Неля Гульчук - Загадка Александра Македонского

Когда он ушел, из глаз Таиды градом хлынули слезы, и она громко безутешно зарыдала. И вдруг услышала знакомый насмешливый голос:

– Таида, горькие слезы оставляют на лице морщины даже у очень юных женщин! Женщина всегда должна быть веселой, а не хныкающей! Ведь в школе гетер тебя обучали искусству радостной любви, которая доставляет наслаждение мужчине…

Со смеющимися глазами он опустился на подушки и за руку потянул ее к себе.

– Как видишь, я не держу зла.

Он лгал, и оба знали это. Такие, как Персей, никогда и никому не прощают оскорблений.

Таида опустилась на подушки рядом с Персеем, не делая попытки отодвинуться, когда он тесно прижался к ней.

– Давай попытаемся стать друзьями, полезными друг другу?

– Друзьями? Никогда! – не смогла сдержаться Таида и тут же пожалела о своих словах.

Персей нахмурил брови.

– А если я очень дорого заплачу?

Таида притворно улыбнулась. В другое время и в другой обстановке она могла бы сопротивляться, так как никогда не покорялась властным требованиям мужчин, если это не доставляло ей удовольствия. Но сейчас… Она начала расстегивать застежку хитона, но Персей остановил ее:

– Ведь на этот раз я предлагал тебе дружбу, а ты подумала, что я наброшусь на тебя при первой же возможности…

Она молчала, не зная, что ответить.

– Есть более красивые пути к сердцу женщины, – продолжал он.

– Разве они тебе знакомы? – снова не сдержалась она, внезапно вспомнив, что оставила кинжал в повозке. Как бы он пригодился ей сейчас.

Персей сделал вид, что не услышал ее вопроса, и вкрадчиво проговорил:

– Я не делю ни с кем своих женщин. Отныне ни один мужчина, кроме Смердиса, который будет охранять тебя, и немой рабыни-гречанки, у которой вырван язык и которая будет прислуживать тебе, никто не увидит больше прекрасной Таиды.

Таида равнодушно ответила:

– Мне все равно.

Он придвинулся к ней совсем близко. Она почувствовала, что он готов наброситься на нее, и даже не попыталась сопротивляться.

Но Персей неожиданно поднялся и, не произнеся ни слова, вышел, оставив Таиду в смущении, полном неведении о своей дальнейшей участи и негодовании.

Едва Персей вернулся в предоставленные ему богатые покои во дворце вельможи, перешедшего на сторону македонцев, как явился стражник и доложил, что Бесс срочно ждет его в царском дворце.

Поднявшись с третьего яруса на четвертый, стражник, сопровождающий Персея, подвел его к одному из тайных ходов. Персей удивился:

– Почему не через парадный вход?

– Так приказал Бесс, – был короткий ответ.

Сразу за стенами в нос ударил тяжкий запах мертвечины.

– Что это значит? – гневно спросил Персей стражника, потянувшись к мечу.

Вместо ответа стражник, вытянув руку с факелом, отошел на несколько шагов, и Персей, увидев длинный ряд стоящих трупов, невольно содрогнулся.

– Зачем ты привел меня сюда?

– Таков приказ Бесса. Он просил показать тебе последние жертвы царя.

Лица мертвецов были перекошены, рты разинуты в последнем предсмертном крике. Тела их вздулись. Персей заметил, что ноги бывших приближенных Дария не достают до земли, потемневшей вокруг от запекшейся крови. Внизу, под богатыми одеждами каждого из этих несчастных людей, скрывался тесаный кол.

Наконец Персей вошел в комнату, богато обставленную, где его с распростертыми объятиями встретил широко улыбающийся царедворец.

– Я не очень напугал тебя?

– Что все это значит?

– Ты должен был сам убедиться, до чего дошла мнительность Дария. Он казнит каждого второго. Ему постоянно мерещатся заговоры.

– Но почему я должен в первую очередь знать именно об этом? – еще не оправившись от пережитого, спросил Персей.

– Потому что меня он тоже стал подозревать. Уж не задумал ли я что-то против него.

Персей резко оборвал Бесса:

– Ему придется смириться с этой мыслью, так как сейчас он может рассчитывать только на тебя, Бесс. И он это отлично понимает.

– О Персей, мудрый из мудрейших, ты сразу все правильно оценил. Итак, что ты посоветуешь мне в создавшейся ситуации?

Персей долго молчал, затем очень тихо, так, чтобы слышал только Бесс, ибо во дворце и стены имеют уши, прошептал:

– Свергнуть Дария, захватить трон, собрать большое войско и, главное, сокрушить Александра. Делать это надо немедленно, пока царь не отдал Македонцу последние сокровищницы.

– Ты прав, Персей. Ты пойдешь со мной до конца?

– За этим я и прибыл в Экбатаны.

– С чего мы начнем?

– Прежде всего надо заручиться поддержкой знатных персов, убедить их, что власть сейчас в руках человека; который окончательно погубит и разорит государство.

– Надо приступать к делу как можно скорее! Доколе нам терпеть этот срам!

Бесс вскочил с кресла, ладонь его правой руки легла на рукоять меча, глаза заблестели. Персей понял, что Бесс сам решил захватить персидский трон, отважно броситься в схватку и увлечь за собой остальных.

Персей попросил Бесса успокоиться и сесть на место.

– Бесс, я не сомневаюсь, что ты – доблестный муж. Однако прежде всего необходимо разработать четкий план действий.

Но Бесс перебил его:

– Нельзя медлить, иначе нас ожидает жалкая гибель в подвалах дворца. Пока мы будем размышлять, кто-нибудь непременно донесет на нас Дарию. Я считаю, что лучше всего нам действовать немедленно, сделать главным в этом плане – внезапность.

– И все-таки выслушай меня еще раз.

Персей предложил Бессу план действий, с которым тот согласился.

Проходили долгие однообразные дни, но Персей не появлялся. Таида проводила бесконечные часы в своей комнате под охраной Смердиса, который не желал общаться с ней, и немой рабыни-гречанки, которая ухаживала за прекрасной пленницей. Рабыня каждый день, вероятно по приказу Персея, тщательно ухаживала за ее кожей, делая массажи и умащивая благовониями, одевала Таиду в роскошные одежды. Ближе к вечеру Смердис выводил Таиду во внутренний дворик дома.

Таида невольно стала ждать Персея, думать о том, что как только он появится, надо будет согласиться со всеми его предложениями, какими бы жестокими они ни были. Осторожность нашептывала ей, что глупо препираться, иначе ее ждет неминуемая гибель.

Персей появился внезапно. Он был в легкой тунике, перепоясанной золотым поясом, красив, весел, но, главное, вежлив.

Он залюбовался прической Таиды: волосы были зачесаны наверх и удерживались легчайшим шарфом ярко-синего цвета, подчеркивая голубизну глаз.

– Как ты прекрасна, – сказал он. – Теперь я понимаю, почему в Афинах боготворят тебя.

Он сделал знак рабыне, и та быстро расставила на столе изысканные блюда и вина.

Персей поднял кубок с вином:

– Пью за нас!..

Он осушил кубок.