Ясуси Иноуэ - Хозяйка замка Ёдо

Созидание города и замка не мешало Нобунаге вести кровопролитные битвы. В четвёртом месяце он пошёл на храм-крепость Исияма Хонгандзи, стоявший на месте будущей Осаки. Пока рос и ширился Адзути, возведение которого закончилось в восьмом месяце 7-го года Тэнсё [29] 1579 г. , деятельность Нобунаги и полководцев под его началом кипела вовсю — как на строительстве цитадели, так и на многочисленных военных фронтах.

Замок Адзути, порождение непомерной гордыни Нобунаги, был огромен. Семь дзё [30] Дзё — японская мера длины, равная 3,03 м. каменного остова тэнсю венчались семью ярусами, второй из них — покои самого военачальника — составлял девять дзё с запада на восток и более десяти дзё с севера на юг. В 6-м году Тэнсё, когда сооружение цитадели подходило к концу, воеводы были официально приглашены на празднование Нового года в новую резиденцию главнокомандующего. Два дня в недостроенном замке шли пиры и чайные церемонии. Гостей потчевали дзони [31] Дзони- суп с кусочками рисовой лепёшки и овощами, традиционное новогоднее угощение. и китайскими сладостями.

Госпожа О-Ити, Тятя, Охацу и Когоо между тем продолжали вести уединённую жизнь в Киёсу. Вести о бесчисленных успехах Нобунаги, однако, не обходили их стороной. Даже в дальнем крыле дворца, где они обитали, непременно обнаруживалась какая-нибудь осведомлённая особа, чтобы сообщить им о победе полководца над кланом Такэда в Нагасино, о подавлении мятежа в Этидзэн, о несчётных карательных экспедициях в Кии, об усмирении Хисахидэ Мацунаги, о походе на Хариму… Из всех этих кровавых свершений Тяте удивительным образом запоминались лишь те, в которых участвовал Хидэё-си Хасиба. Он получил во владение земли Нагамасы в провинции Оми, но презрел крепость Одани и выстроил себе резиденцию в трёх ри [32] Ри — японская мера длины, 3927 м. к юго-востоку, в Имахаме, переименовав местечко в Нагахаму. Новое название отзывалось в душе Тяти и её сестёр болезненными воспоминаниями. Все поступки Хидэёси были для Тяти не более чем варварством, совершённым безжалостным победителем. Она питала к этому человеку жгучую ненависть — он лично штурмовал замок её отца, а теперь стал хозяином его княжества. Это он схватил и изрубил в куски Мандзюмару по приказу Нобунаги!

Была у Тяти и ещё одна причина проявлять интерес к Хидэёси: молва шептала, что он влюблён в её мать, О-Ити. И словно бы в подтверждение этим слухам, осенью 5-го года Тэнсё [33] 1577 г. в замок Киёсу прибыл посланник от грозного полководца. Тяте тогда было одиннадцать лет.

«Прознав о том, что Тикубудзима издавна служит местом упокоения ваших предков, я озаботился защитить сей священный уголок провинции Оми от недостойных посягательств, и ныне на землях, окружающих храм, царят мир и покой. Также по моему приказу восстановлено всё, что было разрушено. Приглашаю вас, госпожа О-Ити, совершить паломничество по дорогим вашему сердцу местам в сопровождении дочерей», — говорилось в послании Хидэёси Хасибы.

Чело О-Ити, выслушавшей эти слова, омрачилось, тем не менее ответила она гонцу как ни в чём не бывало:

— Я благодарна князю Хидэёси за столь любезное приглашение, однако же здоровье моё оставляет желать лучшего, посему никак не могу его принять.

Гонец удалился с отказом. А Фудзикакэ Микава-но-ками, оставшийся на службе у княжон и их матери после падения замка Одани, покачал головой:

— Негодяй не знает меры! Вор бессовестный! Теперь ему не терпится добавить к награбленному и ваше сердце, госпожа О-Ити.

Княгиня не вполне уразумела смысл сказанного, но дамы из ближайшего окружения вскоре сообщили ей нечто совершенно неожиданное: ходят слухи, что господин Хидэёси питает к ней нежные чувства.

Впрочем, Хидэёси, поселивший свою семью в крепости Нагахама, мог сколько угодно вздыхать по О-Ити — она была сестрой его господина, Нобунаги Оды, и такое положение вещей не оставляло ему ни малейшей надежды. Возможно, именно поэтому платоническая любовь полководца и стала темой столь оживлённых пересудов в округе. А Тятя начала находить в своём заклятом враге и смешные стороны, ведь грозный воин, принудивший к самоубийству её отца и деда, захвативший их родовые владения, оказался вовсе не демоном, а простым смертным, не лишённым вполне человеческих слабостей.

В дальнейшем Хидэёси Хасиба ещё не раз повторял попытки заманить О-Ити с дочерьми на Тикубудзиму, Бамбуковый остров. Этот самурай, совершивший головокружительное восхождение по служебной лестнице, один из лучших военачальников Оды Нобунаги, одержавший несметное число побед, был человечком небольшого роста, ни стати, ни величия в его внешности не наблюдалось… Но чем больше Тятя узнавала о нём, тем больше её захватывала личность ненавистного врага.

В отличие от матери, она охотно наведалась бы на Тикубудзиму. Маленький островок на озере Бива, приютивший храм босацу Каннон и Бэндзайтэн [34] Босацу (бодхисаттва) Каннон — японский, женский, вариант бодхисаттвы Авалокитешвары, которому посвящена 25-я глава «Лотосовой сутры». Среди будд, бодхисаттв и синтоистских божеств японского пантеона Каннон занимает одно из самых почётных мест, ей поклоняются как богине милосердия. Бэндзайтэн — японское имя индийской богини Сарасвати, покровительницы воды, музыки и поэзии; в Японии она вошла в число семи богов счастья. , которых почитали её предки, дразнил воображение девочки. Она вот уже четыре года не покидала замок Киёсу и умирала от желания снова увидеть провинцию Оми, полюбоваться знакомыми с детства пейзажами.

Тятина мечта исполнилась весной 6-го года Тэнсё [35] 1578 г. самым неожиданным образом — благодаря непредвиденному визиту Такацугу Кёгоку. Юный наследник славного рода, стараниями своей тётушки поступивший на службу к Нобунаге Оде, покинул Гифу, чтобы последовать за своим господином в новую цитадель — Адзути. В Киёсу он явился по приказу Нобунаги — привёз приглашение О-Ити и княжнам посетить замок, строительство которого уже подходило к концу.

Теперь Такацугу был шестнадцатилетним воином дивной красоты. Он сильно изменился за четыре года. Фамильные черты Кёгоку, унаследованные от благородных предков вкупе с природной грацией и бледностью худого лица, несли на себе отпечаток некоторой холодности. При виде кузена у Тяти на мгновение перехватило дыхание от изумления — до того он был не похож на самураев, которых ей доводилось встречать.

О-Ити и на сей раз сослалась на недомогание, чтобы отклонить приглашение брата.

— Тогда, быть может, княжны согласятся? — промолвил Такацугу.

— О, матушка, мне так хочется поехать! — не сдержалась Тятя.

— Правда? В таком случае возьми с собой Охацу. Окажите его превосходительству Нобунаге почтение вместо меня.