Роман Антропов - Бирон

— Но я-то тут при чем? — негодующе вырвалось у Анны Иоанновны.

Старый царедворец проснулся в Бестужеве. Он вынул золотую, осыпанную бриллиантами, табакерку и, запустив в нос изрядную понюшку душистого табака, продолжал:

— Как «при чем» вы, ваша светлость? Разве вы не знаете, что вы — законный придаток к сему герцогству?

Бешенство исказило грубое, не особенно красивое лицо Анны Иоанновны.

О, эти молнии гнева, бороздившие ее лицо! Как часто потом, когда она сделалась императрицей, устрашали они толпившихся у ее трона.

— Как, как ты сказал: законный придаток? — задыхаясь от злобы, выкрикнула она. — Кто же из меня чучело сделал?

— Ваш дядюшка, ваша светлость, великий император Петр.

Анна Иоанновна схватила серебряный кованый графин и с силой швырнула его в стену, но попала в зеркало, и последнее разбилось вдребезги.

Бестужев вздрогнул.

— Вы суеверны, Анна? — дрогнувшим голосом спросил он.

— О, да!

— В таком случае поздравляю вас: кто-то скоро должен умереть… Дорога вам очищается, но… пока все еще темно… Однако вы, ваша светлость, перебили меня. Я возвращаюсь к курляндским делам. Итак, прошу вас внимательно слушать меня! Дело вкратце заключается в следующем. Побочный сын польского короля Августа Второго, саксонский принц Мориц, с тайного согласия своего отца, домогается и вашей руки, и курляндской короны… Так, ваша светлость?

— Так, Петр Михайлович.

— Теперь ответьте мне: все ли ведомо вам о принце Морице? — Бестужев подошел к Анне Иоанновне и схватил ее за руку. — Все ли ты, Анна, знаешь о нем? — повторил он глухим, вздрагивающим голосом.

Это давно, почти никогда не слыханное «ты» поразило Анну Иоанновну.

— А что… что именно? Какая тайна?

— А то, что ведомо ли тебе… вам, ваша светлость, что этот Мориц — авантюрист, искатель грандиозных предприятий?

Анна Иоанновна схватилась за сердце.

— Знаете ли вы, ваша светлость, — продолжал Бестужев, — что он, этот блестящий, великолепный Мориц Саксонский, уже раз заключил брак по расчету с богатою наследницею Викториею фон Лебен, развелся с ней и теперь — кто знает? — отыскивает, быть может, лишь более блестящий, выгодный брак?

Анна Иоанновна была бледна как полотно.

— Это жестоко, Петр Михайлович, ты ранишь меня прямо в сердце, — прошептала она.

— Я только предупреждаю вас, ваша светлость, на правах вашего искреннего, любящего вас друга. Слушайте дальше.

Бестужев вынул из бокового кармана толстый, вчетверо сложенный пакет, состоявший из нескольких листов.

— Что это? — спросила Анна Иоанновна.

— Секретнейший указ, ваша светлость, который я получил из Петербурга. Вот его содержание! — ответил Бестужев и начал читать вполголоса: — «Избрание Морица противно интересам русским и курляндским: 1) Мориц, находясь в руках королевских, принужден будет поступать по частным интересам короля, который через это получит большую возможность приводить в исполнение свои планы в Польше, а эти планы и нам, и всем прочим соседям курляндским могут быть иногда очень противны, от чего и для самой Курляндии могут быть всякие сомнительные последствия. 2) Между Россиею и Пруссиею существует соглашение удержать Курляндию при прежних ее правах; Россия не хочет навязать курляндским чинам герцога из бранденбургского дома; но если они согласятся на избрание Морица, то прусский двор будет иметь полное право сердиться, зачем бранденбургскому принцу предпочтен Мориц? И тогда Курляндия со стороны Пруссии не будет иметь покоя; Пруссия скорее согласится на разделение Курляндии на воеводства, чем на возведение в ее герцоги саксонского принца; 3) Поляки никогда не позволят, чтобы Мориц был избран герцогом Курляндским и помогал отцу своему в его замыслах относительно Речи Посполитой».

Бестужев окончил чтение и посмотрел на Анну Иоанновну.

— Что вы скажете на это, ваша светлость? — спросил он.

— Значит, нет никакой надежды? — с отчаянием в голосе воскликнула герцогиня.

Гофмаршал, сделав какой-то неопределенный жест рукой, произнес:

— Попытаемся… Вы видите сами, ваша светлость, какую трудную партию мне приходится вести ради вас: с одной стороны, мне хочется сделать угодное для вас, с другой — я не должен забывать, что я — резидент ее величества. В Верховном тайном совете решили навязать вам и Курляндии двоюродного брата герцога Голштинского, {7} 7 В Верховном тайном совете решили навязать вам и Курляндии двоюродного брата герцога Голштинского… — Верховный тайный совет был учрежден Екатериной I в 1726 г. как совещательный орган. Фактически решал все государственные дела. При Петре II, в описываемое время, шесть членов Верховного тайного совета принадлежали к двум семьям старой московской, знати: Голицыных и Долгоруких. В 1730 г. Анна Иоанновна ликвидировала Верховный тайный совет, а члены его (верховники) были лишены занимаемых ими постов. С 1731 г. ближайшим совещательным и исполнительным органом при императрице являлся Кабинет ее величества. второго сына умершего епископа Любского. Императрица с этим согласилась.

— Ни за что! — гневно воскликнула Анна Иоанновна, ее лицо покрылось красными пятнами бешенства.

— Но главный ваш враг — это Меншиков, ваше высочество, — продолжал Бестужев. — Знаете ли вы, что он сам метит на Курляндское герцогство?

— Он? Этот презренный раб? — задрожала герцогиня.

— Да, он, ваша светлость. Затем могу сообщить вам еще одну, заслуживающую внимания новость.

— Добивай!.. — растерянно, упавшим голосом вырвалось у Анны Иоанновны.

— Вы, конечно, хорошо знаете Лефорта? {8} 8 Вы, конечно, хорошо знаете Лефорта? — Лефорт был саксонским посланником в России. — спросил Бестужев.

— Я думаю.

— Так вот представьте, он писал Морицу, что Курляндию можно приобрести еще иным путем: стоит только жениться на Елизавете Петровне… [1] Елизавета Петровна — вторая дочь императрицы Екатерины I. (Все подстрочные примечания принадлежат автору.)

— Что?! — воскликнула герцогиня.

— То, что вы изволите слышать, ваша светлость, — невозмутимо продолжал Бестужев. — Но этого мало. Лефорт вообще принял на себя роль свата принца Морица. Не угодно ли вам познакомиться с отрывком одного из его писем к Морицу?

И Бестужев вынул из бокового кармана изящную записную книжку.

— А как же… как же, Петр Михайлович, ты ознакомился с содержанием этого письма? — удивилась Анна Иоанновна.

Тонкая, ироническая усмешка пробежала по губам дипломата.

— Мой совет вам, ваша светлость, — ответил он, — никогда не спрашивать дипломатов и царедворцев, как, каким путем они узнают то, что им необходимо знать. Это все равно что — по французской поговорке — говорить в доме повешенного о веревке. Итак, Лефорт настаивает, чтобы Мориц сам приехал в Петербург. — Бестужев, вытащив крошечные листки бумаги, начал читать: — «Вы должны явить собою важную особу, держать открытый дом, устраивать празднества, делать подарки, ибо русские самки любят веселье, что входит в ритуал русской жизни. Осмелюсь также указать вам, что в иных случаях необходима широкая щедрость».