Наталья Павлищева - Лукреция Борджиа. Лолита Возрождения

Папа встал, обошел стол и сел в кресло рядом с потрясенной дочерью, мягко положил руку на ее запястье:

– Я понимаю, Лукреция, тебе сейчас несколько не до того, к тому же скоро рожать, но прошу принять такое назначение. Отправишься в Сполето, наведешь там порядок и вернешься в Рим. Надеюсь, к этому времени твой супруг одумается и присоединится к тебе. – Родриго усмехнулся: – Если уж он так боится жить в Риме, пусть приезжает туда. Там ты хозяйка, ни меня, ни такого страшного для него Чезаре не будет рядом.

Он снова встал и вернулся за стол. Теперь голос понтифика звучал деловито и уверенно, он больше уговаривал:

– Донна Лукреция, я подписал бумаги о вашем назначении на пост губернатора Сполето и Фолиньи и надеюсь, вы поспешите отбыть туда, чтобы выполнить все мои поручения и свои обязанности. Лукреция, ты будешь первой женщиной-губернатором, ты хоть это понимаешь? Выполняй свои обязанности как должно, и пусть твоему супругу станет стыдно за свое поведение.

Лукреция снова разрыдалась.

– Ну, теперь-то почему?

– Благодарю тебя, отец. Я постараюсь справиться.

– А я вернуть твоего блудного мужа. Поверь, если он увидит, что ты не мчишься сломя голову по первому его зову, он приедет сам. А еще: он никому не нужен в Неаполе.

– Ты… не собираешься меня с ним разводить?

– Разводить?! – Кабинет огласил смех Папы. – И не думал! Если уж он тебе столь дорог, держи его при себе. Ты достойна куда более мужественного мужчины, но если ты его любишь, живи с таким. И береги будущего ребенка.

Поцеловав руку понтифика и выразив приличествующую случаю благодарность уже как губернатор, Лукреция отправилась к себе. Но она не успела выйти из кабинета, когда отец добавил еще одну просьбу:

– Забери с собой Джоффредо, он надоел мне со своим нытьем.

– А… Санча?

– Только вместе с Альфонсо!

В ответ на чуть лукавую улыбку отца Лукреция тоже улыбнулась. Она верила, что Папа сумеет убедить Альфонсо вернуться, тем более, сделать это можно не в Риме, а в Сполето, которым ей предстояло править.

Мысли Лукреции перекинулись на предстоящее губернаторство. Папе требовалась немалая смелость, чтобы назначить на этот пост не просто родственника, а дочь! Лукреция представила себе возмущение кардиналов и поняла, что должна справиться с возложенными на нее обязанностями как можно лучше, чтобы не опозорить имя Борджиа. К тому же отец прав – такая должность добавит ей веса в глазах Альфонсо.

Ах, Альфонсо, ты поймешь, как был не прав, тайно удирая из Рима! А еще убедишься, что твоя супруга не пустышка, только и способная думать о нарядах и любви, а весьма серьезный высокопоставленный государственный чиновник!

Хорошо, что Папа не мог услышать мысли своей дочери. Он так старался убрать ее подальше от блудного супруга и занять чем-то, что вытеснило бы страдания о нем, а эта глупышка даже хорошим губернатором была готова стать, только чтобы доказать свою толковость мужу! Конечно, Борджиа догадывался об этих мыслях, но он слишком хорошо знал свою дочь и понимал, что стоит только окунуться в дела, и ей действительно будет не до беглого муженька. Он так же хорошо знал способности Лукреции, ни на минуту не усомнившись в том, что она справится с порученным заданием.

Теперь предстояло срочно подготовить все для такого путешествия.

Джоффредо, услышав о назначении Лукреции, широко раскрыл глаза:

– Лукреция… ты теперь большой чиновник!

Та довольно рассмеялась:

– Да, в ма-аленьком Сполето…

– Не такой уж он и маленький, раньше был очень важным, даже отдельным княжеством, пока не стал Папской областью. Но все равно, никогда раньше не бывало женщин-губернаторов.

– Зато бывали царицы и правительницы.

– Цариц не назначают, ими становятся по рождению или при замужестве. А ты чиновник. Как я рад за тебя, сестричка!

Лукреция вдруг подумала, почему Папа не назначил в Сполето Джоффредо, ведь он тоже сын. Но спросила другое, помня о просьбе отца:

– Ты поедешь со мной?

– Я? – Кажется, брат даже растерялся. – Меня не отпустят из Рима.

– Я попрошу отца, скажу, что мне одной будет трудно и страшно. А когда вернутся наши с тобой супруги, мы тоже вернемся в Рим. Или останемся с ними в Сполето!

– Ты думаешь, они вернутся?

Лукреция вздохнула:

– Надеюсь…

Они действительно уехали вместе, но не вдвоем, а в сопровождении огромного числа навязанных Папой людей. Конечно, это могло изображать почетный эскорт, все же ехала новый губернатор города, но брат и сестра прекрасно понимали, что это надсмотрщики. Джоффредо грустно вздохнул, кивая на чуть не полсотню экипажей сопровождающих лиц:

– Неужели Папа так боится, что мы сбежим в Неаполь?

Рука сестры легла на его руку:

– Мы никуда не будем бежать, наши супруги приедут к нам в Сполето, и мы будем там счастливы. Отец обещал мне это.

Ответом был лишь еще один грустный вздох.

Почему-то это разозлило Лукрецию, теперь она понимала, почему Папа не назначил Джоффредо губернатором города, куда ему справиться! А я справлюсь, даже если придется рожать на ходу! – твердо решила женщина.

…Рожать на ходу не пришлось, ребенок появился на свет, как положено, осенью, до этого произошло еще много разных событий, а вот добирались до Сполето медленно и тяжело. Было жарко, Папа очень боялся, чтобы не растрясло Лукрецию, а потому, только выехав из Рима верхом (в специальном удобном седле со скамеечкой для ног!), она пересела в носилки.

Носилки двигались медленно, соответственно медленно ползли и все остальные. Наконец, на шестой день пути вдали на вершине горы показался замок. Кто-то произнес:

– Сполето…

Лукреция высунула любопытный нос из носилок, хотелось посмотреть на место, где она намеревалась быть счастлива с Альфонсо, как только он туда приедет. Но сначала нужно привести в порядок все дела, наверняка отремонтировать покои, в которых давно никто не жил, освоиться, может быть, приказать разбить новый сад (никто толком не смог сказать, есть ли достойный сад в замке Сполето), да еще много чего. Лукреция оглядывала окрестности Сполето хозяйским взглядом, прикидывая, что понравится, а что нет дорогому Альфонсо, что нужно бы подремонтировать, что перестроить, что просто снести…

Это продолжалось и в самом городе. Сполето удивлял, казалось, дома города торопливо карабкались по довольно крутому склону, чтобы укрыться за стенами крепости. Она не была уж очень мощной или тяжелой, но снизу казалась совершенно неприступной. Башни и здания крепости построены без особых изысков, просто четырехугольные с небольшими окнами, без изящных фризов, капителей, все просто и скромно.

Но почему-то именно эта простота сейчас пришлась особенно по душе Лукреции, она будто начинала новую жизнь и не хотела в ней никаких излишеств прежней. Правда, внутри обнаружился великолепно украшенный с большой лоджией Зал чести, где проводились приемы, но Лукреции больше понравился вид с самой высокой точки крепости. Внизу, скрываясь в зелени деревьев, торопливо сбегали дома, также скрытая зеленью, едва угадывалась река Мареджо, и было так спокойно и радостно, что даже защемило сердце.