Оливия Кулидж - Египетские приключения

Они позволили ему подняться, и он медленно побрел впереди к небольшому месту ниже кустарников за стеной.

– Ну надо же, и вправду здесь растет дерево! – воскликнул стражник. – Это весьма удивительно. Я должен спросить главного садовника, куда его пересадить, потому что дерево нельзя оставлять в таком месте, как это. – И стражник ушел, когда распределил работу на день среди рабов.

Целый день раб молча носил воду в ковшах. Каждая частичка его тела была наполнена болью, и он чувствовал себя глубоко несчастным. К настоящему времени дерево стало для него больше, чем собственность; это было то, что делало его человеком, а не животным. Когда наступил вечер, он собрал горстку ядовитых, по словам рабов, ягод. Некоторые стражники, слишком жестоко обращавшиеся с рабами, загадочно умирали, но у раба были другие намерения. Его мыслью было лечь под деревом этой ночью и покончить с собой.

Дерево росло близко к стене, со всех сторон защищенное кустами, и он лежал, слушая, как душистые ветви дерева шелестели над его головой. Постепенно под шепот ветвей он успокоился и не стал есть ягоды. «Меня не тронут, – казалось, говорило дерево, – подожди».

На следующее утро случилось чудо – пришел другой стражник, более жестокий, с большой палкой.

– Ваш старый надзиратель заболел, – кричал он, – но это не значит, что вы должны хуже работать!

На той неделе удары сыпались на спины рабов чаще, чем обычно, но раб их не замечал. А когда он услышал, что старый надзиратель умер, то почувствовал дикую радость, смешанную со страхом.

– В моем дереве живет могущественный бог, – пробормотал он. – Как странно, что я не знал, пока он не убил этого человека!

Дальше все шло своим чередом до тех пор, пока дерево не выросло настолько высоким, что раб стал опасаться, как бы садовники не заметили его. К счастью, жена фараона первой заметила дерево из своей лодки, сделанной из кедра, в которой девушки-гребцы пели нежные песни.

– Когда я осматриваю весь этот рай, – сказала она фараону, – именно тот единственный кипарис у отдаленной белой стены нравится мне больше всего. Как удачно вы посадили его в конце стены, как раз в том месте, где канал проходит между деревьев!

Человек, даже если он бог, не рассчитывает на то, что за свою короткую жизнь он сможет додумать все свои замечательные мысли самостоятельно, поэтому он поручает своим слугам додумывать многие из своих драгоценных мыслей. И фараон был рад принять это как часть собственного плана. Он с готовностью ответил:

– Я особенно счастлив, что это доставляет вам удовольствие, потому что такие подробности лучше всего выражают совершенство моего тонкого вкуса. Я пошлю золотое кольцо начальнику моих садовников за то, что он так заботливо выполняет мои желания.

После этого дерево росло свободно, и никто не препятствовал этому. Если иногда замечали, как раб поливает дерево, то считали, что это одна из его обязанностей. Небольшое место между деревом и стеной было теперь его укрытием, туда он даже принес некоторые вещи, которые ему принадлежали. Он нашел рваный старый плащ, чтобы укрываться в холодные ночи, принес тростник, служивший ему постелью, и красивые камешки и цветы, чтобы доставить удовольствие своему дереву.

Подобно всем богам дерево было весьма капризно. Определенное заклинание могло действовать в течение многих дней, если раб точно повторял его много раз; но наступало время, когда заклинание переставало действовать, и тогда у него случались неприятности. Он расспрашивал людей, какие заклинания были известны им, и уже столько знал их, что время от времени его приглашали лечить ими больных людей. За это он получал подарки, которые, как всегда, закапывал под деревом, ничего не утаивая. Особенно его радовало то, что он получал благодарности от людей. Рабы, занимавшиеся тяжелым трудом, редко доживали до старости, и его товарищи стали необычайно гордиться им, что он столько прожил. Даже стражники стали относиться к нему дружелюбно, и часто их палки лишь свистели по воздуху, не опускаясь на его спину.

– Эта работа слишком тяжела для тебя, – сказал как-то стражник весьма любезно, когда увидел раба, еле шедшего с ковшами. – Нам следовало бы дать тебе работу полегче. Возможно, в кухне есть отходы, которые хорошо подойдут для твоего беззубого рта.

– Мне нравится эта работа, – возразил задыхающийся старик, но стражник только усмехнулся, глядя ему вслед.

В тот вечер он позаботился о дереве как обычно, но впервые за много лет это не успокоило.

– Ты слишком молодо, – бормотал он его веткам, – и ты еще не знаешь, что чувствуешь, когда силы начинают покидать тебя.

Дерево ничего не ответило, так как не было ни малейшего дуновения ветерка и никакие слова заклинаний не могли вызвать его. Наконец, когда наступил рассвет, раб увидел, что его бог презирает его, упиваясь своей юной силой, и не замечает его. Он выбросил тростник, на котором спал, в яму, свернул свой плащ, закопал яркие камни в тонкий слой земли и ушел.

Он ничем не мог помочь на кухне, где от непрерывной болтовни и от удушающей жары в печах у него целыми днями болела и кружилась голова. Люди постоянно отталкивали его, чтобы взять необходимые им вещи. Главный повар открыто жалел себя, что ему навязали почти сумасшедшего человека. Ему поручили подметать пол, но затем сказали, что он слишком стар, чтобы выносить мусор, и послали мальчика отнести отходы к ямам. Ночью они любезно дали ему самый теплый угол около тлеющих угольков ненавистной ему печи, где он страдал от удушья, вызванного отвратительным запахом жиров.

Через некоторое время их терпение лопнуло, и они стали считать его причиной всех их неприятностей.

– Прекрати ползать здесь! – однажды раздраженно завопил главный повар, когда старик пытался подмести пол.

Он засеменил в угол и со стоном сел, растирая руками разрывающиеся от боли виски.

– Уф! – сказал главный пекарь, взяв одно из маленьких опахал, которыми он разжигал тлеющие угольки, и помахал у своего лица, чтобы охладить его. – Я уже не помню, когда была такая жара, как сегодня.

– Во дворе не менее жарко, – сказал мальчик, входя и покачиваясь с ковшами с водой. – Небо – серо-синего цвета, а вокруг солнца подозрительное кольцо.

– Это – конец мира! – резко крикнул молодой раб.

– Ерунда! – сказал главный повар, чувствуя своей обязанностью задать тон разговора на кухне. – Однажды, когда мой отец был еще молод, в небесах случилось наводнение, и вода лилась в течение нескольких часов, превратив в грязь и смыв его дом. Он рассказывал, что лягушки падали с небес вместе с водой, но через несколько дней они подохли и стали разлагаться. Это было чудо, которое началось с подозрительного кольца вокруг солнца.