Владимир Андриенко - Эхнатон: Милость сына Солнца

Увидев колесницы, торговцы отошли в сторону и стали кричать своим рабам, быстро отогнать мулов и ослов с поклажей с пути. Ехал важный чиновник.

Фивы называли в то время "семивратными" по количеству городских ворот. Здесь Нехези вырос, и он любил этот город и считал его самым лучшим местом в Египте, хотя еще мало, где успел побывать.

Город со времен Среднего царства стал столицей Египта, и сюда из Мемфиса переместилась ставка фараона и его двор. С тех пор Фивы необычайно выросли в размерах и неустанно раздавались вширь. Сюда стекались со всего Египта множество товаров, и город буквально лопался от довольства, изобилия и богатства.

Дядя убеждал Нехези, что Фивы самый процветающий город обеих земель, и никто не сравниться с ним по количеству великолепных храмов и дворцов. А старый Бату знал, что говорил. Он побывал за свою долгую жизнь во многих местах и в Мемфисе, и в Дельте, и в Нубии, и даже в далекой Сирии. Никто кроме него не знал так хорошо, культы богов разных частей Египта и не разбирался в хитросплетениях борьбы жреческих группировок за власть и влияние.

Самым богатым культом в Фивах был культ Амона-Ра, солнечного бога, покровителя фараонов. И именно храмы Амона были самыми большими и величественными. Сокровищница жрецов этого культа, по мнению многих, была столь велика, что с неё можно было бы содержать несколько тысяч воинов в течение 20-30 лет!

Хотя сейчас у Фив появился достойный конкурент и вскоре вся слава и величие могли легко переместиться в гордый Ахетатон. Говорили, что скоро фараон переедет туда навсегда. Нехези уже видел грандиозность нового города своими глазами.

Они проехали в город. И уже за воротами Нехези приказал остановиться и слез с колесницы. За ним последовала Мерани. Нехези взвалил себе на плечо тюк с личными вещами. Обременять ношей женщину он не захотел. Она еще слишком слаба.

– Хоремхеб, веди своих людей в казармы и дай им отдых. Здесь уже со мной ничего не случиться.

– Но, господин. Мне приказано всюду тебя сопровождать. И я не смею ослушаться этого приказа.

– Мне не хотелось бы появляться на улицах города в сопровождении целого отряда. Да и не хочу я ехать на колесницах по набережной. Я пройду по кварталам ремесленников и писцов. А там колесницы не пройдут.

– Тогда я пойду с тобой один. А ливийцы и сами найдут дорогу в казармы.

– Против этого я возражать не могу. Отдавай приказы и идем.

Семивратные Фивы широко раскинулись на обоих берегах Нила, русло которого здесь было широким и полноводным.

Колесницы устремились к широкой набережной. Ливийские наемники не заставили себя просить дважды и помчались к своим казармам к развлечениям и выпивке. Слишком долгое путешествие они совершили по раскаленным пескам пустыни.

Нехези, Мерани и Хоремхеб углубились в рабочие кварталы. Вдоль реки располагались сотни лавок и мастерских и гомон здесь стоял неимоверный. Тысячи людей сновали туда-сюда. Можно было только удивляться тому обилию различных народов, что собрались в столице фараонов. Кого здесь только не было. Чернокожие африканцы совсем не выглядели здесь экзотикой. Сказывалась близость богатейшей провинции Египта золотоносной Нубии. Хотя в то время нубийцев хватало и на улицах других городов.

Рядом с ними были финикийские моряки и жители острова Крит с характерными тонкими талиями. Они прибыли сюда по Нилу со своими товарами и рассчитывали на большую прибыль. Черные волосы мореплавателей заплетены в традиционные три длинные косички, спадающие на плечи.

Рядом с моряками шествовал степенно критский купец, привезший на здешний рынок ценнейший товар – выдержанную древесину, а также бревна, сплавленные из Ливана.

Здесь же были и полностью беловолосые, голубоглазые и светлокожие мужчины и женщины. Это были ливийцы, которых в последние годы в Египте стало слишком много. Эти жители северных пустынь охотно поступали на службу в ряды армии фараона.

– А у ливийцев неплохие женщины, – сказал Нехези, обратившись к Хоремхебу.

– Беловолосые? Да, хороши, но их мужчины необычайно вспыльчивы и ревнивы, господин. И только за взгляд показавшийся им вызывающим могут устроить драку. Они считаются почетными гостями Страны Кемет (Египта) и их запрещено задевать стражам порядка.

– Только эти стражи постоянно нарушают это приказ. Особенно солдаты корпуса Амона. Мой двоюродный брат служит в Мемфисе, а не здесь, но приезжая сюда постоянно затевает с ними драки.

– Мне это знакомо, господин. Я с трудом прижился среди ливийцев в качестве командира. Но воины они отличные. Хотя и дороговато обходятся египетской казне.

– А меня всегда удивляла их кожа. Странные люди эти ливийцы, – произнесла Мерани, которая была, как и все египтянки стройной но смуглокожей. – Они жители пустыни, и непонятно почему она у них столь светлая!

– А ты не знаешь? – спросил Нехези.

– Нет, Просвети меня, господин.

– Я слышал это от своего дяди. Он человек мудрый и образованный. Содержит школу писцов. Он говорит, что ливийцы в свою пустыню пришли из-за моря из странной страны, где правили великие правители божественного происхождения. И были они все как на подбор высокого роста и светлокожие. Дядя слышал эту историю в древнем храме в городе Саисе, что находиться на севере Египта. И поэтому эти люди, как потомки богов, считают себя много выше всех здесь присутствующих.

– И ты веришь в это, господин?

– Не знаю. Мой дядя считает, что это именно так и было. Но теперешние ливийцы давно растеряли таланты и знания своих божественных предков. Они давно превратились в варваров и ничего кроме внешности от предков у них не осталось.

Дорога еще более расширилась, и народу стало много больше. Они попали в торговые ряды.

– Ты ведешь, нас к своему дяде, господин? – спросил у Нехези Хоремхеб.

– Именно к нему. Там мы сможем отдохнуть помыться и переодеть нашего спасенного друга. А то мне потом идти во дворец фараона, для передачи послания от его деда.

– Во дворец? – искренне изумилась Мерани. – Но кто же ты такой, господин, что тебя принимают во дворце Его святейшества?

– Меня там еще никогда не принимали, до этого. И это будет мой первый визит туда. И если повезет, то не последний. У нас карьеры и судьбы людей иногда складываются странным образом. Попасть во дворец – редкая удача.

Теперь они попали в гущу простого народа. Рядом шли уже не чопорные ливийцы, которые скрылись из виду, а группа простых крестьян. У них были смуглые и загорелые тела бронзового цвета, прикрытые только сероватыми набедренными повязками. Он тащили тяжелые корзины с мукой. А небольшой коренастый человек нес на могучих плечах целого теленка, сгибаясь под своей ношей.