Александр Ахматов - Хроника времен Гая Мария, или Беглянка из Рима

Благодаря ей Минуций выиграл много денег. Хотя в тот день я трепетала за тебя, мои слова о твоей несокрушимой силе и отваге так на него подействовали, что он побился об заклад сразу с двумя богачами, поставив на тебя все свои деньги. Он выиграл и подарил мне на радостях семь золотых денариев. А потом, когда Минуций решил устроить тебе побег, я пошла к Осторию, вашему школьному врачу. Я ведь знала о том, что он занимается приготовлением не только лекарств, но и ядов, которые он иногда дает тяжело раненным гладиаторам, чтобы избавить их от напрасных мучений. Я с трудом уговорила его продать мне самый сильный яд, убивающий почти мгновенно. Поначалу Осторий колебался, боясь оказаться соучастником какого-нибудь преступления. Возможно, он думал, будто я собираюсь отравить самого Аврелия. Но в конце концов он не устоял перед блеском золотых монет… Теперь ты можешь быть спокойным за свою Ювентину, — продолжала она тихим, но твердым голосом. — Если боги позавидуют тебе и твоим товарищам в вашей доблести, если вы погибнете, то и я тоже последую за вами, за тобой, мой Мемнон. Ни один римский палач больше не прикоснется к моему телу. Я хочу, чтобы ты это знал…

Мемнон еще крепче сжал девушку в своих объятиях и долго молчал.

— И ты еще спрашиваешь, люблю ли я тебя, — наконец проговорил он. — Я преклоняюсь перед тобой, моя богиня, и горжусь твоей любовью.

Ювентина была права. Аврелий, после того как посланные в погоню за беглецами стражники вернулись ни с чем, тотчас обратился в корпорацию фугитивариев, пообещав им за поимку гладиаторов неслыханную сумму — пять тысяч сестерциев.

Это частное товарищество, занимавшееся сыском беглых рабов, имело связи с такими же организациями во многих городах Италии и Сицилии.

Охота за бежавшими рабами во все времена приносила фугитивариям хорошую прибыль. Владельцы беглых, особенно если последние представляли собой большую ценность (например, искусный мастер какого-нибудь дела или красавица рабыня), назначали порой щедрые награды за их поимку. Не гнушались этим занятием магистраты городов, а наместники римских провинций то и дело устраивали облавы на беглецов, прятавшихся где-нибудь в труднодоступных местах. Особенно преуспевший в их розыске и поимке претор Сицилии Гай Попилий Ленат [368]приказал выбить в свою честь надпись на бронзовой таблице, в которой похвалялся, что сыскал беглых рабов из Италии и вернул их господам в количестве девятисот человек.

Легко предположить, насколько ограничены были возможности несчастных рабов, задумавших искать в бегстве спасение от рабства. В лучшем случае им удавалось укрыться где-нибудь в Лаврентских или Помптинских болотах, где они вели первобытный образ жизни, терпели голод, холод и лишения, совершая набеги на огороды местных жителей, а порой, объединившись в разбойничьи шайки, грабили путешественников на дорогах.

Слух о ночном происшествии в гладиаторской школе Аврелия быстро распространился по Риму. В кабачках и тавернах весь день обсуждали эту новость, посмеиваясь над незадачливым ланистой и его скупостью, ибо, по мнению многих, при надежной охране, которая стоит недешево, всякая попытка побега гладиаторов была бы исключена.

Сам Аврелий был вне себя от досады и злости, мучаясь самыми различными предположениями относительно того, куда могли укрыться беглецы. Какое-то внутреннее чутье ему подсказывало, что они где-то совсем рядом.

— Что они, бесплотные духи? Призраки? — возмущался он, когда к нему под вечер явились управитель Пацидейан и Племминий, начальник оплошавшей ночной стражи. — Как вы могли их потерять, все время идя по следу и наступая им на пятки? Куда они могли деться? Превратились в птиц? Провалились в Тартар?..

— Без пособников тут не обошлось, — оправдывался Пацидейан. — Вот Племминий утверждает, что замки на дверях эргастула и камеры могли сломать твои же рабы…

— Больше некому, — угрюмо подтвердил Племминий. — Это могли сделать только те, кому хорошо было известно расположение эргастулов. Кто-нибудь чужой в темноте ночи обязательно заблудился бы и…

— Мои рабы? — вскричал Аврелий с негодованием и презрением. — Что вам еще пришло в голову? Мои рабы, эти жалкие черви, они способны лишь ползать возле моих ног. Один взгляд мой приводит их в трепет.

— Я хорошо изучил следы на снегу, — продолжал Племминий. — Судя по всему, пособников было двое, и один из них — несомненно, мальчишка. Об этом свидетельствуют отпечатки маленьких ног, обнаруженные во дворе школы и на крепостном валу…

— Мальчишка? — переспросил Аврелий. — Есть у меня один. Я купил его месяц назад. Другие мальчики не в счет. Они слишком малы для такого дела… Ну-ка, Зенон, — обратился ланиста к стоявшему у дверей домоправителю. — Приведи сюда это афинское отродье!

Через минуту в комнату робко вошел худенький подросток лет тринадцати.

Аврелий тут же больно схватил его за ухо и крикнул, свирепо выкатив глаза:

— А ну, признавайся, негодяй! Признавайся, где ты был нынче ночью? Это ты был ночью в школе, гаденыш?.. И не вздумай отпираться! Я прикажу тебя на кусочки изрезать…

— Что я сделал? Я ничего не сделал! — в страхе визжал мальчик, заливаясь слезами.

— Позволь сказать, мой господин! — вмешался домоправитель. — Я могу подтвердить, что он не отлучался ночью из дома. Все рабы были на месте, кроме истопника, и еще Береника пропадала где-то до полуночи…

— Женщина! — воскликнул Племминий. — Следы маленьких ног могли принадлежать женщине…

— Верно, — сказал Пацидейан. — К тому же Береника — любовница Сатира.

— Сюда ее, эту шлюху! — приказал Аврелий домоправителю.

Домоправитель вышел и вскоре привел с собой Беренику, которая, чувствуя недоброе, была бледна и напугана.

— Ну что, красавица? — ехидно встретил ее Аврелий. — Похоже, доигралась ты со своим любовничком Сатиром! Радуешься, что помогла ему сбежать? Думала, никто ни о чем не догадается? Напрасно думала так, милейшая!.. А ну, говори, все рассказывай, мерзавка! — крикнул ланиста. — С кем была ночью в школе? Кто сломал замки? Одной тебе это было бы не под силу. Кто был с тобой? Отвечай!

— Ради всех богов, добрый мой господин! — разрыдалась Береника. — Я ни в чем не виновата. Я ходила в гостиницу Сервия Антистия. Ты можешь спросить его, он скажет тебе, что я…

— А! Так ты таскаешься по лупанарам? Деньги копишь втайне от своего господина? Обкрадываешь меня, грязная блудница? Или ты не знаешь, дрянь ты эдакая, что ты вся до самых пяток принадлежишь мне и что каждый сестерций, который ты зарабатываешь своим блудом, тоже принадлежит мне?.. Да полно! Так я тебе и поверил? Или поверю своднику, который всегда заодно с такими тварями, как ты? Ну, сейчас ты у меня попляшешь!..