Борис Комар - Векша

Гребцы его бродили по берегу. Путята был хмурый, что сова в полдень: день выдался тихий, хоть мак сей, ветрила обвисли на мачтах, как тряпки, гребцы весел не сушили до самого залива - вот Путята и натер на руках пузыри.

Векша, встретив среди похожая светлоусых варягов, которых видел на торжище возле Яны, а потом спасал Яну от них, очень обрадовался, что те не остались в Киеве. Довольный этим, он расхаживал между кострами, наблюдал за происходящим в заливе и все расспрашивал своего более опытного приятеля, кто из какой земли, какие там обычаи, кто что везет в Царьград.

Заметив на одном большом челне закованных в цепи людей с опущенными нечесаными головами, остановился:

- А это кто такие?

- Полоняники, - неохотно ответил Путята.

- Полоняники?! Куда же их везут?

- За них в Греччине хорошо платят.

Векша ужаснулся:

- Как, и наши продают людей?!

- То не наши везут. Варяжники где-то в битве их добыли, - пояснил Путята.- Кого зарубили, а этих в полон взяли. Варяги, как и печенеги, до всего алчны - и до грабежей, и до разбоя, и до торга...

- Почему же вой или гости за них не заступятся?

- Не хотят, наверно. Кого не припечет, тот не знает, что это больно. Эти полоняники - не русичи. Да и варяги те не служат у нас. Они только напросились идти вместе с нами в Греччину. У них своя земля и князь свой...

- Нет, ты только подумай: продавать людей!.. Да еще в цепях, точно псов дворовых... Что же ромеи будут с ними делать?

- Что захотят, то и сделают. Заставят задаром служить, пока те не перемрут.

Куделя даже рассердился, когда Векша и ему высказал свое возмущение:

- Не суй ногу в чужой чревий! Запомни: ты - наемник и никому ни в чем не перечь, кто бы он ни был, варяг или наш. Если есть голова, то и носи ее здоров...

Вечером, когда улеглись спать, Векша долго не мог заснуть, все думал о тех несчастных полоняниках. Ну взять его: поплывет, постранствует и вернется домой. Им же, наверное, никогда не придется увидеть родной край, своих матерей, отцов, братьев, сестер, детей... Как жестоки эти варяги!.. Да и русские вои и гости хороши - не хотят, вишь, заступиться за полоняников. Заступиться... Вон Куделя уже раз заступился - выкупил у печенегов Путяту - да и сделал из него себе холопа вековечного.

Залив оставили рано, как только забрезжил рассвет. Суда растянулись по реке длинной цепочкой. Впереди киевляне, за ними новгородцы, затем черниговцы, любечане, смоляне, полоцкие, в самом конце - варяги.

Все было окутано предрассветной дымкой. Месяц, еще висевший в небе, точно большая серьга, чуть сеял серебристую порошу. Но вот из-за дальних лесов выглянул Даждьбог-солнце. Дохнул легкий ветерок, развеял реденький утренний туман - и похожа-нам открылось прекрасное зрелище.

Впереди, сколько видел глаз, катил свои воды Днепр-Славутич, спокойный, ласковый, но могучий и безудержный. По обе стороны проплывали берега: правый - освещенный солнечными лучами, с вековечным лесом, отвесными кручами и глубокими яругами, а левый - еще темный, с раскидистыми осокорями, старыми-престарыми вербами, с поросшими красноталом островами и зелеными левадами.

Молчат похожане, молчат берега, молчит Днепр. Разве что изредка плеснет невпопад опущенное в воду весло, крикнет над головой чайка да взревет, будто в рог ратный затрубит, на водопое олень-рогач.

Векша смотрел в чистую днепровскую даль и думал о Яне. Как хорошо, что он встретил ее, а ведь мог и не встретить. Если бы не нанялся к гостю и не приплыл в Киев, даже не представлял бы, что есть такая девушка на свете! Да, видно, и сама Лада [языческая богиня любви и веселья у восточных славян] помогла в этом. И в самом деле, ну пусть уж тогда, на торжище, увидел Яну, это еще не удивительно - она, пожалуй, там часто бывает с отцом и там ее видят все. Но вот вечером, когда на нее варяги напали, не кто-либо другой, а именно он, Векша, проходил мимо, услышал ее крик и побежал вызволять... Где она сейчас, что делает, думает ли о нем, как он о ней?.. Долгий все-таки путь до Царьграда, лишь поздней осенью они увидятся... И загребал изо всех сил веслом, будто это могло ускорить возвращение.

Однако хоть и грустил о Яне, а путешествием своим был доволен. Только когда вспоминал о полоняниках, которых варяги везли на продажу, хмурился, неприязненно поглядывал на Куделю.

Гость все время молча сидел у руля, лишь изредка ронял гребцам, чтобы не слишком гнали однодревку, а то как бы ненароком не натолкнуться на впереди идущий челн. А под вечер, когда на левом берегу засинели дымы, засверкали искры от костров, подал голос:

- Переяславская земля. Там ночуем. Ждут уже нас переяславцы, в Греччину вместе поплывем...

На следующий день еще издали увидели высокий прибрежный курган. На нем похаживали двое с копьями, третий пас внизу коней.

- Это и есть край нашей земли, - сказал Куделя.

- Край? - с удивлением переспросил Векша.- А чья же земля дальше?

- Ничья, дикое поле, а была когда-то нашей - уличи там сидели. Но пришло племя кочевое, стало грабить, люди в страхе поразбегались. Только кое-где в рощах-перелесках жилища еще встречаются, а дворы уличей и лядины [обработанная земля, нива] травой заросли, стало поле кочевьем для печенегов. Да и наши иногда туда заходят. Простор большой, разминуться есть где.

- А что это за племя - печенеги? Какие они?

- Бездомный народ, скотом да грабежами живет. Где раскинет себе шатер, там и дом ему. Вытопчет траву скот - дальше кочует... Окаянные люди, мечи у них короткие, односечные и кривые. Щиты - как бубны, из шкуры бычьей изготовляют, вдвое, втрое складывают, чтобы крепче было. И круглые, как бубны. Из лука стреляют метко, на лету птицу сбивают. А еще лучше умеют петли волосяные - арканы бросать. Швырнет ее, она и обовьется вокруг шеи. Еще дернет - всадник летит кувырком с коня. Тут уже тех племен немало перебывало. Когда мнб было столько, сколько тебе сейчас и Путяте, мимо Киева, под горой, которую теперь называют Угорской, проходило племя угров. Оно подалось к Дунаю да там и осело. А еще раньше обры были, хазары заходили. Эти же, печенеги, следом за уграми прикочевали.

Куделя замолк, умостился поудобнее на сиденье. Молвил осуждающе:

- Богов наших не признают. Даждьбогу, Перуну, Велесу жертв не приносят. Поклоняются своим, а больше звездам да знамениям всяким небесным.

- И много их, печенегов этих?

- Даже не сосчитать, как пчел по весне. Зимой сидят у моря, где теплее, летом же, как только там трава выгорит, сюда приходят, коней, скот нам продают, а не раз бывало, что и на веси наши по украйнам нападали, людей обижали.

Векша вглядывался в ничейную землю, уже покрывавшуюся сумерками. И Путята где-то здесь жил, в роще у Днепра-Славутича. Лишили его печенеги и дома, и родных. Еще хорошо, что к своим попал, хоть и холопом. Много, ох много горя причиняют Руси пришельцы-чужеземцы!..