Дороти Даннет - Весна Византии

― Николас, ― напомнил ему Грегорио. ― Коллегия. Конечно, если ты останешься…

Николас спустился по лестнице, под эскортом вернулся в особняк, где смог переодеться и привести себя в порядок. За это время он вполне мог бы задать любые, но не проронил почти ни слова. Грегорио сам, терпеливо и без лишних эмоций, описал ему все, что произошло. Любой законник и нотариус по долгу профессии постоянно сталкивается с людскими трагедиями и знает, как после пережитого шока у человека все может заледенеть в душе. Поэтому он старался помочь Николасу, насколько это было в его силах. Прежде ему казалось, что он знал, какие отношения связывают бывшего подмастерья с женой, ― но теперь понял, что ошибался.

Наемники Асторре проводили Николаса до Коллегии, а затем разошлись. Грегорио также прошелся с ними, а затем вернулся, по улицам и мостам, которые сделались ему теперь также привычны и знакомы, как улицы и мосты Брюгге, ― ведь он провел здесь несколько недель, бок о бок с вечно хмурой Тильдой, в ожидании Николаса, которому со всей мягкостью готовился сообщить ужасную новость о смерти Марианы де Шаретти.

Он знал, что теперь все остальные члены компании будут ждать его по возвращении в палаццо Мартелли. Они наверняка уже расспросили Асторре, и он рассказал им все, чему стал свидетелем в доме Саймона. С девочками им встречаться не придется, поскольку стряпчий препоручил Тильду заботам Тассе, и, посопротивлявшись немного, Катерина также ушла в комнату сестры. Грегорио не стал заблаговременно снимать дом для Николаса, вопреки прежним распоряжениям, поскольку решил сперва дождаться его самого, а затем направить на нужный путь. Встреча в Коллегии была лишь первым шагом…

Не стоило сразу отдать Николасу письмо, которое написала ему жена перед смертью: это могло бы разрушить все надежды Грегорио. Однако чуть позже он все же сделает это и исполнит последнюю волю покойной…

Что было в письме, он не знал. Николасу Грегорио сказал правду: Мариана уже умерла, когда они с Тильдой прибыли в город. Если бы он сам не присутствовал на похоронах, то мог бы заподозрить недоброе, ― вплоть до убийства. Однако священник, ухаживавший за ней до последнего часа, подтвердил, что смерть наступила от естественных причин. Кроме того, стряпчему удалось выяснить, что Дориа никогда не встречался и даже не пытался связаться с родственником Марианы де Шаретти ― Тибо де Флери и, соответственно, не мог получить от него никакой доверенности, дающей право на брак. Все документы, представленные во Флоренции, также оказались фальшивкой.

Все это рассказал он друзьям, вернувшись в палаццо, когда Мартелли наконец оставил их одних. Юлиусу, Годскалку и Тоби стряпчий сказал так:

― Откуда мне знать, как он поступит? Вы уже в курсе, как он управился с Тильдой и ее сестрой? Я исполнил лишь то, к чему он меня подталкивал. Из ненависти, страха и гордыни они будут держаться заодно и превратят компанию Шаретти в памятник своей матери. Николас нарочно это устроил. Он был достаточно уверен в себе для этого шага.

― Тогда он просто безумен, ― заявил Юлиус. ― Девочки не представляют никакой угрозы. Куда опаснее будут два мужа-интригана.

― Будущее покажет, ― заметил Грегорио. ― Одно время Тильда, кажется, была влюблена, но после побега Катерины она сильно изменилась. Да и сама Катерина, по-моему, на время перестанет интересоваться мужчинами. ― Он окинул друзей взглядом. ― Демуазель сделала еще одно распоряжение. Если Тильда умрет незамужней, компания в Брюгге также отходит Николасу. Я сказал ему об этом.

― А Тильда замуж не хочет, ― завершил Юлиус. ― Если Николас пожелает основать собственную компанию, у него не будет недостатка в людях. Его будущее выглядит весьма радужным. Странно только, что он не воспользовался случаем отделаться от Саймона. Я бы обязательно так поступил. В конце концов, шотландец ведь напал на него первым. К тому же, у него подрастает наследник, от которого со временем только и жди неприятностей… ― Он огляделся по сторонам. ― Как вам такая идея? Саймон женит своего сына Генри на Тильде и захватит компанию?..

Наступило молчание, явно означавшее, что Юлиус преступил границы хорошего тона. Он вспомнил внезапно о кончине Марианы де Шаретти. Ну, ладно, возможно, это и впрямь было чересчур. И все же ее смерть означала, что Николас больше ничем не связан, ему не перед кем отчитываться. Клаас наконец обрел свободу…

― Как он это воспринял? ― поинтересовался Юлиус. ― Что он сказал?

― Саймон выложил ему эту новость, ― повторил Грегорио. ― Меня там не было.

― Полагаю, при этом он не слишком его щадил, ― заметил Годскалк.

― По-моему, он даже не знал, имеет ли это значение. И Николас воспринял это именно так. Словно удар, сравнявший счет в игре. ― Откашлявшись, стряпчий добавил: ― Я хотел поговорить с вами еще кое о чем, пока мы наедине. Я по собственной инициативе подготовил все бумаги для создания здесь, в Венеции, новой компании, которая будет заниматься международной торговлей, а также банковским делом. Если мои рекомендации будут приняты, то финансовое управление, весь риск и стратегия окажутся в руках владельца и главного пайщика, то есть Николаса; остаток капитала должен быть предоставлен, а прибыль, соответственно, распределяться между группой партнеров, не превышающей шесть человек. Кроме того, в компании будут старшие служащие без инвестиций. Думаю, что в число этих партнеров и служащих войдут прежде всего члены бывшей компании Шаретти, которые находятся сейчас в этой комнате. Вас это интересует?

Юлиус вскочил на ноги, раскрасневшись от удовольствия.

― Нет! ― закричал он и с такой силой хлопнул Грегорио по плечу, что тот опрокинул чернильницу. ― Наша собственная компания! А Николас согласился?

― Он пока не знает, ― отозвался стряпчий. ― Я хотел, чтобы мы все решили заранее. Кто еще?

Асторре нахмурился.

― Так вы же потребуете денег!

― Разве ты захочешь оставить девочек одних? ― спросил его Грегорио. ― Если желаешь войти в новую компанию, то твой взнос будет оформлен как заем, а обратно ты получишь его с прибылью. Однако, единственный из всех, ты можешь вести дела в обеих компаниях. Приглядывай за тем, что творится в Брюгге, получай там жалованье, а к нам возвращайся, когда понадобится, на контрактной основе.

― Именно это я и имел в виду, ― с довольным видом подтвердил Асторре.

― А ты, Грегорио, тоже станешь ведущим пайщиком? ― поинтересовался Юлиус.

― Нет, я хочу быть наравне со всеми, не считая Николаса. Сестры Шаретти во мне больше не нуждаются. Поэтому если вы примете меня, то я готов.

― Еще бы мы тебя не приняли! А ты, Джон? Нам ведь без тебя не обойтись.

Легрант покачал головой.