Питер Грин - Смех Афродиты. Роман о Сафо с острова Лесбос
- Название:Смех Афродиты. Роман о Сафо с острова Лесбос
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Армада
- Год:1998
- Город:Москва
- ISBN:5-7632-0668-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Питер Грин - Смех Афродиты. Роман о Сафо с острова Лесбос краткое содержание
В романе современного английского писателя и ученого Питера Грина делается попытка воссоздать жизнь легендарной поэтессы античности Сафо, показать ее мир, мир любви и страданий, дружбы и предательства, чистых чувств и высокой поэзии.
Смех Афродиты. Роман о Сафо с острова Лесбос - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
При любых обстоятельствах она наверняка восприняла с тяжелым сердцем весть о взятии власти в Митилене Меланхром — человеком, поднятым на щит лавочниками и купцами, которым явно не по душе приходились косые взгляды аристократии на занятие торговлей. Это известие она встретила за много стадий [28] Стадия — мера длины, равная 178,60 м.
от Эреса, беременной мною на восьмом месяце. Уже тогда до меня, еще таившейся во чреве матери, долетали отголоски переживаемых ею бурь, хотя мне потом еще не раз о них расскажут. Похоже, она долгую часть жизни пребывала во власти иллюзии, что способна, страхом или лестью, заставить весь мир поступать так, как ей угодно. Даже будучи на сносях, она напустилась с бранью на моего отца, обвиняя его в бездействии, — разве могла она ожидать, что несколько лет спустя отец по первому зову вскочит на коня, поскачет в Митилену и своей рукой заколет ненавистного Меланхра! Этого ей показалось мало — она перенесла свой гнев на слугу, принесшего счета за месяц (уму непостижимо, какой же она была скупердяйкой, и не из бедности, а из принципа!). Увы, и на этом не кончилось — придравшись к нескольким лишним зернам перца в кушанье, она разбила о голову повара кувшин, полный воды, а за день до таинства разрешения от бремени отправилась в оливковую рощу своими руками собирать плоды, дабы показать нерадивым рабам, что они не слишком усердствуют в работе! Природа не могла оставить такую гордыню без наказания — роды оказались мучительно долгими и трудными, сломив даже железную волю моей родительницы.
Многое из этого открылось мне годы спустя из уст Праксинои, которая знала мою повивальную бабку — та перед смертью поведала ей всю историю моего появления на свет. Но едва ли стоило труда сообщать мне обо всем во всех подробностях. С меня было бы довольно рассказа о том, как моя мать, потеряв последние крохи самообладания, неумолчно кричала, будучи не в силах взять себя в руки. Одного этого с избытком хватило бы, чтобы она считала меня навсегда виноватой перед собой. За то, что я родилась не мальчишкой, а девчонкой, и притом слабенькой и тщедушной, я заслужила свои первые синяки — от материнского тела, с ожесточенной борьбой изгонявшего меня из своего чрева. Но даже это бледнеет по сравнению с тем позором, каким, по ее убеждению, она себя покрыла, будучи не в силах превозмочь боль. И тем не менее она чувствовала свою скрытую вину —1 вину, которая глодала ее изнутри, но о которой она никогда никому не проговаривалась, — за то, что я родилась такой слабенькой чернушкой (как будто она сама того пожелала, когда моя жизнь еще только затеплилась в ее утробе!). Вину за то, что ненавидела и отвергала меня. За то, в конце концов, что вообще произвела меня на свет и тем самым доказала, что она такая же, как и все, простая смертная, и притом ничуть не сильнее и не крепче, чем положено быть женщине. Но каковы бы ни были гонения с ее стороны, они не могли истребить во мне любовь к матери — доходившей порой до такого безумства, что мне и самой трудно теперь в это поверить.
