Вячеслав Софронов - Кучум

Сабанак никак не ожидал, что в первый же день ему предстоит вступить в спор о вере со своими подданными, и, чуть улыбнувшись, заговорил терпеливо, словно с малыми детьми:

— Аллах везде: и на небе, и на земле, и в воде. Он все видит и даже знает наши мысли…

— Зачем нам такой бог, который знает наши мысли, — возразил ему из толпы высокого роста мужчина с густыми волосами, падающими на плечи.

— Подожди, Тузган*, не перебивай нашего господина, — шикнул на него Назис. — Прости его, неразумного, — поклонился старик Сабанаку, — он всегда всем возражает, что с него взять, Тузган…

— Вы говорите, что вам не нужен такой Бог? Но ведь другого просто нет, — Сабанак воздел руки вверх, — ваши деревянные боги тоже подчиняются Аллаху.

— Нет, неправда, — зашумела толпа, — наши боги помогают нам и на охоте, и на рыбалке. Мы приносим им дары и получаем их покровительство. А твой бог не принимает жертв. Как можно задобрить его? Как он будет покровительствовать нам?

— Нужно молиться Аллаху и в молитве просить его обо всем, что вы желаете…

— У меня вот лодка старая, — теперь не вытерпел Назис и, хитро поблескивая глазами, повернулся к соплеменникам, — попроси за меня, чтоб твой Аллах послал мне новую, — под одобрительный хохот закончил он.

— А почему бы и нет? Ты помолишься, попросишь сил у Аллаха и сможешь сам сделать себе новую лодку. — Сабанаку понравилось наивное убеждение этих людей, которые воспринимают Аллаха буквально, считают, будто он может послать им то, что они пожелают. — Разве ваши боги посылали вам что-то, чего вы не делали руками?

— Когда не было ваших шейхов, то у нас было все, — упрямо возразил тот, кого назвали Тузганом, — а ваш Аллах ничего нам не дает.

— Если господин не хочет, чтоб мы ссорились с ним, то пусть не требует от нас почитания своего Аллаха, — вступил в разговор приземистый широколицый охотник, на поясе у которого виднелось больше десятка медвежьих клыков — Меня зовут Сахат и я главный на охоте, когда все мужчины идут на лося или медведя. Нам не видать удачи, если забудем своих богов. К тому же мы не запрещаем господину поклоняться Аллаху, а сами будем, как и раньше, почитать своих богов.

Сабанак понял, что ему с первого раза не удастся найти общий язык с этими людьми, и примирительно махнул рукой:

— Пусть будет по-вашему — вы поклоняетесь своим истуканам, а я как молился, так и буду молиться Аллаху. А сейчас приступайте к строительству жилища для меня. Я же проедусь по своим землям.

Так он и поселился несколько лет назад в этом селении. Еще живя в Москве, он был поначалу удивлен, как много хлеба едят русские, но потом постепенно привык к этому и, уезжая, припас по нескольку мешочков семян разных растений. В первую же весну он приказал мужчинам со всего селения обработать мотыгами довольно большой участок земли в глубине леса, а женщинам размять руками все комки, оставшиеся на поле. Ранним утром Сабанак направился на поле и разбросал семена, а затем, привязав к седлу своего коня тяжелое сучковатое бревно, несколько раз прошелся по участку, чтоб вдавить семена в землю и те не стали бы легкой добычей для птиц.

Потом он регулярно ходил наблюдать за всходами и радовался как ребенок зеленым стебелькам, вставал на колени, нежно гладил их, приговаривая. "Чудные вы мои, растите, принесите хороший урожай".

Раз он заметил, как из глубины леса кто-то подглядывал за ним, но не стал выяснять, что нужно было тому любопытному. У него установились неплохие отношения с его подданными, но они все равно сторонились своего мурзу-господина, стараясь лишний раз не попадаться на глаза. Все знали, что он ходит на свою делянку в лес, оставаясь там подолгу. Девушки, собиравшие ягоды, подглядели, как он стоит на коленях и что-то шепчет возле колосящихся всходов. Об этом тут же узнали все в селении и, посовещавшись, решили меж собой, что это и есть тот самый бог, которому поклоняется их господин.

— Вот и хорошо, славно, коль у него такой безобидный бог. Если он будет нам докучать, то мы вытопчем его посевы, — пообещал Сахат.

— Да, главное, чтоб он не выдал шейхам нашего шамана, — согласился рыбак Назис, — но, похоже, что он и не догадывается, где мы его прячем.

Но Сабанак давно заметил, как жители селения довольно часто куда-то исчезали из своих жилищ, направляясь на болото, начинающееся сразу за ближайшим лесом. Когда он попробовал поинтересоваться у Сахата, зачем и старики, и дети уходят на болото, то тот, глядя себе под ноги, нехотя ответил:

— Ягоды ходим брать.

— Вроде, пора не пришла, — усмехнулся Сабанак.

— Смотрим, каков урожай будет, — все столь же спокойно ответил охотник и пошел в селение.

Сабанак хотел было выследить, куда отправлялись жители, но передумал. Живя бок о бок с ними, он находился в полной зависимости от своих подданных, а не имея отряда преданных нукеров, нечего было и думать о вражде с ними. Пусть будет как есть, решил он. Тем более посевы уродились отменные, и он с нетерпением ждал, когда можно будет приступить к сбору урожая. Он знал, что жители некоторых сибирских селений тоже сеют просо, рожь и другие растения. Но большинство сибирцев предпочитали выменивать зерно или муку на шкуры у приезжих купцов. Слишком трудно было вырастить в этом диком крае хороший урожай. Посевы могли вытоптать дикие звери, склевать птицы, наконец, обильные ливни или ранняя засуха не давали никакой уверенности, что к осени они окажутся с запасом муки. Зато рыба, мясо — это другое дело. Здоровый мужчина всегда мог прокормить семью.

Наконец Сабанак объявил женщинам, что завтра поведет их на свою делянку собирать урожай, и велел приготовить мешочки и туеса для сбора зерна. Женщины работали весь день и смогли собрать лишь половину урожая. Заполнили все принесенные с собой мешки, туеса и на другой день вновь отправились на делянку.

Сабанак разрешил каждой из работниц оставить себе по небольшому мешочку с зерном, которое они тут же перетерли на деревянных жерновах, истолкли в больших ступах. Вечером над селением поплыл приятный запах печеного хлеба. Сабанак ходил от жилища к жилищу веселый и улыбающийся, шутил с мужчинами, отведывал по кусочку приготовленного угощения, хвалил хозяек.

На другой день, выйдя на берег, он увидел, как рыбак Назис с одним из своих внуков и бормочущим что-то себе под нос Тузганом тащат по берегу тяжелое бревно. Затем, положив его на подложки, они принялись по очереди топором обтесывать его. Он подошел к ним и, пожелав здоровья, поинтересовался:

— Верно, лодку начали делать, не стали дожидаться, пока ваши боги пошлют ее вам?

— Господин прав, — согласился Назис, — наши боги не такие как твой. Ты вот попросил у своего Аллаха хорошего урожая и он дал его тебе. А наш посоветовал, чтоб мы сами сделали лодку.