Вячеслав Софронов - Кучум

— Верно! Пусть Сахат будет твоим есаулом! — отозвалась толпа.

— А теперь слушайте меня внимательно и запоминайте все, что я скажу вам. Шейх скоро вернется. Может, не сегодня, не завтра, но вернется, чтоб отомстить за убийство его воинов. Неужели мы будем, словно покорная овца, ждать, когда опустится занесенный над ней нож? Нет, нам нужно уйти туда, где нас не смогут найти, в глухую тайгу, в болота. И там построим себе жилища. Дальше…

— Сабанак сделал небольшую паузу, вгляделся в лица селян, которые без страха воспринимали его слова и, казалось, готовы были выполнить любое приказание. У него потеплело на душе и он подумал, что жизнь еще не кончена, у него есть еще дни в запасе и он отомстит хану, который столь несправедливо с ним обошелся.

— Дальше… — продолжил он. — Всем мужчинам наготовить как можно больше стрел, отправим несколько человек в соседние селения, чтоб выменять оружие. Отдавайте последнее, но помните: если у нас будет оружие, мы сумеем выжить, а без него… Ничего не жалейте в обмен на оружие. И вот еще. Стариков и женщин с детьми лучше пока отправить к их родственникам в соседние селения, где бы они смогли укрыться. Не все выдержат переход.

— Я никуда не пойду, — заерепенился рыбак Назис, хотя он и был едва ли не самым старым человеком среди соплеменников, — лучше я умру от стрелы сарта или погибну в болоте, но идти в чужое жилище на старости лет не согласен, — и он гордо выпятил костлявую грудь.

— Пусть каждый решает сам. У кого хватит сил — останется. А нет, то лучше уйти к родичам. А теперь все готовьтесь выступить завтра в путь, идите собираться. Пусть останется только Сахат.

— Нас слишком мало, — проговорил охотник, как только они остались одни, — нужно объединиться с жителями других селений.

— А они согласятся? Зачем их срывать с обжитых мест? Только время напрасно потеряем на уговоры.

— Господин, верно, не знает, но раньше вокруг нас, до прихода хана Кучума, было много селений. Ясак собирали небольшой, и все жили без опаски. Но потом многие ушли в урман, осели на болотах. Пока нас не трогали, и мы жили спокойно. Но недавно взбунтовались карагайцы, даже прогнали ханских нукеров. Недовольных очень много. Пусть не все пойдут с нами, но я знаю нескольких охотников, что давно поговаривают о том, как бы уйти подальше в лес, где никто не сможет заставить их платить столь большой ясак. Даже два десятка человек, и то пригодятся. Послушай меня, господин.

— Хорошо, — подумав, согласился Сабанак, — отправим к ним гонцов. Но главное сейчас — решить, куда мы отправимся. Я плохо знаю эту землю и хочу услышать, что бы ты предложил.

— У нас очень мало лошадей, да и те заморенные. Зато в каждой семье есть лодка, а то и несколько. Направимся двумя отрядами — по суше и по воде. Уходить будем в верховья реки. Там реже показываются даруги, что собирают дань. Правда, будет трудно найти незаселенное место и, может быть, придется выкупать землю, но зато безопасней.

— Я согласен, — ответил Сабанак, — только ответь Мне, что вы собираетесь делать со своим шаманом?

— Об этом не беспокойтесь. Я схожу за ним. Он отправится с нами.

— Хорошо, до завтра, Сахат.

— До завтра, наш господин.

Утром от берега селения отчалила вереница лодок, до верха нагруженных всяческим скарбом, а по берегу двинулись селяне верхом на лохматых лошадках, гоня перед собой немногочисленную скотину. Впереди ехал Сабанак, оглядывая окрестности. Некоторые места он помнил еще с тех пор, как они шли здесь с сотнями хана Кучума, набранными в Бухаре. Мог ли он тогда представить, что через несколько лет будет ехать впереди отряда робких селян, признавших в нем своего господина? За что судьба так зло посмеялась над ним? У него до сих пор нет семьи, нет сыновей, которым он мог бы передать свое имя, и будут ли… Вспомнились слова из корана: "Каждому человеку назначили мы неизменно судьбу его…" Значит, человек не в силах противостоять судьбе? Зачем же мы сопротивляемся ей? Не лучше ли смириться?

Зоркие глаза Сабанака различили сидевшего в передней лодке старика с длинными седыми волосами. Верно, это и был шаман, которого обещал привести Сахат.

Но вот он увидел, как от противоположного берега отчалила черная долбленка и двинулась навстречу лодкам, следующим из селения. Сколько Сабанак не напрягал глаза, но не мог различить, кто же управляет ей. Она остановилась ненадолго возле их флотилии, а затем повернула в ту же сторону и пошла в общем строю. Когда в полдень сделали привал и лодки пристали к берегу, Сабанак увидел вылезавшего из долбленки уродливого человека-коротышку, который низко поклонился ему. Он узнал виденного в Кашлыке Халика, что смешил Кучума "Ну вот, — подумал он, — с шаманом и уродом-коротышкой обещает мне судьба дальнейший путь, верно, я заслужил этого".

Семен Строганов, вернувшись в свой городок после свидания с братьями, долго не мог найти себе места и ходил, словно неприкаянный, по огромному двору, грозно посверкивая глазами на попадающихся дворовых.

— Чего слоняешься без дела? — напустился он на приказчика Антипа, что два раза уже как повстречался ему. — Поди, давно на варницах не был, все здесь околачиваешься?!

— Да что ты, хозяин, — поднял тот, как бы защищаясь, обе руки, — всего третий день лишь как воротился…

— Вот и отправляйся сызнова туда, — не оборачиваясь, бросил на ходу Семен Аникитич. Антип почесал в затылке, с укоризной поглядел вслед осерчавшему на что то хозяину и потащился дальше.

Семен же велел седлать коня и снарядить с собой небольшой отряд охраны, запастись припасами на пару дней и, никому не объясняя причину своего отъезда, шумно выехал из городка через небольшие скрипучие ворота, которые тут же закрыли подобострастно глядящие на хозяина охранники. Семен покосился на косолапых мужиков, вчерашних хлебопашцев, подумал, что им привычнее держать в узловатых наработанных ладонях вилы или косу, нежели копье или саблю. Народишко в городке менялся едва ли не каждый год, то притекая по десятку человек на день, то внезапно исчезая, не спросив оплаты, а потом появлялась в чусовских лесах еще одна шайка воровских людей, грабившая обозы, одиноких охотников вогулов, промышлявшая нехитрым разбойным делом. Вскоре и она исчезала с той же быстротой как народилась. Уходили, видать, то ли на Каму, то ли дальше на Волгу, а вслед за ними объявлялись новые шайки, и люди сообщали иные имена разбойных атаманов, чтоб через год забыть и о них. И так едва ли не каждое лето…

Конь вынес его по узкой лесной тропе к речному каменистому обрыву над Чусовой, видневшейся далеко внизу свинцовым отливом излучины, переходящей в большую петлю речного русла. Лишь небольшой кусочек воды можно было различить сквозь широкопалые ветви темных елей, соседствующих с величавыми соснами, уцепившимися мощными корнями, как орел когтистыми лапами, за каменистый склон.