Василий Седугин - Князь Олег

Чуть дальше, на крутом берегу реки скоморохи собрали толпу зевак. Олег с живым интересом наблюдал, как они наигрывали в дудки и свирели, пели и плясали, ходили колесом, вызывая восторг честного народа.

И вдруг он увидел Ивицу. Его словно жаром окатило, стало трудно дышать. Задыхаясь, он неотрывно смотрел на ее густые волосы, обрамлявшие маленькое личико с огромными глазами, худенькую фигурку в облегающем белом шелковом платье с красной бахромой. Она заразительно смеялась над проказами потешников. Но вдруг, по-видимому почувствовав его взгляд, она беспокойно пошевелила плечами, смех на ее лице потух и она взглянула на него, строго и требовательно. Он замер, словно лягушонок перед ужом.

И тут она исчезла. Он понял, что она нырнула в толпу. «Все пропало, — обреченно подумал он про себя. — Сейчас она убежит и спрячется где-нибудь». Проделки скоморохов перестали занимать. Олег вышел из круга и бесцельно пошагал по лугу. Ему стало неинтересно среди народа, люди тяготили бесшабашной радостью и весельем. Ему захотелось домой, и он направился в город.

— Князь, зачем так рано уходить? — раздался сзади голос Ивицы. — Самые главные развлечения впереди!

Олег обернулся, увидел сияющую Ивицу и вдруг почувствовал, как его лицо стало расплываться в глупейшей улыбке.

— Я просто прохаживаюсь, — неловко пытался он оправдаться.

— Пойдем в круг. Сейчас начнется перепрыгивание через костры. Ты не хочешь узнать свою судьбу?

— А как мне это удастся?

— Очень просто. Если девушка и парень прыгнут через костер, взявшись за руки и не разомкнут их, то их ждет долгая совместная жизнь.

— А с кем я буду прыгать? — внутренне замирая, спросил он.

— Со мной конечно. С кем же еще? — невозмутимо ответила она.

Она повела его к костру. Он шел рядом с ней и знал наверняка, что если она прикажет ему кинуться в костер и сгореть заживо, он это сделает не задумываясь и не рассуждая…

Они встали в ряд ожидающих. Костер был окружен зрителями, которые живо откликались на удачи и неудачи молодых пар. Он ощущал в своей руке ее тоненькую и узенькую ладонь, боясь пожатием причинить ей боль. Наконец подошла их очередь. Он так волновался, что слегка кружилась голова.

— Ну, князь, не подведи, — шепнула она ему одними губами.

Пламя внизу, блеск очей Ивицы… И вот они на другой троне костра. Ударили в уши крики толпы. Он оглянулся на Ивицу. Она смотрела на него большими восторженными глазами и радостно улыбалась. Он кинул взгляд на руку и увидел, что по-прежнему держит ее ладонь. И такая радость охватила его, что он рванулся к ней, схватил в объятия и хотел поцеловать, но она, тонкая и гибкая, как змея, немыслимым образом выскользнула из его рук и скрылась в толпе. Вероятно, у него в этот момент было очень глупое лицо, потому что все вокруг дружно и заливисто засмеялись. Он кинулся за ней, но ее нигде не было. Он метался туда, сюда — как в воду канула!

— А вот баранки, крендельки, медовуха! Налетай, выпивай! — раздался рядом задорный голос, и Олег увидел лоточника, неторопливо прохаживающегося среди народа.

Он был расстроен, огорчен, он чувствовал себя самым несчастным человеком на свете. Но сейчас он выпьет хмельного, забудется и ему станет легче. Он открыл мешочек, висевший на поясе, нашел мелочь и кинул на лоток.

— Медовухи! И пару пряников!

Выпил, съел. В голове зашумело, тепло пошло по всему телу. Стало светло и радостно. Сбежала так сбежала, разве мало девушек вокруг? А он все-таки князь неужели не найдет подходящую пару!

— Куда это ты подевался, князь? — раздался знакомый голос, и он увидел Ивицу. Она стояла совсем рядом, склонив головку и испытующе смотрела на него прищуренными глазами. Она была такой красивой в свете догорающей зари, что на мгновенье Олегу показалось, будто от нее исходит сияние. Он подбежал к ней, встал на одно колено, схватил ее руку и прижал к груди. Прошептал горячо и страстно:

— Ивица, Ивица! Не бросай меня, я не могу без тебя!

— Ну что ты, глупенький! — гладила она его по голове, как несмышленого мальчишку. — Встань, а то люди смотрят.

— Но ты не покинешь меня? — умоляюще глядел он на нее снизу.

— Вот заладил! — уже раздражаясь, ответила она, оглядываясь вокруг. — Куда я денусь?

— А к тому парню, с которым я тебя видел на днях! — выпалил он.

Лицо ее на мгновенье будто окаменело, но она тотчас ласково улыбнулась ему, стукнула пальчиком по носу:

— А вот ревновать в день Купалы запрещено! Понимаешь, за-пре-ще-но! Таков наш обычай! Это единственный день в году, когда девушкам разрешается купаться вместе с парнями, допускаются поцелуи, ласки и объятия с тем, кого она на этот день выберет. И никакой ревности, слышишь — никакой ревности не дозволяется! Обещаешь не ревновать меня? — спросила она строго.

— Обещаю! — бездумно ответил он, счастливый от того, что мог смотреть в ее обворожительные глаза.

— Тогда вставай, и пройдемся по лугу. Кстати, парни в день Купалы дарят своим любимым различные подарки!

— Все что угодно! — воскликнул он, вставая. Он подхватил ее под руку (боги, какая она легкая, как пушинка!) и потащил за собой.

Сначала он накупил ей медового печенья и баранок, потом золотые сережки с вправленным камушком, кажется изумрудом, бусы из янтаря, браслет на руку… Он готов был скупить все, что попадалось под руку, но она вдруг бурно запротестовала:

— Куда мне столько? Я ведь не вешалка для драгоценностей!

Они ходили между веселящейся молодежи, слушали хороводные песни, любовались плясками, криками поддерживали девушек и парней, прыгавших через костры. К ним подходили ряженые девушки, предлагали:

— Давайте вам погадаем! Всю жизнь вам расскажем!

Они подавали руки, по ладоням гадалки им вещали:

— Будете жить долго и счастливо! Богатство вас ждет несметное! Детей у вас будет много, счастье в молодостии опора в старости!..

Потом Ивица вдруг проговорила загадочным с придыханием голосом:

— А знаешь, еще что можно сделать в эту чудесную ночь?

— Что? — наклоняясь к ней, спросил он.

— Найти невидимый клад!

— Как это — невидимый? — не понял он.

— В обычные дни он для всех незаметен, а сегодня его можно разыскать с помощью волшебного цветка папоротника…

— А как его найти?

— Он расцветает в полночь в глухом лесу, где не слышно петушиного крика.

— Пойдем поищем заветный цветок! — возбужденно проговорил он, хватая ее за плечики.

— Ну, ну, оставь свои вольности! — Она строго взглянула ему в глаза.

Он поспешно убрал руки.

— Извини, я нечаянно…

Она надолго замолчала. Наконец он не выдержал, спросил: