Алан Саваж - Восемь знамен

— Когда мы окажемся в пределах их досягаемости.

Этот момент стремительно приближался. Мартин прикинул, что английское судно находилось на дистанции чуть более двух морских миль и шло со скоростью не меньше шести узлов, судя по кильватерной струе. Двадцать минут! Он прошел на корму и через бортик заглянул вниз: припавшие к орудиям канониры находились в полной боевой готовности, Адриан прохаживался у них за спиной, по очереди обращаясь к каждой орудийной команде со словами ободрения и поддержки. Наконец легшие в дрейф джонки начали терять ход и рассыпаться направо и налево, вот-вот уже можно будет открыть огонь.

— Он поворачивает, Баррингтон, — сказал Канцзюй.

Мартин наблюдал, как пароход меняет курс и поворачивается бортом, как со стуком открываются орудийные порты.

— Готовься открыть огонь! — крикнул он вниз брату. Но джонка была беспомощна из-за безветрия, и Мартин знал, что не сможет пустить в ход все свои орудия.

Тем временем британский корабль скрылся за белой дымовой завесой. И тут же «Королеву Янцзы» тряхнуло, как будто подбросило на гигантской ладони. По обоим бортам джонки вздыбились фонтаны воды, но не все ядра легли мимо. Даже не подставляя борт, «Королева Янцзы» служила слишком легкой мишенью для королевских канониров, посланные ими ядра взметнули вверх обломки дерева, обрывки такелажа, людские тела, с треском рухнула вниз фок-мачта.

Доносившиеся издалека слабые подбадривающие возгласы утонули в криках голосящих от ужаса китайцев. Мартин перебежал на корму.

— Адриан! — звал он во все горло. — Адриан!

— Я здесь.

Ни одно ядро не попало пока в середину корабля, повреждений здесь не было, но Мартин знал, что к этому надо готовиться.

— Открывай огонь, как только сможешь! — крикнул он и скатился по трапу на шкафут.

Едва он оказался на палубе, «Королева Янцзы» снова содрогнулась сверху донизу — на этот раз град ядер накрыл весь корабль. Отброшенный к правому борту, Мартин слышал, как затрещали шпангоуты под тяжестью двух рухнувших мачт. Его надежды на то, что британцы потратят на перезарядку орудии несколько минут и дадут ему передышку, оказались тщетными: используя паровой двигатель, английский корабль просто повернулся правым бортом и произвел очередной залп, в то время как канониры вновь заряжали пушки левого борта.

Бойня продолжалась. Поваленные мачты перегородили палубу, которая покрылась месивом из забрызганных кровью обломков, оборванных такелажных снастей, кусков человеческих тел; тут и там лежали на боку сбитые ядрами с лафетов корабельные орудия.

Шум стоял оглушающий, но громче всего раздавались людские крики; только две пушки на джонке отвечали противнику огнем, однако окутанные дымом канониры не видели, куда летят их ядра. Лишенная мачт, беспомощная джонка получила смертельные повреждения. Встав на ноги, Мартин понял это по легкому наклону палубы.

Просто чудом сам он остался цел.

— Адриан! — закричал он, ковыляя по палубе, залитой кровью и усеянной брызгами мозга из размозженных черепов, переступая через разорванные тела, через оторванные руки и ноги с торчащими костями. В последний раз он видел Адриана совсем недалеко от себя, всего в нескольких футах. Вот… Он застыл перед бесформенной грудой у основания упавшей грот-мачты, опустился на колени и попробовал приподнять безжизненное тело, зная, что все уже бесполезно.

— Баррингтон! — К нему пробрался Канцзюй, кровь из глубокой раны на голове заливала его лицо. — Мы тонем.

Мартин продолжал смотреть на брата, которого он предал и который по своей воле пошел сражаться вместе с ним. И погиб из-за него.

— Баррингтон! — умолял Канцзюй. Еще один порыв горячего ветра обжег их лица, «Королеву Янцзы» снова тряхнуло. Но уже не так сильно, как до этого, — жизнь в ней перестала теплиться, в море оседал просто бесчувственный деревянный корпус.

Оставшиеся в живых матросы выбирались на верхнюю палубу, они кричали от страха, но их вопли терялись в общем хаосе звуков. Не дожидаясь команды покинуть корабль, они начали прыгать в воду — все шлюпки были уничтожены британскими ядрами.

— Баррингтон! — снова взмолился Канцзюй. — Мы утонем, если сейчас же не покинем корабль. Твой брат мертв. Ты ничего не можешь для него сделать. — Он подхватил Мартина, поставил на ноги и подтолкнул к орудийной амбразуре, которая была уже на уровне воды; «Королева Янцзы» продолжала крениться, из ее нутра доносились треск и не то вздохи, не то стоны, какие обычно издает готовое пойти ко дну судно.

Повинуясь инстинкту, Мартин нырнул в воду и отчаянно заработал руками. Несколько минут они плыли с Канцзюем не переводя дыхания, затем перевернулись на спину и осмотрелись.

Катастрофа! «Королева Янцзы» еще виднелась над волнами, но верхняя палуба уже сравнялась с водой и счет шел на секунды. Стоящий вдали британский пароход по-прежнему прятался за белой дымовой завесой и давал залп за залпом по уцелевшим джонкам. Ему никто не отвечал.

За тонущей «Королевой Янцзы» Мартин разглядел еще две свои джонки — дни тоже лишились мачт и погружались в волны, матросы сыпались за борт. На плаву осталась лишь одна джонка, но команда спешила ее покинуть, матросы прыгали в шлюпки, чтобы поскорее уйти на них от губительного огня с парохода и укрыться в спасительной Жемчужной реке.

— А ну-ка, Баррингтон, — задыхаясь, Канцзюй подтолкнул к своему адмиралу обломок мачты, — держитесь за это.

— Зачем? — Мартин все глубже погружался в воду, отчаяние охватило его с новой силой.

— Долг мужчины перед предками — сохранять свою жизнь как можно дольше, — сказал Канцзюй.

Мартин ухватился за обломок. Слова Канцзюя напомнили ему о том, что ему есть ради чего жить. Но как он посмотрит в лицо отцу? Он привел свой флот к гибели. Конечно, можно оправдать разгром отсутствием поддержки. Но он знал, что это не так. Даже брось он в бой пятьдесят джонок, их все равно разнесли бы в щепки британские канониры своей меткой и быстрой стрельбой, которая сочеталась с высокой маневренностью парохода.

Но с гибелью флота его обязанности не закончились. Они только начались. Море вокруг усеяно людьми, его людьми, взывающими о помощи, спрашивающими, что делать. А он ничего не мог сделать для них.

Огонь прекратился, пароход двинулся на соединение с Британской эскадрой. Издалека донеслись крики, в небо над крепостью взмыли ракеты.

— Сампаны, — сказал Канцзюй. — Они идут из устья реки.

«Господь благослови Дэна», — подумал Мартин. Но успеет ли подмога? Вода была ледяной, моряки не выдерживали и тонули; счастье еще, что море было в то же время слишком холодным для акул и в окрестных водах не оказалось этих тварей.