Николай Черкашин - Тайны погибших кораблей (От Императрицы Марии до Курска)

Эх, если бы дали капитану 3-го ранга Шолохову сказать об этом перед телекамерой. Но мы узнали его правду только в сентябре, когда уже все вдоволь накричались и наплакались…

Итак, 12 августа в 23 часа 30 минут «Курск» не вышел на очередной сеанс связи. Такое иногда случается, и это еще не давало повод к самым худшим предположениям.

Спасательная операция началась сразу же, как только по флоту был объявлен поиск не вышедшего на контрольный сеанс связи «Курска». Поиск пропавшей субмарины, ее обследование — это все спасательная операция, это ее начальный этап. Невозможно спасать подводную лодку без информации о ее реальном положение на грунте и техническом состоянии. Все это было проделано в рекордно короткие для таких аварий и таких гидрометеоусловий сроки.

Для сравнения: «Курск» лег на грунт неподалеку от того места, где в 1961 году так же неожиданно и безвестно затонула со всем экипажем дизельная подводная лодка С-80. Ее нашли и подняли лишь спустя семь лет. «Курск» успели найти менее чем за сутки. Он лежал в 48 милях от берега с большим креном и поднятым командирским перископом. Это важная подробность может сказать о многом. Несчастье произошло на перископной глубине, видимо, при подвсплытии на сеанс связи. Эта глубина для подводников опаснее предельной, так как субмарины всех флотов мира не раз и не два попадали под форштевни надводных судов именно на перископной глубине. Трудно представить, чтобы акустики «Курска» не услышали перед подвсплытием шумы надводного корабля. Трудно надводному кораблю скрыть факт столкновения с подводным объектом.

Когда в Авачинской бухте затонул атомоход К-429, корабля хватились спустя почти сутки. Искать «Курск» адмирал Попов распорядился сразу же, как только ему доложили о невыходе подводного крейсера на связь. Именно он, командующий Северным флотом, провел потом все время в море, на борту «Петра Великого». Он сделал все, что мог, и даже более того. Человек великой отзывчивости, совести и интеллекта, он принял эту трагедию не как флотоначальник, а как истинный подводник, только чудом за тридцать лет подводной службы не разделивший участь своих собратьев по «Курску».

С борта «Комсомольца» держали довольно устойчивую связь, и было ясно с первых часов аварии — пожар… Здесь же лишь невнятные стуки из отсеков… И никакой информации.

Кстати, о стуках… Командующий Северным флотом в личной беседе с автором этих строк подтвердил, что гидроакустики записали их на пленку.

— Но, — заметил при этом адмирал Попов, — тщательный инструментальный анализ этих звуков показал, что исходили они не из прочного корпуса «Курска»…

Но это те стуки, которые записали, а ведь наверняка были и другие — с «Курска», которые скорее всего просто не успели услышать.

«Да были ли они?» — сомневаются теперь иные мои коллеги.

Стуки безусловно были, ибо первое, что станет делать подводник, оказавшийся в стальной могиле отсека, — это почти рефлекторно бить железом в железо, надеясь, что откликнутся из смежных отсеков или услышат спасатели. Другое дело, как долго эти стуки продолжались. Их не могло не быть, поскольку любой подводник, оказавшийся в затопленном отсеке, будет подавать о себе весть ударами железа по железу. Впрочем, для этого не надо быть профессиональным подводником. Когда перевернулся линкор «Новороссийск», в его подпалубных помещениях не было подводников. Но моряки несколько суток стучали кувалдами в корпус, призывая помощь…

История спасения с затонувших подводных лодок знает невероятные случаи. В открытом океане шел буксир, матрос вышел выбросить за борт мусор и вдруг услышал телефонный звонок. Ушам не поверил — из-за гребней волн звонил телефон. Доложил капитану. Подошли — увидели буй с мигалкой, выпущенный с затонувшей подводной лодки. Достали из лючка телефонную трубку, связались с экипажем, выяснили в чем дело, дали радио на базу. По счастью, там оказался корабль-спасатель. Подводников всех подняли на поверхность. Но бывало и так, что лодка тонула у причала и помощь оказать не удавалось… Англичане не смогли спасти свою подводную лодку «Тетис», у которой корма находилась над водой.

Баренцево море… Третья неделя «черного августа». В точке гибели «Курска» собралась целая эскадра. Три тысячи моряков находились над погребенными заживо подводниками — сотни крепких, умелых, готовых пойти на любой риск людей. Их отделяло от подводного крейсера всего сто семь метров глубины и 80 миллиметров стали. Сознавать, что это расстояние непреодолимо, было убийственно и для спасателей, и для родственников погибающих.

Гидрокосмос во сто крат труднодоступнее, чем просторы вселенной. Когда подводные лодки освоили глубину только в триста метров, человек уже поднялся над землей на сотню километров.

Нет пророка в своем отечестве, поэтому прислушаемся к тому, что говорит английский авторитет — бывший командующий подводными силами королевских ВМС контр-адмирал Б. Тэйлор: «Мы, подводники… отдаем себе отчет в том, что во многих случаях, в особенности с больших глубин, спасение невозможно. Мы сознаем, что нельзя ослаблять боевые возможности наших подводных кораблей, размещая на них слишком сложное и крупногабаритное спасательное оборудование. Короче говоря, мы ясно понимаем, что в нашем деле есть риск, но сознание этого не мешает нам выполнять свой долг».

Понимали это и парни с «Курска», что гарантированного стопроцентного спасения, случись беда, не будет. Но беда случилась такая, что и спасти практически было некого.

Ни один подводный аппарат, ни российский, ни зарубежный, так и не смог надежно пришлюзоваться к аварийно-спасательному люку кормового отсека — оказалось поврежденным зеркало комингс-площадки.

Судя по тому, что подводники не открыли этот люк изнутри сами и не попытались всплыть, крышку люка заклинило от удара о грунт.

Даже в обычных условиях не всегда просто открыть выходной рубочный люк — после обжатия корпуса на глубине его приходится иногда подбивать ударами кувалды. Неисправность кремальерного запора на крышке аварийно-спасательного люка на атомной подводной лодке К-8 не позволила открыть его изнутри во время пожара. Это стоило жизни шестнадцати морякам. С большим трудом его удалось открыть снаружи — в надводном положении. Что же говорить о попытках открыть такой люк после мощного удара тысячетонного корабля о скалистый грунт? Даже небольшое смещение крышки в своей обойме приведет к заклиниванию. Тем более что крышек две — нижняя и верхняя.

Норвежские спасатели люк все же открыли, затратив на это более суток. Заметим, что это сделали не руки водолазов-глубоководников, а манипулятор подводного робота.