Александр Кравчук - Галерея византийских императоров

Это позволило Маврикию в 592 году перебросить войска на Дунай. А это давно уже пора было сделать. За предшествующие годы авары, которым император отказался платить дань в повышенном размере, чего они давно уже добивались, неожиданным приступом захватили Сингидун (современный Белград), и пришлось выкупать у них город за огромную сумму. Потом переправились через Дунай славяне (впрочем, подбитые на это аварами), которые разорили все на своем пути — а они добрались даже до окрестностей Константинополя. Вслед за ними в набег отправились и сами авары и сумели вторгнуться далеко в глубь страны, но под Адрианополем были разбиты.

Теперь император хотел дать им решительный отпор: у него даже были намерения перенести военные действия на территорию противника. Его полководцы — Приск, Коментиол и Петр — сражались с варварами с переменным успехом, не все они обладали достаточным опытом и талантом для выполнения поставленных перед ними задач. И что еще хуже, в армии то и дело вспыхивали волнения, вызванные в основном недовольством воинов вполне разумной экономией, которая проводилась в жизнь императором. Распоряжение выдавать солдатам оружие и обмундирование со складов вместо денег на самостоятельную покупку всего необходимого вызвало такую бурю протеста, что для усмирения недовольных пришлось издать указ об обязательных пенсиях ветеранам и сыновьям павших в бою воинов.

Был момент, когда авары угрожали самому Константинополю, и спасло его от осады лишь то, что в лагере противника вспыхнула эпидемия, унесшая жизни семерых сыновей кагана. В 600 году была достигнута окончательная договоренность о заключении мира, и обе стороны условились считать Дунай границей между своими землями. Но императору пришлось согласиться на ежегодную выплату аварам дани в 100 000 золотых монет.

Несмотря на заключенный мир, бои продолжались и в следующем году — удача в них сопутствовала византийцам, и осенью 602 года Маврикий распорядился, чтобы его войска на зиму встали лагерем на землях противника, за Дунаем. Конечно, непременным следствием этого были бы определенные неудобства для расположившихся на территории врага воинов, а тут как раз обрушились проливные дожди, а после них сильно похолодало. Все это усилило и без того давно уже царившее в армии недовольство, и дело дошло до открытого неповиновения. Взбунтовавшиеся солдаты провозгласили своим вождем простого офицера из низшего командного состава по имени Фока. И он повел войска вовсе не за Дунай, а прямиком на столицу.

У Маврикия под рукой не оказалось почти никаких воинских соединений, и он обратился за помощью к цирковым партиям «Зеленых» и «Голубых». И те, и другие отправили на городские стены своих людей. Император все еще не отдавал себе отчета в том, насколько он стал непопулярен благодаря своей разумной, но жесткой финансовой политике. В столице стало шириться мнение, что надо передать власть старшему сыну Маврикия, Феодосию, тем более что он был уже коронован. Другие предлагали кандидатуру его тестя, Германа. Оба они в это время развлекались охотой в окрестностях Константинополя. Их тут же вызвали обратно в столицу. Но Герман опасался, что его могут обвинить в предательстве, и попросил убежища в кафедральном соборе. Маврикий действительно пытался силой извлечь его оттуда, и это вызвало настоящий бунт. Все вооруженные люди покинули городские стены, чтобы принять участие в беспорядках, и город остался совершенно беззащитным.

Маврикий попытался спастись бегством. 22 ноября он, переодетый простым горожанином, вместе с женой и детьми переправился на азиатский берег Босфора и укрылся в соборе Святого мученика Автонома неподалеку от Никомедии, а Феодосия отправил с письмами к Хосрову, прося у него помощи.

Тем временем в столице партия «Зеленых» перешла на сторону Фоки, поскольку Герман был известным приверженцем партии «Голубых». Народ, сенат и армия собрались в загородном дворце в Евдоме, и там 23 ноября состоялась коронация нового императора. На следующий день он вступил в столицу, обрушив на головы горожан настоящий дождь золотых монет.

Четыре дня спустя, 27 числа того же месяца, по приказу Фоки был казнен и сам Маврикий, и его сыновья. Все это произошло на самом берегу моря. Сначала по очереди отрубали головы сыновьям на глазах у их отца, который лишь повторял: «Справедлив Господь наш, и суд его справедлив!» Его самого обезглавили последним. Тела были брошены в море, а головы привезены в столицу и выставлены на поругание черни.

Позже был пойман и Феодосий, который имел неосторожность свернуть с прямой дороги в Персию. Его тоже казнили.

Несчастную мать и вдову вместе с дочерьми и юной женой Феодосия заперли в монастырь. Три года спустя их всех тоже лишили жизни.

Даже во времена давних римских императоров и языческих богов, которых так поносили христиане, трудно найти примеры столь чудовищной жестокости — но это всего лишь грустное размышление на тему.

Phokas

Ок. 570 г. — умер 5 октября 610 г.

Правил с 23 ноября 602 г. до смерти

На протяжении многих поколений, до правления Маврикия включительно, в Византийской империи не было никаких серьезных гражданских войн, а авторитет всех правителей был почти непоколебим. И внезапно все это изменилось — в тот момент, когда взбунтовавшаяся придунайская армия на волне мятежа вынесла на трон простого солдафона, человека примитивного и жестокого, а именно таким был Фока. Его восьмилетнее правление с самого начала представляло собой непрерывную полосу террора, который, в свою очередь, порождал заговоры и попытки переворотов, подавлявшиеся с беспримерной жестокостью. Была полностью сломана и система охраны границ. Так что правление Фоки можно считать неким пробелом, отделяющим ранневизантийский период от средневизантийского.

В течение какого-то времени в народе упорно ходили слухи о том, что старшему сыну Маврикия, Феодосию, в последний момент отправленному отцом с просьбой о помощи к персидскому правителю Хосрову, удалось избежать смерти, и он вот-вот вернется как мститель. Эти слухи были далеки от истины, поскольку молодой человек неосторожно свернул с пути, был пойман людьми Фоки и обезглавлен, разделив таким образом трагическую судьбу отца и братьев. Но без мстителя Маврикий не остался — обязательство покарать злодея взял на себя Хосров. Впрочем, он имел на это полное право — ведь своим собственным троном он был обязан именно Маврикию. И когда весной 603 года Фока отправил к нему посольство, чтобы официально сообщить о своем приходе к власти, персидский правитель ответил тем, что бросил посла в темницу и объявил императору войну.