Гусейнкули Гулам-заде - Гнев. История одной жизни. Книга первая

— Больше пяти человек брать не надо. Возьмите самых надежных. Вы — пятый… Дальше: нужно пятнадцать лошадей и пятнадцать винтовок с патронами. Пять вам, десять тем… Завтра, — тихо продолжает Аалам-хан, — мое дежурство. Там, где сидят твои друзья, кулдофадар, я поставлю на пост нужных людей, педжнабцев. Вы пролезете под проволокой с левого берега реки. Когда подкрадетесь к конюшне, сразу же связывайте часовым руки и приступайте к делу. Винтовки заберете у них же, патроны тоже. Время операции— три часа ночи. Будьте осторожны. Рядом пехотный полк. Если там заметят неладное, перехватают вас. Вот и все, Гусейнкули. Желаю удачи, счастливого пути к гилянским братьям.

— Прощайте, родной Аалам-хан… Навсегда прощайте… Сердцем я с вами… Сам аллах повелел нам встретиться с вами.

Весь следующий день готовились к побегу. До мелочи продумали каждую деталь операции. Аббас и Шохаб раза три обошли вокруг ограды, с моста изучали подступы к конюшне. Вечером я выставил к воротам казармы своих, надежных часовых. Ровно в десять вышли за ворота, в город. До трех часов мы должны были совершить одно важное дело. Пошли втроем: Аббас, Рамо и я. Шахоб остался. Ему полагалось приготовить в дорогу лошадей.

Ночь была темная. Высоко над Кучаном сверкали крупные звезды. Двигались мы закоулками, стараясь ступать как можно мягче, чтобы не потревожить собак. Аббас шел первым. Мы — за ним. Вот остановились у калитки. Только теперь я догадался, где мы. Аббас тихонько постучал. Тотчас калитка отворилась. Мы оказались во дворе старика Фаттаха. Хозяин поджидал нас. Прошли в комнату и Аббас спросил:

— Все ли в порядке, Фаттах-апо?

— Да, друзья! То, что вы требовали, вам принесли свои люди. И они говорят вам спасибо!

— Спасибо и им, Фаттах-апо… Значит, принесли одежду?

— Принесли, сынок.

Старик вынул из шкафа узел.

Аббас быстро развязал его, стал выбрасывать на пол брюки, рубашки, шапки…

— Давай, давай быстрей переодевайтесь… Гусейнкули, и ты, Рамо! — поторапливал он, снимая с себя английский мундир.

Не прошло трех минут, и нас уже нельзя было отличить от простых крестьян. Тотчас мы распрощались с хозяином и пошли по улице совершенно мне незнакомой.

— Куда ты тянешь? — спрашиваю Аббаса.

— Ти-ш-ше… — шикает он. — Пойдешь, узнаешь.

Мы остановились возле высокого дома, над которым шелестели листья деревьев.

— Это дом Хашим-ага. — пояснил Аббас. — Сейчас будем закупать оружие. Он постучал в ворота.

— Через некоторое время за дувалом послышался женский голос:

— Кто там стучит?

Дверь приоткрылась.

— Ханым, доброй ночи! Скажите, Хашим-ага дома? — шепотом спросил Аббас.

— Дома. Пожалуйста, заходите.

Мы с Аббасом входим в комнату. Рамо остается во дворе, на всякий случай.

Комната коммерсанта шикарно убрана. На полу и стенах богатые текинские ковры. В каждом углу этажерки, на них китайские вазы. Можно подумать, что тут живет не кучанский купец, а тегеранский принц.

Хашим-ага — упитанный, широкополечий мужчина лег сорока, с подстриженной бородкой и крашеными бровями, встал перед нами, хлопает глазами. Нетрудно догадаться, что он сильно перепугался. Аббас улыбнулся, будто половина дела уже сделана, ласково говорит:

— Дорогой Хашим-ага, можете не волноваться, мы покупатели. Нужда заставила прийти к вам. Сами знаете, какое критическое положение в Кучане. Никто не гарантирован, что в полночь не придет разбойник Ходоу и не ограбит. Чтобы защитить себя, мы пришли к вам за оружием мелкого калибра, которым вы торгуете: маузеры, револьверы…

— Было когда-то, а сейчас нет! — ворчит жена купца в другой комнате.

