Оливия Кулидж - Египетские приключения

И на самом деле, в этот момент Асенат почувствовала, что земля ушла у нее из-под ног, и она не упала лишь потому, что схватилась за локоть незнакомца.

– Сюда! – скомандовал он опять, с силой ударив кулаком в живот полного мужчину, толкавшего его сзади.

Они продвинулись на несколько шагов вперед. Асенат задыхалась, зажатая в толпе, не в силах высвободить даже руки.

– Бетэ? – воскликнула она в тот момент, когда прямо перед ней возникло ухо худого молодого мужчины.

– Он там! – завопил парень, кивая. – Поймай его, когда он выберется из толпы. – Он стал пробираться сквозь толпу, отпихивая всех локтями, а Асенат следовала за ним.

Наконец они выбрались из толпы, растрепанные и тяжело дыша.

– Сюда! – повторил худой парень, показывая вперед. Он взял Асенат за руку, и они быстро пошли по улице, прижимаясь к стенам, где было меньше народа.

– Где Бетэ? – закричала Асенат, яростно сопротивляясь. Человек с «Крокодила» остановился у начала переулка, где можно было перевести дыхание.

– Ты видишь его? – спросил он, махнув рукой.

Асенат повернулась, чтобы посмотреть, но в этот момент высокий мужчина сильно дернул ее и торопливо увлек за собой в переулок все дальше и дальше от людной улицы.

В самом грязном маленьком переулке бедного квартала хижины стояли прижавшись друг к другу так тесно, что можно легко дотянуться рукой до стены дома на противоположной стороне. Голые ребятишки, игравшие в пыли, не обратили никакого внимания на Асенат, а старики, сидевшие у дверей, знали, что не надо вмешиваться, когда кто-то кричит. Если не считать детей и стариков, квартал был пустым, потому что все его жители находились на улицах, где проходил праздник, во время которого легко можно было что-нибудь украсть. Худой мужчина свернул во двор дома. Сейчас он представлял собой груду полуразвалившихся кирпичных стен. С одной стороны чернел дверной проем, а печка, почерневшая от сажи и все еще дымившаяся, свидетельствовала о том, что люди не только жили здесь, но и в честь праздника смогли приготовить себе какую-то еду.

– Проходи туда, – сказал он, втолкнув Асенат во двор. – Сиди здесь молча.

Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но он с размаху ударил ее по лицу и толкнул в угол, где на земляном полу лежало несколько расстеленных ковров.

– Хватит, я думаю, она теперь будет молчать, – заговорила девушка в красном ожерелье, вставая из угла и уступая место Асенат. – Что ты думаешь делать с этой девчонкой?

– На праздник в город приехал знакомый торговец, – ответил он, выпрямляясь и тяжело дыша. – Он сможет продать ее в Фивах, и больше никаких вопросов. Это как раз Бетэ мне и задолжал за прошлый год.

Девушка, наклонившись к Асенат, отвела ее руки от лица, чтобы рассмотреть пленницу. Затем она повернулась спиной к худому мужчине.

– Подожди, – произнесла она так тихо, что Асенат догадалась лишь по движению ее губ. Пленница смотрела на девушку испуганными, широко раскрытыми глазами. – Подожди!

Асенат выдохнула, едва сдерживая слезы. Девушка поспешно встала и повернулась к худому мужчине, чтобы не пробудить его любопытства.

– Хороший план, – произнесла она громко. – Ты уже договорился с этим торговцем?

– Я поймал ее случайно и не упущу возможности отомстить Бетэ, – сказал худой человек. – Я не мог предвидеть, что мне подвернется такая удача. Но я знаю, где этот торговец остановился в городе, и к утру его найду.

– Пойди принеси воды и умой лицо, а то она тебя поцарапала, – нетерпеливо сказала девушка. – К утру? А мой дядя, чей дом ты занял для своих дел, куда ему деться на эту ночь?

Мужчина наклонил кувшин.

– Ну ладно, постараюсь найти торговца сегодня после обеда, – пообещал он. – Но девчонка пускай сидит здесь до темноты. – С этими словами он вышел.

– Быстро! – сказала девушка, резко поворачиваясь к Асенат. – У тебя есть какая-нибудь вещь, которую можно было бы передать людям с «Голубого кота»? Прекрати реветь и отвечай.

– Отпусти меня!

Девушка презрительно засмеялась:

– Средь бела дня, в квартале воров? Ты не пройдешь и трех шагов. А вот эта фигурка богини Баст – они знают о ней? Где ваши люди?

– На лугу, там, где будут выступать канатоходцы и акробаты.

– Ладно. Лежи спокойно и молчи, если тебе дорога́ твоя жизнь.

– Что это вы тут делаете? – спросил худой мужчина, наклоняясь, чтобы войти в дверь.

– Она просила отпустить ее, – медленно произнесла девушка. – Свяжи ее, а я пойду к моим родственникам и принесу немного еды, чтобы как-то скоротать время до темноты.

Самый длинный день в жизни Асенат медленно угасал под звуки отдаленной музыки и крики играющих на улице детей. Изредка до нее доносились звук шагов и неразборчивая речь со двора. Каждый раз ее сердце наполнялось надеждой, но никто не входил, и надежда угасала с болью в сердце. Пару раз заходила девушка и приносила воду. Асенат пила с жадностью, потому что жара в маленькой хижине была невыносимой из-за раскаленной от солнца крыши.

– Нашла ли ты кого-нибудь с «Голубого кота»? – с надеждой спросила Асенат, но девушка показала жестом, чтобы та молчала, и с озабоченным видом исчезла за дверью.

Наконец, когда в хижине стало совсем темно и очертания всех предметов в комнате растворились в тусклом свете, приникающем через дверной проем, танцовщица вошла в третий раз и некоторое время что-то делала в другом углу комнаты. Маленький фитилек осветил комнату бледным светом. Девушка поднесла огонек к Асенат и ножом разрезала веревки, которыми она была связана.

– Я передала твой талисман человеку с «Голубого кота», – быстро прошептала она прямо в ухо Асенат. – Но я не посмела сказать им, чтобы они пришли сюда, потому что предала бы дом своего дяди. Когда наступит темнота, они будут ждать нас на берегу Нила на главной улице. Ты можешь идти?

Асенат попыталась встать, но тут же упала. Девушка с раздражением поставила лампу и наклонилась к Асенат, чтобы растереть ее затекшие ноги. Асенат наклонилась вперед, чтобы помочь ей, и головы девушек почти столкнулись.

– Ты что? – резко спросила танцовщица.

– Сильно болят ноги, – слабо сказала Асенат и опять наклонилась вперед.

Она не могла ошибиться, даже несмотря на слабый свет лампы. Под красным ожерельем на шее танцовщицы была надета веревка, та самая, которую торговец, продавший талисман, привязал к фигурке богини Баст. Асенат даже могла различить очертания фигурки, проступавшие сквозь платье танцовщицы на груди.

– Воды! – пробормотала она, чтобы протянуть время.

Если талисман не попал к людям с «Голубого кота», то никто не будет ждать ее у Нила на главной улице. Возможно, танцовщица просто подумала, что Асенат будет проще провести к реке за руку, чем нести ее укутанную, как мумию, и завернутую в старые циновки из папируса? Во время праздника вечером люди не носят никаких товаров и любая компания веселых людей может заинтересоваться большим свертком. Асенат медленно пила, лихорадочно размышляя.