Дэвид Вейс - Возвышенное и земное

– Его высочество хочет послушать игру вашего сына, – сказал граф.

Вольфганг сыграл на клавесине одну из своих сонат и удостоился похвалы курфюрста за прекрасное исполнение.

Колоредо не промолвил ни слова и вообще делал вид, будто не замечает их присутствия. Леопольд слышал, как курфюрст сказал: «Вам повезло, Иероним, что у вас на службе такой талантливый юноша» – и видел, как Колоредо, пожав плечами, неохотно кивнул в ответ.

Следует засвидетельствовать свое почтение его светлости, подумал Леопольд, однако пробиться к нему оказалось почти невозможным: плотная толпа льстивых придворных кольцом окружала архиепископа. А позднее граф фон Цейль отвел его в сторону, подальше от архиепископа, и сообщил:

– Я сказал его светлости, что Вольфганг – необыкновенный музыкант, и тем самым укрепил ваше положение, Моцарт. Теперь он до конца жизни с вами не расстанется.

Граф преподнес это как великую похвалу, но Леопольд подумал: уж не хочет ли баварец избавиться от них? И тут вдруг они с Вольфгангом очутились в одиночестве – все гости вслед за курфюрстом и архиепископом направились в зал для приемов.

Спустя несколько дней Франц Иосиф Альберт, веселый и добродушный владелец гостиницы «Черный орел», где остановились Моцарты, предложил Вольфгангу принять участие в соревновании в игре на клавесине с капитаном Игнацем фон Бецке.

Вольфганг хотел отказаться, ему претила самая мысль о подобного рода соревнованиях, но Папа сказал:

– Отлично придумано! Господин Альберт – большой любитель музыки и знаком со многими видными баварскими музыкантами. Бывая в Мюнхене, они всегда останавливаются у него. К его мнению прислушиваются.

– Это еще не значит, что он действительно способен судить о музыке.

– Я говорю не о том. Бецке считается лучшим немецким клавесинистом. Если все увидят, что ты играешь намного лучше, а сам вдвое моложе Бецке, такая победа пойдет нам на пользу.

Вольфганг нехотя согласился.

Но, увидев инструмент, на котором предстояло играть, он чуть было не отказался. В гостиной у Альберта стояло большое новое фортепьяно, а не клавесин. С тех пор как Кристиан Бах давал ему в Лондоне уроки игры на фортепьяно, Вольфганг еще несколько раз играл на этом инструменте, но не выступал перед публикой. И тем не менее, пришлось принять вызов – ведь дело касалось музыки.

Познакомив их, Альберт объявил: первым играет Бецке, как старший по возрасту, и сначала он исполнит два своих собственных сочинения.

Вольфганг увидел, как длинные пальцы его сухопарого соперника с необычайной проворностью замелькали по клавишам. Сочинения Бецке показались ему никуда не годными, но публике они, видимо, пришлись по вкусу – аплодировали громко. Бецке играл так быстро, будто принимал участие в скачках, руки его носились по всей клавиатуре с необузданностью молодого жеребца. Темп был неровный, а играя бравурные пассажи, он явно рисовался. Бецке участвовал в Семилетней войне, где и заработал чин капитана; вот и зря не остался в армии, подумал Вольфганг.

Наступил черед Вольфганга. Взяв несколько аккордов, он понял, что никогда еще не играл на таком прекрасном инструменте. Правда, многое было непривычным. Начал он в медленном темпе, играя с подчеркнутой точностью, но, по мере того как осваивался с фортепьяно, игра его приобрела полное богатство оттенков.

Сын выглядит весьма изящно в своем коричневом бархатном камзоле, белых шелковых чулках и аккуратно напудренном парике, решил Леопольд. И руки, свыкнувшись с клавиатурой фортепьяно, летали по клавишам с удивительной легкостью. Нечего Вольфгангу себя недооценивать, думал Леопольд. Привлекательный юноша, пусть маловат ростом и слабее других сложением, но у него красивые голубые глаза, белая кожа – любая женщина позавидует, и лицо такое доброе и приятное.

Вольфганг исполнил два своих сочинения, и Альберт воскликнул:

– Вольфганг – чудо! Он ни в чем не уступает капитану Бецке, хотя и младше его в два раза. Только у него совершенно иная манера исполнения.

Бецке тоже поздравил Вольфганга.

– У вас приятное туше, – сказал он.

Вольфганг промолчал. Исполнение Бецке было лишено всякого вкуса.

– Я считаю, что это ничья! – объявил господин Альберт.

– Вы правы, – подтвердил Леопольд. Он понимал, что сын положил Бецке на обе лопатки. Только почему у Вольфганга такой отсутствующий вид?

А Вольфганг влюбился. Это фортепьяно оказалось несравненно лучше всех, на которых ему приходилось играть. И если звук фортепьяно Кристиана Баха был несколько смазан, то здесь он отличался поразительной чистотой. Но выступал он отнюдь не блестяще, что бы там ни говорил Папа. Играл на фортепьяно, как на клавесине. Ему следует хорошенько поупражняться.

Вольфгангу не терпелось обсудить это с Папой, но Папа был чем-то расстроен. Леопольд получил записку от Колоредо, в которой Моцартам приказывалось незамедлительно вернуться в Зальцбург.

– Колоредо становится невыносимым, – ворчал Папа.

– Что он от меня хочет? – спросил Вольфганг.

– Не знаю. Похоже, однако, дело срочное.

Через несколько недель в Зальцбург с государственным визитом прибыл младший сын Марии Терезии эрцгерцог Максимилиан, гостивший перед этим у своей сестры Марии Антуанетты, недавно коронованной королевы Франции. В честь сего великого события третий концертмейстер архиепископа Колоредо Вольфганг Моцарт написал оперу «Il Re Pastore» («Король-пастух»). Либретто, повествовавшее о доброте Александра Великого к молодым влюбленным, уже использовалось многими композиторами, но Колоредо именно на нем остановил свой выбор, чтобы достойно отпраздновать приезд девятнадцатилетнего принца. Архиепископа мало заботило, что выбор сделан в последнюю минуту и тем самым придворный композитор поставлен, перед необходимостью написать в кратчайший срок увертюру и четырнадцать арий.

На извинение эрцгерцога, что он стал причиной такой спешки, внезапно приняв решение посетить Зальцбург, архиепископ ответил: музыкантам палка полезна. В душе он полагал, что добросердечный правитель – это слабый правитель; твердость характера – качество более ценное. Архиепископ не жалел затрат на оперу и гордился этим: в добавление к придворным музыкантам он нанял на службу одного кастрата. Но не повысил жалованья композитору и не сделал ему подарка в награду за оперу. Все написанное его придворными музыкантами он считал своим достоянием.

Максимилиану понравилась опера «Король-пастух».

– Любой сюжет, – сказал он после спектакля, – Метастазио умеет сделать занимательным, да и музыка соответствующая, хотя, на мой взгляд, слишком уж красивая.

– Музыка Моцарта всегда слишком красивая, – подтвердил Колоредо, – но пока у нас нет лучшего композитора.