Филипп Эрланже - Генрих Третий. Последний из Валуа

При каждом ударе фаворит кричал: «Да здравствует король!» Его перенесли во дворец Буасси, где в течение тридцати трех дней его молодой организм боролся со смертью. Генрих ухаживал за ним, пообещав хирургам сто тысяч экю, если они его спасут. И все же он уходит в другой мир, повторяя все время: «О, мой король! Мой король!» Это были его последние слова, и он ни разу не вспомнил ни о Боге, ни о своей матери.

А несколько недель спустя около дворца Гиза ударом шпаги был заколот Сен-Мегрен.

Горе короля не знало предела. Он приказал сделать для своих фаворитов прекрасные надгробья, а на каждом – мраморное изображение погибшего. Пряди волос Келюса и Можирона он всегда носил при себе, и каждый день, утром и вечером, возносил молитвы за души погибших друзей.

Королева-мать, очевидно, надеялась извлечь выгоду из того душевного кризиса, который переживал ее сын, и вернуть утраченную власть. Во время агонии Келюса 7 мая 1578 года она вручает Генриху свои знаменитые советы, подлинный учебник королевского ремесла. В них было учтено все – от науки управления самыми сложными государственными делами до личной гигиены. Но Генрих был теперь глух ко всему: он научился выслушивать добрые советы и не подпадать под влияние того, кто их дает.

Смерть любимых товарищей повергла короля в невыразимое горе и сделала его заклятыми врагами партию ультра-католиков, которые, как доносили осведомители, вступили в тайный сговор со своими сторонниками за рубежом.

Дон Хуан умирал – как поговаривали, от яда. Полагаясь только на собственные силы, Гиз не мог сбросить Валуа с престола. И он покоряется: сближается с Филиппом II, принимает от него денежную помощь. И хотя временами он делает попытки обмануть испанского короля, объективно Гиз становится одним из тех, кто работает ради того, чтобы вся Европа оказалась под властью Габсбургов.

И если буржуазия относилась к происходящему с недоверием и настороженностью, то крупное дворянство охотно взяло сторону Лотарингского дома. И тогда Генрих решает объединить высшее дворянство, создав свой собственный Орден. Он сам набрасывает эскизы пышного облачения, сам придумывает клятву верности, которую должны будут принести посвящаемые. На торжественной церемонии 1 января 1579 года, которую запечатлела известная гравюра, король посвящает первых двадцать шесть дворян в рыцари Ордена Святого Духа. Церемония эта будет проводиться ежегодно, и соперничество, которое начинается из-за права попасть в число счастливых обладателей этого звания, доказывает королю, что расчет его полностью оправдался.

Оставалось найти людей, чья верность королю была бы сильнее их честолюбивых устремлений; надо было, чтобы гражданский мир во Франции стал устойчивым. Несмотря на договор, заключенный в Бержераке, из-за фанатизма протестантов на юге страны еще оставались тысячи очагов сопротивления. Королева-мать предложила отправить Маргариту к ее мужу, а под этим предлогом проехать по провинциям, убеждая людей в необходимости веротерпимости и патриотизма. Генрих с энтузиазмом ухватился за этот план, и сама Маргарита его поддержала. Преданная ветреным Бюсси, отрекшись от монсеньора, она томилась в Лувре, который стал для нее чем-то вроде тюрьмы. За неимением лучшего муж казался ей вполне приемлемым союзником. И хотя в объятиях многочисленных любовниц король Наваррский совершенно забыл о жене, она надеялась, что, находясь рядом с ним, сумеет сыграть важную роль – стать посредницей между своими братьями и протестантами.

Обе королевы выехали из Оленвиля в сопровождении пышного кортежа. Дабы подчеркнуть свою симпатию к королю Наваррскому, Генрих, несмотря на огромные финансовые трудности, выделяет ему внушительное содержание в сто тысяч ливров.

Так король продолжает укреплять шатающийся трон. Но ему, увы, не хватало главного – наследника. Неуверенность в будущем, усиливавшаяся по мере того, как ухудшалось здоровье короля, давало другим надежду захватить власть. С рождением дофина монсеньор потерял бы все свое могущество, Гизы превратились бы в мелких интриганов, а протестанты перестали бы бояться введения инквизиции.

Генрих не переставая думал о необходимости дать Франции наследника. Всю зиму он провел подле королевы, прилагавшей все усилия к тому, чтобы удержать его. Они совершили паломничество в Шартрский собор, и 23 января торжественно освященные рубашки были одеты на статую Богородицы, а затем – на их величества, после чего они удалились в свои покои. Но небо было глухо к их мольбам.

Тогда Луизе начинают намекать, что ради интересов государства ей следует забыть о своей добродетели. Разве без постороннего вмешательства Господь подарил бы Франции Карла VII или Людовика XII? Перед тем как уехать, Маргарита долго объясняла это своей золовке. Но набожная королева с негодованием отвергла все попытки уговорить ее – она была слишком искренна, чтобы позволить себе изменить ход истории.

События 1579 и 1580 годов заставляют короля проявлять подлинные чудеса эквилибристики. На севере страны ему грозило непомерное, простиравшееся далеко за пределы Франции честолюбие монсеньора, обуздать которое Генрих был не в силах. Постоянные волнения гугенотов на юге вынуждали его постоянно следить за всеми действиями Испании и Гизов. Главная ошибка партии протестантов состояла в том, что они были источником постоянных беспорядков, а должны были бы объединиться с королем против общего врага, герцога де Гиза и Лиги.

Герцог Анжуйский собирал свою армию. Завороженные возможностью поживиться в богатых фламандских городах, к нему стекались со всех сторон наемники, как католики, так и протестанты, профессиональные убийцы. И пока король посылал к Филиппу II Бельевра, чтобы выразить свое «неудовольствие», Франсуа бросает свои войска против испанцев, захватывает Бинш, Мобёж.

Никогда еще в Генеральном штабе не царил подобный беспорядок. Бюсси не доверял никому, и его поступки часто противоречили здравому смыслу. Однажды он хотел вызвать на дуэль своего полковника только из-за того, что ему пришелся не по вкусу вымпел. Твердо решив, что он не станет таскать для других каштаны из огня, Вильгельм Оранский наблюдал за своим вспыльчивым союзником, не оказывая ему никакой поддержки. Одного появления испанской армии оказалось достаточно, чтобы разогнать весь этот лагерь.

В ярости монсеньор послал Бюсси в Анжу, а сам бросился к своему брату – жаловаться. Король его успокоил и пообещал возобновить переговоры о браке с Елизаветой Английской.

После того как Генрих избежал объятий «весталки Запада», на ее руку стал претендовать Франсуа, хотя Елизавета и была старше его на двадцать два года. Количество соискателей ее руки приближалось к дюжине.