Кристофер Хибберт - Королева Виктория

В своей книге «Альберт и Виктория» (Лондон, 1972. С. 225, Дэвид Дафф пишет, ссылаясь на «конфиденциальную информацию»: «Широко распространился слух, что сэр Джеймс Кларк рассказывал своим коллегам по профессии, что когда он посоветовал королеве воздержаться от дальнейших родов и поберечь здоровье, она без колебаний ответила: «О, сэр Джеймс, неужели мне придется отказаться от удовольствий в постели?»

Тишина в длинных коридорах Виндзорского дворца стала притчей во языцех. «Поразительно, если не сказать невероятно, - отмечала в письме домой в 1850 г. Фрида Арнольд, одна из немецких горничных королевы, — какая жуткая тишина стоит в этом огромном здании. Иногда возникает ощущение, что громадный замок совершенно пуст. Все в этом доме ведут себя поразительно тихо и занимаются своими повседневными делами без лишнего шума. А толстые персидские ковры скрадывают каждый шорох. Здесь просто не принято громко разговаривать» (Benita Stonry And Heinrich C. Weltzien, «My Mistress the Queen», 41).

Пансион Валлис представлял собой красивое трехэтажное здание, которое было специально оснащено массой дополнительных удобств для благополучного пребывания королевы. Кстати сказать, все расходы на эту поездку были включены лордом-казначеем в специальное «Заявление о расходах Ее Величества во время поездки в Швейцарию», куда вошли «мебель, ковры, полотенца, очки, фарфоровая посуда, подзорная труба, телеграфный аппарат и, к великому удовольствию доктора Дженнера, огромное количество медикаментов и препаратов для своей пациентки» (Peter Arengo-Jones, «(Queen Victoria in Switzerland», 74).

В Грассе она часто бывала в поместье необыкновенно богатой и невероятно властной Элис Ротшильд. Однажды вечером, прохаживаясь по аллеям ее чудесного сада, королева нечаянно наступила на недавно усаженную цветами клумбу. «Немедленно уйдите оттуда!» -громоподобным голосом заорала баронесса Ротшильд на королеву Англии и императрицу Индии. «Королева подчинилась требованию, хозяйки поместья, а потом назвала ее вполголоса «всемогущей леди». Это, однако, не испортило их дружбу, хотя и не сделало ее более глубокой. С тех пор прозвище «всемогущая леди» стало для придворных общеупотребительным (Frederic Morton, «The Rothschilds», 189).

Гораздо менее благоприятное впечатление произвел на королеву Франческо Криспи, который приехал к ней вместе с королем Италии и его супругой в 1888 г., когда она остановилась во Флоренции на вилле Палмьери. «Король Умберто I, — отметила она, — слишком постарел и поседел для своих сорока четырех лет, а королева осталась по-прежнему милой и симпатичной. К моему огорчению, вместе с ними в комнату вошел синьор Криспи, нынешний премьер-министр из числа наиболее радикальных политиков страны, и оставался там в течение всего нашего разговора... Король и королева были очень дружелюбны и милы и пытались найти хоть какие-то оправдания столь бесцеремонному поведению Криспи. Король убеждал меня, что он очень умный человек, но совершенно не умеет вести себя с титулованными особами» (Queen Victoria's Journal, 5 April 1888).

Государственный флаг Великобритании. — Примеч. пер.

За десять лет до этого королева написала письмо герцогу Кембриджскому, в котором выразила искренние соболезнования по поводу кончины управляющего его имением. Уже тогда она сочувственно отнеслась к столь тяжелой утрате и заверила его в том, что понимает всю глубину постигшего герцога несчастья, вызванного смертью верного и преданного слуги. «Позвольте выразить мне свое искреннее сочувствие, — писала она, — по поводу утраты вашего верного слуги и, я бы еще добавила, преданного друга. Вероятно, никто не может понять ваши чувства лучше, чем я, человек, который не понаслышке знает, что значит иметь рядом с собой хороших, преданных, верных и надежных слуг. Такая утрата всегда воспринимается более остро и более болезненно, чем потеря родных и близких, так как именно слуги находятся рядом с вами, понимают все ваши желания и чаяния, терпимы к вашим привычкам и лучше знают вас, чем кто бы то ни было... Фактически они сливаются с вами, составляют единое целое и практически не могут быть замещены любыми другими людьми» (Fitz George papers, 17 April 1873, quoted in Giles St Aubyn, «The Royal George: A Life of George, Duke of Cambridge», 1963, 165).