— Уважаемая ханым, — строго отзывается Аббас, — по закону шариата женщина не должна вмешиваться в мужские дела, тем более, когда дело касается оружия.

Наступила гнетущая тишина. Женщина сразу поняла, что мы за покупатели. Купец тоже понял. Он тяжело вздохнул, испуганно посмотрел ка меня, потом на Аббаса.

— Нам некогда, уважаемый Хашим-ага! — сказал Аббас. — Побыстрее давайте. Мы же не берем у вас даром, мы платим деньги.

— Я знаю, что вы даром не требуете, но поверьте — сейчас у меня в наличии всего два маузера, больше нет, — боязливо говорит купец.

— Дорогой Хашим-ага! — внушительно произносит Аббас. — Имею честь довести до вашего сведения, что я знаменитый гипнотизер. Я обладаю качествами особыми. Я заранее знаю и вижу все. Я могу предсказать, кто о чем думает. Например, вы сейчас думаете так: «Если я продам оружие этим людям, то едва ли получу деньги от них!» Правильно предсказал? Теперь послушайте дальше. Вот у нас два пистолета… — Аббас достает из кармана свой пистолет и велит достать мне. Я повинуюсь моему другу. Затем Аббас продолжает сеанс гипноза. — Можем ли мы обороняться этими маленькими пистолетами, Хашим-ага? Конечно, не сможем…

Хозяин жалобно посмотрел на Аббаса.

— Господа, поверьте — у меня только два маузера…

— Нет, господин Хашим-ага! Видно, вы не верите мне, что я гипнотизер, и этим оскорбляете мое достоинство. Придется спорить с вами на тысячу туманов. Условия таковы: если проведу сеанс гипноза с высоким мастерством, то платите туманы. А если не получится ничего — я проигрываю. Итак, сейчас я вас пристрелю! Свидетели — ваша жена и мой друг. Они подтвердят, что я действительно вас убил. Ровно через десять минут, путем гипноза, я воскрешу вас…

— Нет, почтенный Ага! Я нисколько не сомневаюсь, что вы знаменитый гипнотизер. И без этого я могу быть исполнителем вашего желания… Губы и руки у купца трясутся.

Пятясь, он открыл локтем дверь в другую комнату, откинул тяжелую, кованую крышку сундука, всхлипнул. В третьей комнате заголосила жена: «Ве алла! Ой-ей-ей!..» Купец двинулся было к ней, но Аббас преградил ему путь:

— Мы сами успокоим, — вежливо проговорил он. — Занимайтесь своим делом…

Купец вынул из сундука маузеры, положил на пол. Их было десять. Каждый был обернут промасленной бумагой. Затем он нагнулся в сундук и достал патроны. Десять пачек по пятьдесят патронов в каждой.

— Все, — облегченно сказал Хашим-ага.

Аббас заглянул в сундук. Убедившись, что там ничего не осталось, спрятал свой пистолет. Быстро мы рассовали по карманам маузеры, позвали на помощь Рамо. Выходя Аббас сказал:

— Извините, Хашим-ага, за беспокойство. И еще: если будете болтать языком, то в тот же день распрощаетесь с жизнью. Только молчанием вы можете продлить свои дни. Мы будем заботливо следить за вами. Спокойной ночи.

Я был поражен смелостью и хладнокровием Аббаса. Действительно, он как чародей околдовал купца и взял нужное. Когда вышли со двора, я в шутку спросил Аббаса:

— Когда это ты стал гипнотизером?

— Ай, в тот момент, когда мы зашли в комнату Хашим-ага, — с хохотом ответил он.