайцюня было для нее болезненным и унизительным делом, и ей не хотелось повторять все вновь. К счастью, при нынешнем состоянии здоровья Сяньфэна это представлялось маловероятным. Погрязнуть в заботах о маленьких детях — не для нее. Цзайцюню уже исполнилось четыре года, но он до сих пор заходился плачем по малейшему поводу. Причиной, по ее мнению, было слабое здоровье малыша, ставшее источником серьезной озабоченности Лань Гуй.

Этот маленький мальчик принес ей нынешнее процветание — был главной ее надеждой на власть и в будущем. Однако ничто не могло остановить постоянную капель из его носа и непроходящий кашель. Причиной, без сомнения, был его отец, поскольку она оставалась такой же здоровой, как всегда. Именно от императора ребенок унаследовал физическую немощь. И все равно она послушно долгу поцеловала сына, прежде чем передать его нянькам, которые укладывали мальчика спать, а затем отправились в свою опочивальню.

Здесь она обнаружила Чжан Цзиня, который только что вернулся из Пекина и заверил госпожу, что все ее распоряжения переданы по назначению. Будут ли они выполнены — другой вопрос.

— Ты считаешь, что армии уже встретились, Цзинь?

— Похоже, что так, Почитаемая.

— О, вот бы оказаться там, наблюдая битву. — Глаза Лань Гуй загорелись. — Как бы мне хотелось родиться мужчиной!

— Тогда мир лишился бы части своей красоты.

Лань Гуй улыбнулась:

— Ты говоришь льстивые слова, Цзинь. Итак, от этого человека, Варда, по-прежнему нет вестей?

— Нет, Почитаемая.

— Мне начинает казаться, что он — шарлатан. Ну что ж, мы узнаем правду о нем, как только Элджин будет сброшен в море. — Она устремила взгляд через окно в ночное небо. — Ты можешь раздеть меня, Цзинь. Сегодня император не пришлет за мной. Слишком много важных проблем ему предстоит обсудить с министрами.

Чжан Цзинь повиновался, и вскоре Лань Гуй удобно устроилась на подушках.

— Почитаемой необходимо внимание? — спросил он лукаво.

Лань Гуй задумалась.

— Не сегодня, Цзинь, — проговорила она. — Я слишком озабочена. Слышу, как наяву, гром орудий, крики знаменных, прокладывающих путь к победе. Попробую уснуть и увидеть во сне момент их триумфа.

Чжан Цзинь погасил светильники и покинул свою хозяйку. Он, как всегда, будет спать за дверью. А Лань Гуй и на самом деле снилась битва и эскадроны знаменных, мчащихся к победе под Восемью знаменами… Ей было неприятно внезапно проснуться и увидеть Чжан Цзиня стоявшим у кровати с искаженным тревогой лицом.

— Почитаемая, — обратился он к госпоже, только что прибыл курьер. Маршал Сэн наголову разгромлен и его армии больше не существует.

Лань Гуй выпрыгнула из постели. За окном еще не рассвело.

— Который час?

— Два часа.

— Его величеству доложили?

— Насколько я, знаю, Верховный совет должен собраться в течение часа.

— Одень меня, — приказала Лань Гуй. — Я должна быть там.

— Вы, Почитаемая? — Евнух был поражен таким попранием этикета.

— Одевай меня, болван! — Лань Гуй перешла на крик. Возможно, она еще спала, и сон обернулся ночным кошмаром. Но если это было на самом деле… Она знала, что Сяньфэна удалось лишь с большим трудом убедить направить маршала Сэна воевать против варваров. Накануне он говорил об отходе за Великую стену в Жэхэ, куда варвары не посмеют отправиться за ними. Сомнений не было, тут не обошлось без предательства! Возможно, сам Сэн и оказался изменником, даже несмотря на то, что до этого остановил тайпинов. Нужен молодой и храбрый полководец. Неожиданно она вспомнила Жунлу. Лань Гуй не видела его с того дня, когда он попрощался с ней в Пекине, куда проводил ее вместе с семьей в 1852 году; последние девять лет она вообще не видела мужчин, кроме своего господина и его ближайших родственников. Исключение — только та странная и опасная встреча с Вардом. А ведь именно сейчас маньчжурский Китай как никогда нуждался в человеке действия.