ЖАК ДЮКЛО - На штурм неба. Парижская коммуна – предвестница нового мирового порядка.

Была избрана Коммунальная исполнительная комиссия. Но она не проявила той активности, какой требовали обстоятельства, и не приняла необходимых мер для организации обороны города. Воспользовавшись этими ошибками Комиссии, председатель судебной палаты и генеральный прокурор присоединились к генералам, укрывшимся в арсенале, и обратились оттуда с призывом к населению Тулузы.

Национальная гвардия хотела ответить на этот призыв захватом арсенала. В то же время жители квартала Сен-Сиприен [100]собрались на площади Капитолия, желая организовать манифестацию. Час вооруженной борьбы настал, но Исполнительная комиссия решила вступить в переговоры и послала уведомить генералов, укрывшихся в арсенале, что она сама распустит себя, если правительство назначит префекта-республиканца на место Кератри. Переговоры, которые велись подобным образом, способствовали лишь демобилизации масс. Национальные гвардейцы разошлись по домам, решив, что все кончено.

Кератри, разумеется, информировали обо всем происходящем, и 27 марта он направился к арсеналу с тремя эскадронами кавалерии. Он прервал переговоры, которые генералы старались всячески затянуть, и отдал приказ о выступлении силам «порядка», насчитывавшим 200 кавалеристов и около 600 пехотинцев. В их ряды можно было внести разложение. К сожалению, никто не попытался это сделать.

Капитолий был осажден. Национальная гвардия, несомненно, оказала бы сопротивление, и это позволило бы мобилизовать народные силы. Но в дело вмешались умеренные элементы, которые стали убеждать защитников Капитолия отступить. Совершенно очевидно, что члены Исполнительной комиссии [101]не проявили того мужества и боевого духа, какие были присущи населению Тулузы. Оно было побеждено, ибо во главе его не оказалось твердых и решительных руководителей, достойных того благородного дела, за которое оно боролось.

Нарбонн

Как только в Нарбонне узнали о революции 18 марта в Париже, население этого города встало на ее сторону.

Народные массы Нарбонна были полны решимости провозгласить Коммуну и поставить во главе ее бывшего изгнанника времен империи – Дижона, к которому они и обратились. 23 марта Дижон попытался убедить муниципальный совет в необходимости провозгласить Коммуну. А так как мэр Реналь отказался созвать муниципальный совет, народные массы вечером марта захватили ратушу и завладели ружьями, которые имелись в муниципалитете. После этого с балкона ратуши Дижон провозгласил Нарбоннскую Коммуну, заявив о ее присоединении к Парижской Коммуне, и немедленно принял меры к обороне города.

На следующий день, 25 марта, мэр попытался собрать солдат гарнизона, и несколько рот появилось перед ратушей. Но женщины быстро разоружили солдат; один капитан и один лейтенант были задержаны в качестве заложников.

Ввиду такой ситуации остальные солдаты гарнизона заперлись в казарме Сен-Бернар. А так как мэр продолжал призывать к сопротивлению, то его тоже арестовали и объявили заложником.

Поместив впереди своего отряда этих трех заложников, национальные гвардейцы захватили здание супрефектуры, затем они выставили пикеты у вокзала и у телеграфа. Чтобы вооружиться, нарбоннские коммунары овладели арсеналом, где вопреки приказу офицера солдаты не стали стрелять в нападающих и отдали им свои ружья.

В тот же день в город прибыли делегаты от целого ряда коммун. Дижон, возглавлявший Коммуну Нарбонна, был очень доволен этим, так как сознавал необходимость объединения революционных действий и установления связи между повстанческими движениями в различных городах.

План повстанцев Нарбонна заключался в том, чтобы облегчить действия народных масс, которые выступили

марта в Перпиньяне и собирались выступить в Безье и Сете. Но 28 марта из различных городов в Нарбонн прибыли войска и тюркосы [102]. Это заставило Нарбоннскую Коммуну заняться обороной города, на улицах были возведены баррикады. 31 марта мэрия была захвачена тюркосами и Коммуна Нарбонна прекратила свое недолгое существование.

Л имож

В Лиможе Народное общество, основанное адвокатом Лавалеттом, направило 23 марта национальной гвардии Парижа приветственный адрес. Когда стало известно о неудаче, постигшей 3 апреля колонны федератов, выступивших против Версаля, а также о резне, учиненной над парижскими коммунарами по приказу Галиффе, лиможские рабочие выразили свой гнев и возмущение и под крики: «Да здравствует Коммуна! Приклады вверх!» – побратались с солдатами.

Офицеры национальной гвардии провозгласили в ратуше Лиможскую Коммуну. Была занята префектура и даже возведено несколько баррикад. Но войскам удалось удержать город в своих руках. Лиможские эмиссары, посланные в департаменты Крёз и Коррез, не смогли поднять их население.

Лиможская Коммуна, возникшая последней, была

задушена в самом зародыше.

В течение апреля рабочие Руана заявили о своем присоединении к Парижской Коммуне, а рабочие Гавра создали группу сочувствующих Парижу. Различные манифестации, состоявшиеся в провинции, не столько одобряли действия парижских революционеров, сколько стремились воспрепятствовать отправке войск и пушек против Парижа.

Такие выступления имели место в Перигё, Бордо, Гренобле, Лиме, Кюере (департамент Вар), в Фуа и Вариле (департамент Арьеж), в Коне (департамент Ньевр), в Жере, Савойе, но все они были подавлены.

В начале апреля, когда начались военные действия между Версалем и Парижем, в провинции также произошел ряд выступлений в пользу республики, но это отнюдь не нарушило грозной изоляции, в которой оказались парижские революционеры.

5 апреля ряд муниципальных советов, в частности Лилля, Лиона и Макона, потребовал от Тьера официального провозглашения республики. Около двадцати департаментов высказались в том же духе.

В то время как Париж вел героическую борьбу, Тьер организовал в провинции муниципальные выборы. Они состоялись 30 апреля. Из 700 тысяч муниципальных советников, которые были тогда выбраны, к реакционным партиям принадлежали только около 8 тысяч. Это была крупная победа республиканцев.

Во время этих выборов имело место несколько манифестаций солидарности с Парижской Коммуной. В Рошфоре на некоторых бюллетенях были сделаны надписи: «Да здравствует Коммуна!» В Лионе, Тьере, Вильневсюр-Ионн, Суппе, Немуре, Шато-Ландоне, Куломье (департамент Сена и Марна), в Монтаржи и Дордиве (департамент Луаре) было поднято красное знамя. Но республиканцы, избранные в провинции, не доверяли как Тьеру из-за его реакционных тенденций, так и Коммуне из-за ее федералистской позиции. Большинство из них хотело добиться соглашения между Парижем и Версалем.