Б. Дедюхин - СОБЛАЗН.ВОРОНОГРАЙ

– В Москву, старик, в Москву! Это ты верно угадал,- так же насмешливым тоном ответил Волк.

Старый стремянный что-то заворчал про себя и стал опять поправлять костер.

– Дядя Степан, а дядя Степан!- заговорил вдруг молодой стремянный, красивый парень в щеголеватом зеленом кафтане.- Коли на Москву идем, что ж мы словно тайно по дороге пробираемся?… Неладно что-то. Оно правда, что у моего князя, Дмитрия Юрьевича, николи не узнаешь, куда едет, коли на коня сел… Кажись, не так что-то.

– Мели, мели, дурья голова!- сурово оборвал его Волк.- Хорошо твой князь делает, что про себя все держит… Вы бы подняли трезвон…

Разговор еще несколько времени продолжался в том же духе. Один только рязанец Бунко не принимал в нем никакого участия и, казалось, совершенно им не интересовался…

Но это только так казалось; на самом же деле неожиданный приезд Шемяки, а потом Старкова е товарищами сильно его занимали. Хитрый и догадливый рязанец всю неделю прислушивался и присматривался к тому, что говорилось и делалось на княжеском дворе… Но дворня Можайского сама ничего не понимала; а Волк, которого одного оставил боярин Старков, уехав в тот же день назад в Москву, был нем как рыба. На все вопросы иподходы он отделывался или молчанием, или бранью…

Бунко видел, что оба князя что-то затевают и что боярин Старков с ними в заговоре; но что именно, он все еще не мог догадаться…

Сегодняшний разговор пролил много света в его догадки.

Оба стремянные уже давно замолчали; заснул, казалось, и Волк…

Не спалось одному Бунко; он несколько раз вставал, поправлял затухавший костер, ложился снова на кошму, но заснуть не мог… В голову рязанца нахлынуло столько мыслей, что ему было не до сна…

«Дела!…- думал Бунко.- По Коломенской дороге идем… на Москву… А зачем на Москву? Коли с добрым, так не ходят тайком,- правду сказал парень.- А Волк-то на него как окрысился? Видно, не по сердцу пришлось!… Нет, тут доброго мало… Князь-от Дмитрий не из таких… Неужто ж Василия и впрямь согнать хотят?!»

Бунко от такой мысли бросило в жар.

«И нашего князя сманил за собой!… Видно, и впрямь так!…»

И чем больше думал и сопоставлял рязанец все последние события, тем более убеждался в справедливости своего предположения…

«Ну, сгонят они Василия,- думал он дальше,- мой-то князь все ж ни при чем останется… Значит, и нам выгоды от этого мало… Князь-от Дмитрий своих небось за собой потащит!… А что, коли упредить великого князя?!- мелькнула смелая мысль в голове Бунко.- Упредить и уберечь? То-то наградит небось! Окольничим сделает, в думу посадит, землей без счета наверстает!…»

Мысль гвоздем засела в голове рязанца. Он ворочался с боку на бок, вздыхал, несколько раз приподнимался и смотрел на своих товарищей…

Костер опять стал догорать; один только он и светился еще на поляне, остальные давно уже потухли…

Бунко приподнялся снова, хотел было подбросить в огонь ветку, но вдруг раздумал и швырнул ветку в сторону… Став на колени, рязанец заглянул по очереди в лицо всех троих товарищей. Все они крепко спали…

Стараясь не делать шуму, Бунко встал, перекрестился, шагнул в сторону, где были привязаны лошади, и скрылся в темноте…

Чтобы не разбудить кого из спавших и не поднять тревоги, рязанец стал пробираться по самой опушке поляны, от дерева к дереву. Он успел несколько раз споткнуться, разодрал себе о сучья в кровь лицо и руки, пока наконец добрался до коновязей… Бунко дрожащими руками стал разматывать повод первой лошади, которую нащупал в темноте.

– Помоги, Господин- прошептал он и взялся рукой за челку, чтобы вспрыгнуть на лошадь.

Бунко, однако, не успел этого сделать: чья-то тяжелая рука схватила его за горло и повалила на землю.

– Ты куда, пес?!- раздался над ним в темноте тихий, злобный шепот.- Бежать, упредить хочешь?…

Рязанец узнал голос Волка и понял, что все пропало.

– Пусти, ошалел ты, что ли?!- задыхаясь, прохрипел он.- Лошадей смотрел я…

Волк отнял свою руку и злобно засмеялся.

– Лошадей, гришь, смотрел? Ну ин ладно… Ступайка на свое место, а я здесь покараулю…

Рязанец с трудом поднялся с земли и молча поплелся на слабый огонек потухавшего костра. Теперь ему нечего было опасаться, и он шел напрямки, толкая и будя на ходу спящую челядь.

Бунко добрался до костра и, ругаясь про себя, снова улегся на кошму.

Через минуту вернулся и Волк. Он искоса взглянул на рязанца и усмехнулся:

– Ты, брат, не ходи уж боле… Не ровен час – рука у меня тяжелая… А об лошадях не тревожь себя: не украдут,…

Бунко притворился спящим и ни слова не ответил Волку.

Тот усмехнулся еще раз и улегся с ним рядом. Каждый раз, когда вспыхивал догоравший костер, Бунко видел, как блестели глаза соседа…

«Не уйти от него! Всю ночь караулить будет»,- с досадой думал рязанец.

Словно в подтверждение его мыслей Волк вдруг поднялся и подбросил на уголья целую охапку сучьев. Потухавший костер задымил и через минуту разгорелся ярким пламенем…

– Слушай, ты! – произнес Волк, остановясь над Бунко и пренебрежительно толкая его носком сапога.- Не знаю, что у тебя на уме… а глядеть за тобой буду в оба – смотри не промахнись вдругорядь!…

Бунко промолчал и на это…

На другой день оба князя по привычке проснулись рано. Узнав от челяди, что за ночь не было гонцов, князь Дмитрий нахмурился и сердитый ходил взад а вперед по сторожке. Видно, не выехал еше Василий-то… вот и нет вестей,- говорил ему в ответ Можайский, в глубине души сильно сомневавшийся в Старкове,- не подвел бы нас под топор приятель-от твой, государь!

– Этого, князь, бояться нечего – не расчет ему!- уверенно возразил Дмитрий…

За верность Старкова по отношению к себе Шемяка действительно мог ручаться: их дружбу скрепляли обоюдные выгоды.

И Дмитрий не ошибся.

Часа в три на поляне показался на усталом коне вершник. На все вопросы челяди он отвечал одним требованием- немедленно провести его к князьям.

Челядинцы провели вершника в сторожку и, поклонившись, вышли.

– От боярина ты? От Старкова?- нетерпеливо спросил гонца Шемяка.

Гонец поклонился вторично князьям и тихо, почти шепотом, заговорил:

– От него, от боярина Старкова, государь великий!…А велел сказать боярин: Василий, дескать, уехал нонче, в седьмом часу утра, в обитель… Так ты бы, государь, поспешил и к ночи под Москвой был… У рязанских рогаток свои будут люди, тож и у Константиновских ворот…А у ворот, государь великий, спросят: кто, дескать?… Так ты бы, государь великий, приказал людям своим сказать: государь, мол, и князь великий к себе жалует…

Гонец замолк.

Дмитрий взволнованно прошелся по избушке. Князь Иван сидел грустный и сумрачный: очень уж не по душе ему было все это дело…