Сергей Мосияш - Фельдмаршал Борис Шереметев

И князь Трубецкой помчался в Берлин, где курфюрст встретил царского посла едва ли не объятиями.

— Как я рад, что мой друг и брат Петр наконец-то вспомнил обо мне.

И на торжественном ужине он произносил тост за здоровье царя Петра, желал ему успехов во всех его начинаниях. Восхищался тем, что наконец-то по указу царя в России с 1700 года Новый год начинается с 1 января, как во всех цивилизованных государствах.

— Он пленил мое сердце!

Однако, когда Трубецкой завел разговор о вступлении Бранденбурга в антишведский союз, курфюрст скис.

— Дорогой князь, я бы со всей душой, но взгляни на Данию. Едва она выступила против Карла XII, как получила сильнейший щелчок по лбу. Хе-хе. Уплатила огромную контрибуцию. А у меня таких денег нет. Да и лоб свой подставлять не хотелось бы.

— Но ведь вы сами во всех письмах к моему государю величаете себя его союзником.

— Но зачем же цепляться к словам, дорогой князь, сказанным с искренней любовью к вашему государю. Я в душе всегда остаюсь его другом и союзником. Всегда. Но подумайте сами, какая ему будет польза от того, что шведы разобьют мою армию, обдерут меня как липку?

— Но государь не требует от вас сразу боевых действий. Он и сам сейчас не может выступить. Но когда приспеет час, он хочет опереться на кого-то. И потом, он обещает выхлопотать вам в империи королевский титул. Ведь курфюрст саксонский не без помощи государя стал королем польским.

— Что вы говорите, князь? Август, став польским королем, не может поставить под ружье ни одного поляка. Уж я-то знаю. Какой же это король?

Нет, ничем не мог умаслить бранденбургского курфюрста князь Трубецкой, не помогли и личные подписи царя на заготовленных договорах. Вернулся в Москву ни с чем. Когда возвратил царю заготовленные, но так и не подписанные договора, Петр тут же порвал их и швырнул в угол, процедив сквозь зубы:

— Скотина! Это я не вам, князь, а «другу и брату».

Меж тем Август II, прожигая рижские деньги в балах и любовных похождениях, не переставал напоминать царю: «Когда же?»

Петр отвечал через посланцев: «Как только получу весть о мире с турками, на следующий день выступлю. Я человек, на слово которого можно положиться».

Поскольку в Москве сидел шведский резидент Томас Книпперкрон, внимательно следивший за деятельностью Петра и его правительства, обо всем доносивший в Стокгольм, царь собрал тайно военный совет в Преображенском, подальше от Кремля и от лишних глаз и ушей. На совете присутствовали Меншиков, Борис Шереметев, князь Аникита Репнин {120} 120 Репнин Аникита Иванович (1668–1726) — князь. Участник Азовских походов, Северной войны и Прутского похода. За участие в Полтавском сражении награжден орденом Андрея Первозванного. В 1710-х гг. лифляндский генерал-губернатор. В 1724–1725 гг. президент Военной коллегии, с 1726 г. — генерал-фельдмаршал. , Яков Долгорукий {121} 121 Долгорукий Яков Федорович (1639–1720) — князь, сподвижник Петра I, его советник и доверенное лицо. Поддерживал Петра с периода борьбы за власть с царицей Софьей. Принимал участие в Азовских походах. В 1700 г. возглавлял военно-административную и военно-судебную службу в русской армии, под Нарвой был захвачен шведами, провел в плену 10 лет. С 1711 г. — глава Военного комиссариата, сенатор, с 1717 г. — президент Ревизионной коллегии. , Адам Вейде {122} 122 Вейде Адам Адамович — сподвижник Петра I, генерал, участник Прутского похода. В 1716 г. командовал корпусом в Мекленбурге, выполнял поручение Петра I организовать поиск царевича Алексея. Вице-президент Военной коллегии. , Иван Бутурлин, Автомон Головин, Яков Брюс {123} 123 Брюс Яков Велимович (1670–1735) — шотландец, родившийся в России, инженер, ученый, сенатор, сподвижник Петра I. Участник Крымских (1687, 1689) и Азовских (1695, 1696) походов, Великого посольства. С 1704 г. глава Пушкарского приказа. В Северной войне руководил артиллерией; получил орден Андрея Первозванного. Провел реорганизацию и перевооружение артиллерии, участвовал в составлении Устава воинского 1716 г. Руководил делегацией на Аланском (1718) и Ништадском конгрессе (1721). Президент Берг- и Мануфактур-коллегии. Граф (1721), генерал-фельдмаршал (1726). Переводил иностранные книги, ведал Московской гражданской типографией. и офицер Преображенского полка Василий Корчмин {124} 124 Корчмин Василий Дмитриевич (ок. 1670 — после 1728) — дворянин, стольник, в 1791 г. был зачислен сержантом в бомбардирскую роту Преображенского полка. В 1697 г. волонтер при Великом посольстве, учился в Саксонии бомбардирскому делу, занимался вооружением строящихся судов. Оборудовал артиллерийские батареи на острове Котлин (Кронштадт), командовал артиллерией в Персидском походе (1722–1723). Участвовал в изыскании трасс для будущих водных каналов. Дослужился до высоких чинов генерал-майора артиллерии и майора лейб-гвардии Преображенского полка. .

— Я собрал вас сюда, господа, чтобы Книппер не пронюхал об этом. Вы должны быть готовы к немедленному выступлению, как только султан подпишет мирный договор. Первый удар, я думаю, мы должны нанести по Нарве, ранее именовавшейся по-русски Ругодив. Общее командование под Нарвой будет поручено герцогу Шарлю де Круи, который имеет большой опыт…

— А где он? — спросил Долгорукий.

— Я пока не решился его сюда приглашать, все же иностранец. С ним прибыло около восьмидесяти опытных немецких офицеров. Адам Адамыч, вы займетесь их распределением по полкам.

— Согласен, государь, — отвечал Вейде, — но я слышал, что они не знают русского языка.

— Да, это, конечно, большой недостаток, придется к ним приставить переводчиков.

Шереметев закряхтел, заворочался в кресле и, кашлянув, выдавил:

— Пока в бою переводчик будет переводить приказ, так и щи перекиснут.

— А ты что предлагаешь, Борис Петрович? — спросил Петр.

— Надо б больше наших ставить ротмистрами, Петр Алексеевич.

— А я разве не ставлю.

— Ставишь, государь, но скуповато.

— Шеин в прошлую кампанию наплодил этих офицеров как блох {125} 125 Шеин в прошлую кампанию наплодил этих офицеров как блох… — В сентябре 1698 г., рассказывает С. М. Соловьев, «на пиру у Лефорта Петр начал браниться с Шейным и выбежал вон, чтобы справиться, сколько Шеин за деньги наделал полковников и других офицеров. Возвратился в страшной ярости, выхватив шпагу, ударил ею по столу и сказал Шеину: «Вот точно так я разобью твой полк и с тебя сдеру кожу». . Вся родня, все чалы-драны в офицерах обретались, казну трясли. Зачем мне свои такие офицеры?

— Ну, де Круи тоже, наверно, котов в мешке понавез.

— Тебе, Борис Петрович, не бойся, ни одного не дам. Твои иррегулярные своими обойдутся. Можешь сына Михаила взять и дать полк ему.

— Спасибо, государь. Я уж сам думал, да ждал твоего указу.