Неля Гульчук - Терновый венец Екатерины Медичи

Королева-мать жаждала заполучить не только инфанту, но также и королевство для своего дорогого сыночка. Увы, на этот раз она была явно не в ладах с действительностью. Филипп II, не очень доверяя прокатолическим настроениям соседки, не стремился к новому союзу с Валуа.

Франция и Испания оставались непримиримыми врагами.

В лютеранских княжествах Германии и в протестантских кантонах Швейцарии, дружественных Франции, никто больше не верил слову христианнейшего короля. Карла IX называли изменником, бессердечным злодеем, его представители подвергались оскорблениям и угрозам.

Император Максимилиан, тесть Карла IX, считал, что король и королева-мать совершили нечто весьма скверное и вызывающее сильное неодобрение. И не сомневался, что инициаторы этого тягчайшего преступления совсем скоро об этом пожалеют и ужаснутся содеянному.

В это же время Елизавета Английская приготовила для французского посла театрализованную аудиенцию. Следуя необычному церемониалу, весь двор собрался в замке Вудсток и столпился позади трона королевы, облачившейся в траур. Встреча была мрачной и суровой.

– Я боюсь, – произнесла Елизавета, – что те, кто побудил короля отречься от своих законных подданных, могут заставить его отвергнуть и нашу дружбу.

Гнев и страх распространились по Англии. Епископ Лондонский потребовал в ответ на резню голову Марии Стюарт.

В действительности чувства королевы Англии ничуть не походили на те, которые звучали в ее речах. Елизавета Английская внесла изрядный вклад в бедствия собратьев по религии. Она хотела отвадить французов от Нидерландов, вовеки не простила Колиньи Гаврского дела, отчего не оплакивала его кончину. Самодержавная владычица, готовая в любой момент позвать палача и совершить суровое возмездие, она не могла одобрять партию подданных – мятежников. Духовная глава своей церкви, она осуждала демократические тенденции французских кальвинистов.

Голова Екатерины Медичи вновь была забита брачными планами для своих детей. В первую очередь она решила избавиться от своего зятя, от которого не было теперь ни вреда, ни пользы, и вновь выгодно выдать замуж красавицу Маргариту.

Необходимо было приспосабливать свою политику к происходящим событиям. Брак между Маргаритой и Генрихом де Гизом, которому она всячески препятствовала ранее, стал более желательным, чем союз с королем Наварры, которого королева-мать смертельно ненавидела из-за того, что предсказания обещали беарнцу трон. Молодой герцог Гиз имел в Испании и Риме репутацию одного из самых непоколебимых католиков Франции. Гиз расстанется со своей женой, а Маргарита – с мужем, и оба наконец-то обретут долгожданное счастье, о котором так мечтали, а она, мать, своей помощью в освобождении дочери от грубого мужлана загладит свою вину перед ней.

Екатерина вызвала к себе дочь.

– Моя дорогая, у меня есть для тебя отличная новость! Твой муж недостоин тебя. Твой злополучный брак, против которого ты возражала, был вызван необходимостью. Есть человек, которого любишь ты и который любит тебя, а главное, он любим и почитаем всей Францией. Ты, надеюсь, догадалась, о ком я говорю?

– Да… о герцоге Генрихе де Гизе…

Марго пристально посмотрела на мать. В какую интригу ее снова хотят втянуть?

Она стала замужней женщиной и королевой и не собиралась терять своей столь долгожданной самостоятельности.

– Маргарита, ради благополучия королевства ты пожертвовала своим счастьем и исполнила роль, которую от тебя потребовали. Теперь ты должна быть вознаграждена. Я хочу, чтобы ты вышла замуж за человека, которого любишь.

– Ваше Величество, я уже замужем, – изумилась Маргарита. – Генрих де Гиз женат.

Королева-мать предложила Маргарите аннулировать ее брак. Но в ответ королева Наваррская гордо вскинула голову и решительно произнесла:

– Я не хочу второй раз выходить замуж против своей воли. Кроме того, я больше не люблю Генриха де Гиза. Не люблю после всех злодеяний, которые он совершил… Это была ваша воля выдать меня замуж за Генриха Наваррского, и теперь я должна остаться с ним!

Да, она плакала накануне этого брака по расчету, который ей навязала мать, и сейчас ее благородное поведение больше походило на месть родне, чем на откровение любви.

После кровопролития любовная связь между Гизом и Маргаритой оборвалась по ее желанию. Блестяще образованная Маргарита не могла забыть резню и роли своего любовника в этом злодеянии. В порыве возмущения она сказала себе, что больше никогда не сможет любить его. Все, за что она еще совсем недавно обожала его – красота, обаяние, ум, мужественность, храбрость и даже чрезмерное честолюбие, – теперь оставляли ее равнодушной.

Когда, насладившись убийствами гугенотов, Генрих де Гиз пришел к ней, Маргарита была непреклонна в своем решении расстаться с ним, первой любовью, навсегда:

– Вы явились на свидание слишком поздно. Все кончено.

– Не говори так. Ты же любишь меня.

– Прежде любила.

– Когда же разлюбила?

– В ночь на святого Варфоломея.

Вспомнив о последнем свидании с Генрихом Гизом, Маргарита с гордо поднятой головой победительницы удалилась из покоев матери, ведь это она растоптала ее любовь. Гордая королева Наваррская вместе с большинством парижан считала свою мать и Гизов вдохновителями злодеяния, людьми, в первую очередь несущими за него ответственность.

Оставшись одна, Екатерина в отчаянии подумала, какой другой женщине так не повезло с детьми? Неужели и ее обожаемый Генрих не оправдает материнских надежд?

Летом скончался Сигизмунд Август, последний из Ягеллонов. Наследников у него не было, и сейму предстояло избрать преемника. Среди кандидатов на польскую корону кроме русского царя Ивана Грозного и наследника австрийского дома Габсбургов был и французский герцог. Екатерина срочно отправила в сейм своего опытного дипломата епископа Монлюка, поручив ему склонить поляков в пользу герцога Анжуйского. Поверенный королевы-матери прибыл в Польшу в момент кровавых событий в Париже и не очень надеялся на успех своей миссии. В католической Польше было много протестантов, к которым местная знать проявляла терпимость. Опытному дипломату предстояло очень постараться для благополучного исхода дела. Воцарение герцога Анжуйского на польском престоле порождало у Екатерины Медичи большие надежды. Она мечтала увидеть своего любимого сына основателем французской династии в Восточной Европе вместо австрийских Габсбургов.

27 октября добрая королева Елизавета Австрийская родила принцессу.

Узнав об этом, Карл воскликнул:

– Тем лучше для королевства!

Екатерина была несказанно обрадована: Генрих оставался наследником. Несмотря на разочарование, которое всегда вызывало рождение девочки, в Лувре начались торжества.