Валентин Костылев - Кузьма Минин

В условиях разрухи и продолжающейся борьбы с многочисленными отрядами мародеров, хозяйничавшими во многих районах России, опыт и авторитет народного вождя был нужен создаваемому центральному правительству. Поэтому К. Минин остался в Москве и именно ему был поручен в 1614 г. сбор «пятинных» денег в Москве «с гостей, гостиной сотни и черных слобод, так как он еще в Нижнем показал свое умение собирать деньги с торговых людей» {8} 8 Веселовский С.Б. Семь сборов запросных и пятинных денег в первые годы царствования Михаила Федоровича. М., 1908, с. 26. .

Положение в стране тогда оставалось тревожным, особенно в Поволжье и в волжском Понизовье, где сосредоточились отряды вольницы и казаков. Для охраны главной водно-транспортной магистрали страны весной 1614 г. из Нижнего Новгорода в Астрахань было отправлено 400 стрельцов и 200 служилых «литвы и немец», а также 100 арзамасцев и 50 балахнинцев {9} 9 См.: ЛОИИ СССР АН СССР, ф. 178, оп. 1, д. 25, 43, 108. , срочно построено здесь «под ратных людей и под наряд и под государевы хлебные запасы… 110 стругов дощаных больших с якори и с шестами и с парусы и со всякими судовыми снастьми, да боевых 150 стругов».

Города края готовились к возожной обороне. Для ремонта их крепостей и пищально-пушечного довооружения «Нижегородская четверть (орган государственного управления. — Н. Ф. ) выдала Пушкарскому приказу на расходы 3054 руб.», огромную по тем временам сумму, особенно в условиях острой нехватки средств в государственной казне.

Тревожным для Поволжья оставался и 1615 г. Как сообщалось из Нижнего Новгорода в Москву в январе, «черкасы и казаки Кинешму выжгли и людей побили и пришли в Юрьевец, а хотят итти к Нижнему».

Попав после очищения Москвы от интервентов и бояр-изменников вновь в кабалу к прежним помещикам (к тем же боярам), восстали народы Поволжья. В столичные приказы посыпались жалобы вотчинных управителей и воевод местных гарнизонов о том. что «многих Понизовых городов Татаровя и Луговая Черемиса заворовали. Государю изменили, и собрався, многие места повоевали и села и деревни жгут и многих людей в полон емлют и побивают, и к городам приходят и приступают, и дороги от Казани к Нижнему отняли и тесноту Понизовым городам чинят многую, и собрався многими людьми, хотят приходить к Нижнему, и к Орзамасу, и к Мурому, и в иные места» {10} 10 Дворцовые разряды. СПб., 1850, т. 1, с. 205. .

В этих условиях для сбора воинства в Нижний Новгород были направлены воеводы Ю. Сулешов и А.Львов, к которым стали подходить отряды из Суздаля, Владимира, Мурома. Шацка. Но наряду с этим для мирного урегулирования конфликта указом от 25 декабря 1615 г. в Казань были посланы с особой миссией боярин Г.П. Ромодановский, думный дворянин К. Минин и дьяк М. Поздеев. Это было правительственное поручение, во время выполнения которого К. Минина не стало. Его тело доставили в родной город.

За вклад «на помин души» К. Минина его род был внесен в синодик нижегородского Печерского монастыря. Эта запись для нас важна тем, что сохранила имена отца Кузьмы Минина — Мины Андукинова (инока Мисаила) и матери Домники, а также умершего к этому времени брата Сергея.