Этот портрет висел в Виндзорском дворце до тех пор, пока король Эдуард VII не приказал снять его и отправить Уильяму Брауну, брату Джона Брауна. Это произошло на шестой день после смерти матери короля. Он хранился в церкви Крети до 1944 г., после чего был продан на аукционе за 412 фунтов. А 28 мая 1998 г. на аукционе «Кристиз» в Эдинбурге этот портрет был куплен неизвестным коллекционером уже за 300 тысяч фунтов (The Court Historian: Newsletter of the Society for Court Studies, vol. 111, 2 July 1998, 65).

В Дурбарском коридоре Осборна находятся два портрета Абдул Карима, которые составляют лишь малую часть огромной коллекции портретов индийских князей, солдат, слуг и ремесленников. Все они были сделаны по заказу королевы, и среди них ярко выделяется выполненный в полный рост портрет пятнадцатилетнего махараджи Дулипа Сингха работы Ф. Винтерхальтера. Очарованная поразительно добродушным видом этого мальчика, который был взят под защиту британской администрации после свержения с престола его отца, королева собственноручно написала акварельный портрет Дулипа, изобразив его стоящим на коленях перед принцем Артуром, которому он помогал облачаться в индийский костюм (Marina Warner, «Queen Victoria's Sketchbook», 197—198). Позже Дулип Сингх стал вести весьма фривольную жизнь, получил выговор от королевы и в 1891 г. приехал в Грасс специально для того, чтобы выпросить у нее прощение. «Королева рассказывала, что поначалу он был совершенно спокоен, но потом расплакался и стал умолять ее о пощаде. В конце концов королева погладила его руку, и он снова обрел прежнее спокойствие. Нет ничего удивительного в том, — вспоминала одна из фрейлин королевы, Мари Адин, — что она простила его. Я полагаю, этот отъявленный мошенник пользуется ее расположением и вовсе не заслуживает такого доброго к себе отношения» (Victor Mallet, «Life with Queen Victoria: Marie Mallet 's Letters from Court», 48).

Принц Виктор Альберт, старший сын Дулипа Сингха и крестник королевы, женился впоследствии на дочери девятого графа Ковентри. А его отец, который был свергнут с престола британскими властями в 1849 г., получил приказ генерал-губернатора Индии немедленно доставить королеве Виктории знаменитый бриллиант «Кохинор». После его смерти в 1893 г. королева отправила в Индию венок с выражением искреннего сочувствия от его «верного друга и крестной матери».

После смерти королевы Виктории все ее индийские слуги были отправлены в Индию с хорошей пенсией, а все письма Мунши были сожжены в его присутствии во дворе коттеджа Фрогмор, где он проживал, когда двор находился в Виндзоре. Во время поездки в Индию в 1905 г. его в Карим-Лодже в Агре навестил принц Уэльский, будущий король Англии Георг V. «Он не стал лучше выглядеть за последнее время, — отметил принц, — и сильно располнел. Должен сказать, что он вел себя вполне сносно, цивилизованно и с большим радушием принял нас всех. К моему удивлению, он надел свой орден Виктории. Никогда не думал, что он у него есть. Мне рассказали, что он ведет тихую, уединенную жизнь, ни в чем не нуждается и ни о чем не беспокоится» (RA GV AA 27/10, quoted in Sheila Anand, «Indian Sahib: Queen Victoria's Dear Abdul», 103-104).