Александр Кравчук - Галерея византийских императоров

На поприще внешней политики Маврикий достиг определенных успехов. В Италии в первые годы своего правления он сумел не только сдержать напор лангобардов, но и вернуть Византии несколько городов. Это стало возможным благодаря щедро оплаченной помощи короля франков Хильдеберта, а также удачному разжиганию розни внутри правящей верхушки захватчиков с помощью подкупа и дипломатии. Однако позже лангобарды вновь перешли в наступление, захватили значительные территории в разных местах полуострова, и по меньшей мере дважды угрожали самому Риму.

Для укрепления обороноспособности того, что еще оставалось в Италии под властью империи, Маврикий учредил для этих территорий должность экзарха — иначе говоря, военачальника, которому подчинялись также и гражданские власти. Резиденцией экзарха стала Равенна, поэтому традиционно принято говорить о равеннском экзархате. Экзарх стал кем-то вроде заместителя византийского императора на землях полуострова. При Маврикии эту должность поочередно исполняли Смарагд, Роман и Каллиник. Отдельный экзархат был создан и в Северной Африке, где все еще продолжали вспыхивать мятежи и беспорядки.

Однако ни один из экзархов тогдашней Италии, ни один из быстро сменявшихся лангобардских королей не обладал теми личными качествами, которые могли бы превратить их в выдающихся, властных правителей. И все взоры обращались на представителя духовенства, римского епископа Григория, которому потомки дали прозвище Великого (Святитель Григорий Великий Двоеслов). Этот сын сенатора сначала был высокопоставленным чиновником на службе императора, затем монахом, в течение нескольких лет был папским легатом при дворе в Константинополе, а в 590 году стал понтификом и оставался им до самой смерти, наступившей в 604 году. Эти четырнадцать лет его понтификата вошли в историю как важнейшее событие, оказавшее влияние на формирование средневековой Европы.

Одной из основных своих обязанностей Григорий считал оказание материальной помощи населению — измученному беспрерывными войнами, обнищавшему, страдавшему от голода и эпидемий, волны которых уносили огромное количество народа. И у него была реальная возможность оказывать такую помощь, поскольку церковь располагала огромными средствами, на которые в западных землях не покушались даже чужеземные захватчики, а Григорий к тому же оказался прекрасным хозяйственником и администратором. И именно по его инициативе церковные власти многих городов Италии помогали слабой и не справлявшейся со своими функциями императорской администрации, а порой и просто подменяли ее. И наконец, мужество и решительность Григория дважды спасали Рим от вторжения в его стены лангобардов, и в довершение всего ему удалось самостоятельно заключить с ними сепаратный мир.

Конечно, список заслуг и деяний Григория на этом далеко не заканчивается, но иные из них в большей степени относятся к истории Западной церкви, и вряд ли стоит упоминать о них, рассматривая историю Византии. Достаточно вспомнить лишь о таких его достижениях, как христианизация Англии, изменения в литургии, укрепление внутрицерковной дисциплины. Огромное влияние в период Средневековья оказали его многочисленные труды, и прежде всего толкования библейских книг. Но три его произведения отличаются своей оригинальной тематикой. Это «Пастырское правило» — свод обязанностей епископа, «Диалоги» — прекрасный пример религиозных представлений той эпохи, которые нам могут показаться крайне наивными и даже просто суеверными. И наконец, «Письма», в которых содержатся красноречивые свидетельства того, в каком отчаянном состоянии была Италия в конце VI века.

Григорий всегда считал себя лояльным подданным императора в том, что касается земных дел, хотя в сущности уже строил здание церковного государства и светской власти пап в период Средневековья. Его отношения с Маврикием складывались не лучшим образом. Причиной этого, с одной стороны, была слишком самостоятельная политика Григория, особенно в отношениях с лангобардами, а с другой — амбициозные претензии на первенство епископов обеих столиц, Рима и Константинополя. Это были давние обиды, но с годами они не сглаживались, а лишь усиливались.

На восточных границах империи все еще продолжалась тянувшаяся уже много лет война с персами. Успех сопутствовал то одной, то другой стороне. Но все же удача чаще была на стороне византийцев, и величайшим их достижением стал я разгром противника в 586 году в битве в долине Солах в Армении. Армией в этом сражении командовал зять Маврикия, Филиппик. Но вскоре все изменилось к худшему, и повинен в этом оказался в том числе и сам император.

Почти пустая казна заставила его на четверть снизить солдатское жалованье, и это привело к бунту в восточной армии, тем более что новый командующий вел себя весьма грубо. Солдаты сами выбрали себе нового военачальника и даже провозгласили его кесарем — этим человеком, вопреки своей воле и даже несмотря на оказанное им сопротивление, оказался Герман, который до этого был представителем военной власти в провинции Ливанской Финикии. Во многих военных лагерях и городах свергали статуи Маврикия, а это всегда являлось символом отказа в повиновении.

Герман оказался человеком ответственным и преданным как лично императору, так и интересам государства. Он повел свою армию на борьбу с персами, — которые, разумеется, попытались воспользоваться беспорядками в империи и вновь вторглись в ее границы, — и разгромил их, а добытые в сражениях вражеские знамена и часть трофеев отослал императору в столицу, и это было весьма красноречивым жестом с его стороны.

Затянувшиеся переговоры и попытки как-то уладить разногласия между властью и взбунтовавшимися солдатами продолжались до весны 590 года. И лишь тогда благодаря посредничеству патриарха Антиохии солдаты снова признали над собой власть императора и назначенных им офицеров. Германа и его приближенных официально приговорили к смерти, но вскоре освободили и наградили.

Тем временем в самой Персии происходили драматические события, оказавшие серьезное влияние на Византию. Шах Хормизд, ярый враг империи, был убит одним из своих сатрапов, который совершил переворот и взял власть в свои руки. Однако сын Хормизда, юный Хосров II, успел бежать в Византию и обратился с просьбой о помощи к Маврикию. По этому вопросу возникли разногласия: сенат противился вмешательству во внутренние дела Персии, но сам император решил, что такого исключительного случая больше не представится, и им просто необходимо воспользоваться. Хосров получил армию, разгромил бунтовщика и вернул себе трон предков. Он честно выполнил все обязательства, которые дал византийцам, обращаясь к ним за помощью — вернул империи все пограничные земли Месопотамии и Армении, занятые персами за время многолетних войн. И на восточной границе воцарился мир.