Еще в 1613 г. вместе со званием думного дворянина К. Минин получил в награду за гражданский подвиг перед Отечеством и личную храбрость в качестве военачальника в битвах за Москву в поместье в Березопольском стане Нижегородского уезда село Богородское с деревнями и пустошами. А за успешно проведенный «государев пятинный сбор» К. Минина пожаловали его же Богородским поместьем уже в вотчину (то есть с правом наследия в роду, продажи в другие руки и заклада в монастыри). Указ от 20 января 1615 г. гласил: «…пожаловали есмя его, Кузму, и сына его Нефедья, в Нижегородцком уезде из его же поместья, что ему пожаловали есмя наперед сего за Московское очищенье, селом Богородцким, да к селу ж Богородицкому припущено в пашню пустошь Окуловская, пустошь Орлово, пустошь Зеновова дубрава; да к селу же Богородцкому деревни: деревня Цепелева, деревня Высокая, деревня Осиповка, деревня Песочня, Коврово тож, деревня Бокланово, деревня Коростелево, деревня Дикое Раменье, а Новое Раменье тож, что был починок, деревня Демидово, деревня Выболово… в вотчину им и их женам и детем, и внучатом, и правнучатом и в род их неподвижно» {11} 11 Действия НГУАК. Н.Новгород, 1916, т. 15, вып. 9, с. 3–4. .

К. Минин оставался тогда жить в Москве, а его жена Татьяна Семенова дочь и сын Нефед для налаживания хозяйства перебрались из Нижнего Новгорода в Богородское, где особыми нетяглыми дворами были поселены не только семьи брата К. Минина Федора и племянника Андрея, но и вдов павших его соратников по ополчению: Федосьи — жены Семена Иванова. Офросиньи — жены Степана Водолеева и Досавки Баженовой {12} 12 См.: ЛОИИ СССР АН СССР, к. 12, П.М. Строева, оп. 2, т. 2, л. 267–268. .

Следует отметить человечески доброе отношение К. Минина к своим людям, отпуск некоторых навечно на волю. Так, в 1615 г. вольную по указу К. Минина получил богородчанин Федор Коменик с приговором, чтоб его принимал в селе всякий на жительство «на подворье без боязни, со всеми ево животами, с животиною и с хлебом… а пойдет з Богородикова, ино також его выпустил совсем» {13} 13 Действия НГУАК. Н.Новгород, 1894, т. 1, вып. 11, с. 526. , и с приложением личной печати К. Минина (редкий факт в жизни России того времени).

Богородское в начале XVII в. было весьма многодворным селом, раскинувшимся четырьмя отдельными усадами по сторонам глубокого пруда, пополнявшегося водой за счет холодных ключей. Над прудом и плотиной высились в центре села рубленая шатровая (холодная) и клетская (теплая) церкви, возле которых стояли 9 дворов их причта и 18 кельишек нищих. Рядом стоял и двор приказчика Петра Григорьева и 3 двора «людцких». В 92 дворах крестьян и в 25 дворах бобылей жил 161 мужчина. Среди них были бочар и пуговник, кузнец и серебряник, а также скоморох Онкудинко Иванов. Всего же в селе в 1621 г. насчитывалось 153 жилых двора.

Переехав на постоянное жительство в Богородское, Минины потеряли право на владение в Нижегородском посаде тяглым двором, который к тому же был, видимо, уничтожен случившимися в городе в 1617 г. двумя страшными пожарами. Но они сохранили собой бывший «государев нетяглый» двор в Нижегородском каменном кремле, пожалованный К. Минину на приезд его в родной город по торгово-хозяйственным делам. Правда, промышленники-нижегородцы, завидуя стремительному продвижению К. Минина от простого посадского до думного дворянина. всячески препятствовали в делах его людям и братьям. Поэтому 31 мая 1615 г. нижегородскому воеводе была послана особая царская жалованная грамота: «Бил нам челом думной наш дворянин Кузьма Минич, что живет он на Москве при нас, а поместья де и вотчина за ним в Нижегородцком уезде и брат ево и сын живут в Нижнем Нове городе и им де и его людем и крестьяном от сысков и от поклепов чинитца продажа великая, и нам бы его пожаловать, братью ево и сына и людей и крестьян ни в чем в Нижнем Нове городе судить не велети, а велети их судить на Москве, и как к вам ся наша грамота придет, и вы б на Кузьмину братью и на людей и на крестьян в ысцовех искех, опричь татинова и разбойнова дела, суда не давали без наших грамот» {14} 14 ЛОИИ СССР АН СССР, к. 12, П.М. Строева, оп. 2, т. 2, л. 64. .