…В то утро заря, окрасившая алым цветом длинные серые ленты облаков на горизонте, показалась мне зловещей. Пока я писала, снова поднялся ветер и по листьям яблонь захлестали серебряные струи ливня. Море забушевало, швыряя о скалы белые гребешки. Где же он теперь? Наверняка уже прошел Андрос [29] Андрос — остров из группы Кикладских островов на юге Эгейского моря и одноименный город на нем.
и Эвбею [30] Эвбея — остров у восточного побережья Центральной Греции; был заселен главным образом ионийцами.
. Взглянув на холодное, отороченное черным небо, таившее в себе угрозу грядущих осенних бурь, я почувствовала, что не могу отделаться от мысли об угрюмом вызове, который ему вскоре придется принять. Долгий путь круто к ветру на юг от мыса Малея [31] Малея — мыс на юге Пелопоннеса.
, через вероломные, скрывающие опасные рифы морские воды, где смертоносная буря может разыграться посреди самого тихого безмятежного дня. О Посейдон, великий владыка морей! Будь милостив к нему, даруй ему безопасное плавание и благополучный причал — вот все, чего желает его сердце.
Я упрямо (хоть это упрямство вполне объяснимо!) представляю себе отца могучим и рослым. В действительности роста он был среднего и, по всей видимости, весьма тщедушного сложения. Его пышные белокурые волосы были много длинней, чем тогда было принято; в свое время он сходил за щеголя. Пытаясь теперь живописать в памяти его портрет, я вспоминаю в первую очередь три вещи: блестящую чистоту его серых глаз, изящество и тонкость пальцев (на удивление белых у такого опаленного солнцем мужчины!) и сладостный запах его бороды, ударявший мне в нос, когда он целовал меня. Его борода пахла фиалками и еще чем-то, а вот чем еще, я так и не смогла распознать.
Он всегда очень бережно относился ко мне. Даже будучи совсем еще крохой, я могла уловить разницу в характерах его и матери. Он редко повышал голос и, насколько я знаю, никогда не терял самообладания. Напротив, во время всех этих маминых тирад, когда родительница доходила до белого каления, он неизменно становился спокойнее, рассудительнее и терпеливее, причем тем более, чем дольше продолжалась сцена. Однажды я подумала — какая это восхитительная черта характера, хотя ныне я в этом далеко не столь уверена. Его портрет, что висит перед моими глазами сейчас, когда я пишу, являет мне образ стройного молодого человека с глазами мечтателя. Но в очертании его губ есть что-то ускользающее и нерешительное; должна признаться, что не могу долго смотреть на этот портрет, не ощущая налета неловкости. Я наконец-то пришла к пониманию, что материнского начала во мне больше, чем я могла это себе представить. Теперь я хоть смутно, но различаю, что скрывалось за всеми этими бурями, вспышками раздражения и приступами неистовства. В первый раз в жизни размышления о матери вызвали во мне скорее чувство сострадания, нежели ненависти и отвержения.
Если бы Питтак был доселе жив, он мог бы столько поведать мне об этих днях. Если бы у него возникло желание. Или если бы он решил в один прекрасный день, что правда может оказаться забавнее, нежели его заковыристые пошлости и банальности с претензией на несторианскую [32] Нестор — в греческой мифологии сын Нелея, был старейшим среди греческих героев, осаждавших Трою. Снискал себе славу красноречием и мудростью, черпаемой из долгого, богатого жизненного опыта.
мудрость. Правда таится на дне колодца… На дне колодца… И образ колодца непрошено является в моем сознании. Глубокий широкий колодец с высокой каменной кладкой и поросшей мхом деревянной заслонкой. Его осеняет высокий платан. Рядом, неподалеку от кухни, квохчут куры в загоне, а поодаль из свалочной ямы доносится рычание псов, — очевидно, не поделили объедки. Стоит послеполуденный зной; я решительно отодвигаю заслонку и заглядываю вниз. Лучи солнца пронзили таинственные зелёные глубины, отраженный от зыбкой поверхности свет очертил контуры моей головы и плеч.
Интервал:
Закладка: